Горшаков занял место у самого дальнего окна и знаком подозвал официантку. Копнин расположился напротив. Он с опаской покосился в ту сторону, где когда-то располагался банкетный зал, а теперь висела табличка «служебные помещения». Не взирая на огромный интервал времени, воспоминания были очень яркими и свежими. Заныло плечо. Перед глазами встало окровавленное лицо Горшакова. Не это, которое было сейчас перед Виктором, а прежнее.

— Кончай дергаться! — осадил его Артем.

К ним подошла молоденькая официантка, и Горшаков, не мудрствуя, быстро заказал две рюмки коньяка и по салату из морепродуктов.

— Я пить не буду, — предупредил Копнин.

— Сто граммов, — отрезал Горшаков. — Тебе сейчас нужно.

Копнин промолчал.

Заказ принесли достаточно быстро. Артем поднял свою рюмку и взглядом призвал Виктора к тому же. Тот подчинился. Они чокнулись и выпили. Горшаков придвинул к себе свой салат, но есть пока не стал.

— А теперь рассказывай по порядку, — попросил он.

— Не знаю, что еще тебе рассказать, — Копнин пожал плечами. — Я и так уже сказал все. Эта гнида!..

— Давай без эмоций. Значит, Кулагин в Новоречинске? Зачем?

— Что «зачем»?

— Зачем он вернулся? Какого хрена ему тут понадобилось?

— Ты меня спрашиваешь? — Копнин закурил сигарету.

Рука Горшакова машинально потянулась в боковой карман за портсигаром, но он вовремя опомнился. С некоторых пор он воздерживался курить наркотик на людях. Он взял обычную сигарету из пачки Копнина.

— Все вышло не совсем так, как я рассчитывал, — признался Артем, но Копнин почувствовал, что это скорее было обращением к самому себе, нежели к собеседнику. — То есть все верно. Он первым делом возник у Артура, потому как до этого кто-то насвистел ему в уши, что я остался жив. Или что мы с тобой вдвоем остались. Все так и есть. Кроме одного. Кулагин вообще не должен был возвращаться. Чего ему тут делать-то? — Горшаков шумно затянулся. — Вот дерьмо-то! Он узнал тебя?

— Нет. Я думаю, что нет. Вопрос в другом, Темыч. Как я и говорил… Где он теперь? Куда он сунется на этот раз?

— Не знаю. Надо подумать.

— А может, черт с ним? — понизив голос до шепота, предложил Копнин.

Горшаков хмуро и недовольно посмотрел на него.

— Там были и твои друзья тоже, — напомнил он. — Там были наши общие друзья, Лис. И их кровь все еще остается неотмщенной.

— Пусть этим занимаются другие люди. Ну, ты понимаешь, о ком я…

— Нет! — категорично возразил Горшаков. — Это в первую очередь наше дело. Дело чести, Лис, если ты знаком с таким понятием.

— Знаком.

— Тогда ищи его. — Артем поднял руку и, когда официантка вновь появилась рядом с их столиком, попросил: — Еще две рюмочки, будьте любезны.

— Я не буду, — покачал головой Копнин.

— Как знаешь. Тогда одну. И лимончик принесите. — Официантка ушла, и Горшаков продолжил с прежним напором: — Ищи его, Лис! Хоть из-под земли достань. Ну а я, конечно, тоже постараюсь подсуетиться со своей стороны… — Он выдержал паузу. — Придется поставить в известность о происшедшем Неса.

Копнин поморщился, но ничего не сказал. Официантка принесла Горшакову коньяк. Рядом поставила и маленькое блюдце с тонко нарезанными дольками лимона. Артем погасил сигарету в пепельнице. Не произнося никаких тостов и даже ни на кого не глядя, он опрокинул в себя новую порцию спиртного. Бросил в рот сразу две или три лимонные дольки.

— Здесь еще один момент, дорогой мой. — Горшаков всегда очень быстро пьянел, и это бросалось в глаза. — Кулагин — парень не промах, если ты помнишь. Не думаю, что годы его сильно изменили. Тебя он в гостинице обставил, как я понял…

— Он словно жопой меня почувствовал!

— Это я уже слышал. Не важно, чем он тебя почувствовал, главное, что почувствовал. И теперь он может упереться рогом и… Если не мы его, то он нас. Сечешь поляну, Лис?

— Секу.

— У него ствол был?

— Если и был, я его не видел, — неохотно признался Копнин. — Он действовал только врукопашную.

— Значит, не было, — резюмировал Горшаков. Он заглянул в свою пустую рюмку и опять вскинул вверх руку. Официантка не стала подходить. Артем продемонстрировал ей оттопыренный указательный палец, и этого жеста девушке оказалось достаточно, чтобы понять, чего хочет клиент. — Но Кулагин придет к выводу, что ему нужен ствол. Поверь, это будет первое, о чем он подумает.

— Искать его среди торговцев оружием? — скептически произнес Копнин. — Это хренова уйма времени. Я успею состариться и сдохнуть.

— Ты сдохнешь раньше, если Кулагин найдет ствол и поймет, кто стоит за покушением на него. Или у тебя есть собственные предложения, Лис?

— Есть одно…

Копнин замолчал, потому что у их столика опять появилась официантка. Виктор сначала дождался, пока она поставит рюмку и уйдет, а затем наблюдал, как Горшаков пьет. Только после этого он смог продолжить.

— Есть одно. Я не очень в нем уверен, Темыч, но будь я на месте Кулагина…

— Не тяни кота за яйца, — оборвал его Горшаков. — Что за предположение?

— Мазитов.

— Илья Мазитов? При чем тут он?

— Надо выяснить, когда он выходит на свободу, — сигарета Копнина уже истлела до фильтра, но он, казалось, не замечал этого факта. — Это произойдет буквально на днях. Срок у Илюхи истекает, и я думаю… Кулагин тоже умеет считать. Вероятность того, что он нанесет Мазитову визит, достаточно высока… Мне так кажется.

— Что ж, — задумчиво молвил Горшаков. — Очень даже может быть. Ты прав. Пробить этот момент нужно… А что, если?.. — Брови Артема сошлись в области переносицы. — Что, если он ради Мазитова и вернулся?

— Да ну! Что их может связывать? Глупо, Темыч.

— Глупо, — не стал спорить Горшаков. — Но зачем-то он приехал, в рот ему кило печенья! Я хлопну еще соточку…

Копнин равнодушно пожал плечами.

Кулагин прошел через длинное, в форме кишки, здание железнодорожного вокзала и, отыскав глазами таксофонный аппарат международной связи, прямиком двинулся в его сторону. Похоже, что никто среди сновавшей туда-сюда толпы людей не обращал на него никакого излишнего внимания. Для них он был такой же серой и заурядной личностью, как и любой другой. Это вполне устраивало Леонида. Так же, как и тот факт, что он до сих пор не заметил наличия слежки за собой.

Рана на плече действительно оказалась не стоящей особого внимания. Как и предполагал Кулагин, пуля киллера зацепила его по касательной. Потребовалось только наложить на нее тугую повязку, чтобы остановить кровотечение, и сменить одежду. В решении последнего вопроса Кулагину помог какой-то бродяга, ошивавшийся в окрестностях вокзала. За сотню баксов он согласился отдать Леониду свои махры в обмен на окровавленную ветровку. Повязку Кулагин соорудил из собственной разорванной пополам рубашки. Видок теперь был не слишком презентабельный, но зато вряд ли кому-нибудь из местных представителей правопорядка придет в голову задавать ему лишние вопросы. Благо документы у Леонида были в порядке.