убили. И не раз, — говорит грубоватым голосом Лиам, но в нем есть нотка юмора. — Я думаю, мы уже прошли тот этап, когда нужно ходить на цыпочках вокруг да около.

— Хорошо, — медленно произношу это слово и делаю паузу. — Ты упомянул, что сделал вазэктомию. Мне просто… интересно, что заставило тебя сделать такой выбор.

Он медленно выдыхает и не сразу отвечает. У меня создается впечатление, что Лиам тщательно подбирает слова.

— Это было потому, что я видел так много плохого дерьма. Потому что был подвержен этому, и долгое время я считал себя слишком опасным.

Лиам делает небольшую паузу, затем его голос становится мягче, и я думаю, не сожаление ли окрашивает его тон.

— Я не мог рисковать тем, что могу привести ребенка в такую жизнь, пока я работаю в этой сфере.

— Гипотетически говоря… — колеблюсь я, стараясь придать себе немного легкомыслия. — Если бы в тебя все время не стреляли, и ты не спасался бегством, ты бы когда-нибудь подумал об усыновлении?

Когда я осмеливаюсь взглянуть на его профиль, черты его лица становятся задумчивыми.

— Честно говоря, не могу сказать, — голос приглушен, морщины обрамляют его рот, когда он бросает на меня взгляд. — Я никогда не думал об этом. Видимо, я больше традиционалист, чем думал.

— В каком смысле?

— В том, что на мой взгляд, я бы подумал об этом только в том случае, если бы нашел хорошую женщину, которая дополнила бы эту семейную картинку вместе со мной.

У меня перехватывает дыхание, когда я закрываю глаза и представляю, как это может выглядеть.

Если бы я была той женщиной, о которой он говорит.

Делаю медленный вдох и долго смотрю в лобовое стекло. Наконец, я прочищаю горло.

— Куда мы едем на этот раз?

— К другу.

Я поворачиваю голову и не могу удержаться от того, чтобы не посмотреть на него.

— Еще один друг?

Потому что воссоединение с предыдущим было не очень удачным.

— Да. Это недалеко отсюда, но я знаю, что там безопасно.

Я впиваюсь зубами в нижнюю губу.

— И ему можно доверять?

— Думаю, мы это узнаем.

Медленно выдыхая, я смотрю в окно со стороны пассажира.

— Это не внушает особого доверия.

Лиам издает что-то вроде хрюканья, звук такой чужой, но в то же время такой неповторимо теплый и насыщенный, что я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на него.

— Ты только что смеялся надо мной?

Крошечные морщинки в уголках его глаз приветствуют меня, прежде чем он снова обращает свое внимание на дорогу.

— Да.

Интересно, удастся ли мне когда-нибудь раскрыть все слои этого человека?

— Никогда бы не подумала, что момент, когда я заставлю тебя смеяться, наступит тогда, когда мы, по сути, будем спасаться бегством. — Перевожу взгляд к его губам, мои слова превращаются в приглушенный шепот. — Если бы только я заставила тебя улыбнуться, это сделало бы все завершенным.

— И это все, что нужно? — уязвимость окрашивает его голос.

— В общем-то, да.

Лиам не сразу отвечает, пока, наконец, не произносит простое: «Ха», но оно сильно пропитано чувством благоговения.

Даже в присутствии его симпатии я не могу избавиться от зловещего чувства, которое нависает надо мной, как надвигающаяся буря. Поэтому просто прочищаю горло и перевожу разговор в другое русло.

— Итак… где находится дом твоего друга и сколько времени, по-твоему, займет дорога туда?

— Через границу в Венесуэлу. И если у меня получится, я доставлю нас туда примерно за четыре часа.

Откинувшись на подголовник, я смотрю на его профиль, освещенный светом приборной панели. Даже без сна и на пределе сил Лиам бодр, излучая уверенность и силу.

После того, что произошло в его доме, он мог бы запросто отправить меня восвояси. Лиам не обязан поддерживать меня в этом.

Однако несомненно, что, как бы я ни сожалела о том, что мое прошлое вылезло наружу и втянуло его в эту колоссальную неразбериху, я благодарна ему за то, что он рядом со мной.

Мой голос звучит приглушенно, к нему присоединяется лишь слабый звук шин, стучащих по дороге.

— Мне действительно жаль, что так получилось.

— Мне тоже жаль, — Лиам перегибается через консоль и берет мою руку, поднося ее к губам, чтобы поцеловать в тыльную сторону. — Отдохни немного.

Смех почти вырывается на свободу. Лиам один из тех, кто все это время не спал, и он говорит мне, чтобы я немного отдохнула. А я не уверена, что смогу, учитывая все произошедшее.

В моем голосе сквозит беспокойство

— Ты уверен, что справишься с управлением?

— Я обходился без сна и дольше. Со мной все будет в порядке.

Прижавшись щекой к сиденью и положив руку на его руку, я решаю на мгновение закрыть глаза.

Его большой палец нежно скользит взад-вперед по моей руке, и мое тело расслабляется. Только когда я почти погружаюсь в сон, его слова прокручиваются у меня в голове. «Мне тоже жаль».

По какой-то необъяснимой причине они выделяются, но я не могу точно определить почему.

— Спи, Алекс.

Мягко произнесенные слова Лиама парят надо мной, и ощущение того, что он прижимается с еще одним поцелуем к моей руке, а наши пальцы все еще соединены, устраняет любое затянувшееся напряжение.

Прежде чем сон полностью овладевает мной, я думаю о том, что мне нужно набраться храбрости и признаться, особенно если учесть, что впереди нас ждет неизвестность.

Я должна сказать Лиаму, что люблю его.

Глава 53

ЛИАМ

По крайней мере, хоть какая-то частичка удачи осталась, и я чертовски благодарен за нее. Я тащусь по дорогам с практически отсутствующим движением и добираюсь до дома за рекордное время.

Господи, как же я устал. Потребуется вся моя энергия, чтобы затащить себя внутрь. Я чертовски ненавижу то, что приношу дерьмо к его порогу, но он — единственный, кому я могу доверять в данный момент.

Подъехав к закрытому входу, я опускаю окно и вглядываюсь в маленький, незаметный кружок глазка камеры над клавиатурой.

Несмотря на то, что сейчас неподходящий час, он не медлит.

Из маленького динамика доносится хрипловатый голос Святого.

— Ну, если это не сам Король.

Он всегда говорил так, будто выкуривал по пачке сигарет в день и при этом никогда не притрагивался к дерьму. Черт, он не только отказывался вводить в свое тело или надевать на него что-либо, не являющееся органическим или чистым, но и был единственным парнем, который никогда не получал кайфа от посещения баров с сиськами или просмотра порно.

Отсюда и его прозвище — Святой. Казалось, его