И гарпия вся осела, как проколотый воздушный шар.

Она попятилась, мигнула тяжелыми веками, забряцав металлическим оперением, сложила крылья. Пошевелила губами, ничего не смогла сказать, и на лице у нее выразились досада и удивление.

Ага, не колдуется, разучилась, то-то же!

Еще мгновение — и перед Лизой вновь была Алина Никитична, правда, растрепанная и побагровевшая, но все-таки не гарпия.

Лиза видела, как остервенелое паулинское выражение на лице хозяйки то появляется, то исчезает, как злобный оскал на секунду превращается в испуганную несчастную гримасу, а потом Алина-Паулина вновь щерится, и из-под вишневого атласного халата топорщатся стальные перья. Казалось, что у Алины-Паулины два лица, и одно сменяет другое, и снова, и снова!

Прорываясь к последним тактам, Лиза шагнула вперед и выкрикнула:

— Где Черный замок? Ваша светлость Паулина! Как туда попасть? Как им управлять?

Из-под тюрбана по лицу Алины-Паулины градом катился пот, глаза закатывались, вот она опять зашлепала губами, пытаясь сложить какие-то слова.

— Не знаю… ничего… забыть… я его видела… не хотела видеть… манил… не пойду. Оставьте меня в покое… не Паулина. Я… Алина Никитична Литаврина… по паспорту… никому не мешаю… конкурса не было… Изморина не было… телеканал… «Галопом по Европам»… в Праге я не была… никогда не была…

— Замок! — взмолилась Лиза, опуская наконец смычок, и утирая испарину. — Пожалуйста, я вас очень прошу, вспомните! Мутабор говорил что-нибудь? Может, про музыку? Вы знаете, как проникнуть в замок? Вы же состояли при Мутаборе, я знаю!

— Замок… — прохрипела Алина-Паулина и осела на стул бесформенной кучей. — Я знаю только, что он живой… у него есть сердце и есть мозг… Кто завладеет ими, тому замок повинуется…

На этом она умолкла, и Лиза тоже.

Повисла тревожная тишина. Скрипка все еще слегка подрагивала в руках у Лизы, будто не желала останавливаться.

Потом Алина-Паулина, принявшая человеческое обличье, отшвырнула съехавший тюрбан в угол и тяжело задышала.

Лиза поспешно сунула бунтарку-скрипку в футляр и накрепко его закрыла.

Теперь лицо у хозяйки было отчасти как у гарпии, но испуганной. А отчасти как у Алины Никитичны, но разгневанной. Оно как будто мерцало: Алина, Паулина, Алина, Паулина…

Лизе захотелось протереть глаза. Протерла. Не помогло.

— Что тебе от меня надо? — спросила Лизу Алина-Паулина. — Я тебя помню, ты была тогда… осенью… в заложниках… ты их всех взбунтовала, зачинщица! — Она погрозила Лизе лакированным когтем.

— Но вы же нам помогали! — возмущенно напомнила Лиза.

— Да! — взвизгнула Алина-Паулина. — И теперь я хочу все это забыть, а ты напоминаешь! А у меня и так галлюцинации! Я работать не могу! Ты хоть понимаешь, чем это чревато, если хоть один выпуск сорвется? Ты хоть передачу видела?

Лиза помотала головой.

— Ничего не знаешь, а туда же! «Галопом по Европам»! Рейтинг! Консервация урбанистических импрессий! — проклокотала Алина-Паулина.

«Да, — поняла Лиза, — Паулинин стиль так просто не выветривается».

— И вообще, я уже все рассказала! — ярилась хозяйка. — Тому мужчине, который полыхал на меня огнем!

«Полыхал огнем — значит, старший Конрад, кто же еще! — мгновенно сообразила Лиза. — Вот от кого она загородилась ширмами. Спугнул!»

А вслух спросила:

— Какие еще галлюцинации?

— Черный замок, про который ты допытываешься! Я его то и дело вижу, и никакие врачи, никакие лекарства не помогают!

И тут Лизу в очередной раз осенило.

— Ах, вы его ви-и-идели? — протянула она, придав лицу грозное выражение. — А знаете, почему? По моему приказу!

Лиза уже поняла, что замок рвался к любому, кто мог бы стать ему хозяином, и по старой памяти не отставал и от Паулины. Но Паулине этого знать незачем. Пусть-ка от Черного замка будет польза!

И Лиза пустилась импровизировать.

— Будете упрямиться, я ему велю, и он от вас никогда не отстанет! Да, я им уже почти завладела! — Она тараторила, внутренне холодея от ужаса, врала напропалую, хотя и противно было. — Мне осталось лишь попасть к нему внутрь, чтобы удобнее было управлять! Рассказывайте, как!

— Чтобы Мутабор меня за это в порошок стер? Нет уж, спасибо! — ядовито парировала Алина-Паулина. — Я и так еле от вас всех спряталась, но ты оказалась хитрее… или заклятие слишком слабое.

— Да нету уже никакого Мутабора! — воскликнула Лиза. — Теперь я главная! Главный волшебный скрипач на свете, к вашему сведению!

— Дорвалась. — Алина-Паулина смерила Лизу оценивающим взглядом. — И Мутабора, конечно, вы с братцем прикончили?

Лиза кивнула, старательно изобразив гордость, которой вовсе не испытывала. Кажется, Паулина все-таки принимает ее, Лизу, за такую же злую колдунью, какой когда-то была сама. Пусть, пусть принимает, лишь бы все-таки рассказала что-нибудь полезное.

— Ай да детки, — со смесью восхищения, злобы и опаски процедила Паулина. — Вот что значит наследственность и черная магия в роду. Ты-то вся в дедушку, невооруженным глазом видно.

— В к-к-какого дедушку? — оторопела Лиза, от неожиданности забыв угрожающе щуриться.

Какое отношение дедушка Ларс имеет к черной магии?! Лиза никогда его не видела, но знала от Бабушки: он был славным королем и ни капли не волшебником. Хорошо, мама Уна умела колдовать, это Лиза уже знает, но король Ларс тут при чем?!

— В какого дедушку? В отца твоей одаренной маменьки, — поджала губы Паулина. — Да, время летит… подумать только, вот точно так же я рассказывала об этом ей — пятнадцать лет назад, а как вчера!

Какие такие тайны про наследственность Паулина открыла маме Уне и зачем? Лиза поспешно включила волшебный слух, чтобы в случае чего поймать Паулину на вранье. Потом многообещающе положила руки на замочки скрипичного футляра и с нажимом заявила:

— Значит, так. Или вы немедленно рассказываете, или в порошок вас сотрет никакой не Мутабор, а я, причем сию же минуту!

Подействовало.

Паулина втянула голову в плечи и, глядя на Лизу со смесью ненависти и страха, проговорила:

— Будь по-твоему. Слушай.

… Когда Мутабор задумал завладеть Радингленом, ему понадобилось завести в королевстве своего человека — доверенное лицо, которое перейдет на его сторону и поможет взять город. Тогда-то Мутабор, разведав кое-что с помощью приспешников, и подослал герцогиню Паулину — в обличье пышно разряженной дамы, увешанной драгоценностями — к молодой королеве. Незримо и неслышно проникнув во дворец, Паулина возникла перед Уной как из-под земли. Но Уна не испугалась: нечего было бояться в мирном и беспечном Радинглене, где даже и армии не имелось, королевский дракон ежедневно летал над городом не обороны ради, а просто для разминки и красоты, а четырехлетний наследный принц гулял где вздумается.