Очень хотелось напиться, но после процедур в горгонском госпитале его организм безвредно расщеплял любые алкалоиды. На банкете он сидел мрачный, время от времени говорил тосты за дружбу Оаху и Семпера, за возрождение великой державы, построенной на идеях Григория Лазарева и Деметрия Мандрагора.

Второй литр водки все-таки немного подействовал, и Тиберий призвал сурово покарать всех, кто причастен к разрушению прежней Федерации, а также остальных врагов объединенного человечества.

С утра начался кавардак. Освобожденные из тюрем и концлагерей противники прежнего режима рвались учинить самосуд над обидчиками. Восстановленные во всех правах кафиры — особенно гайры — требовали создать им человеческие условия жизни за счет боргов. Приличного жилья на всех не хватало, а среди боргов поползли слухи: мол, теперь наши дома гайры займут, а нас всех — кого не прирежут — в лагеря переселят.

Вскоре после завтрака поступили сообщения о вспыхнувшем в Драконьевске мятеже бывших полицейских, к которым присоединились местные бандиты и люмпены. Прикрывшись толпой женщин и детей, погромщики двинулись на резиденцию штаба бригады, громко вопя требования вернуть городу прежнее название, прогнать наемников и прирезать всех кафиров. Они сильно просчитались: Брейкнек, известный своеобразным чувством юмора, приказал применить аэрозоли рвотно-слабительного действия. В результате мятежники стремительно рассеялись, имея полные — в прямом смысле — штаны удовольствия.

Пока отец и младший брат занимались этими мелочами, Тиберий собрал сотрудников своей лаборатории, поручив смонтировать узел фокусировки по новой схеме. Узнав, что за такую ерунду им светит премия в размере месячного оклада, коллеги с жаром взялись за работу. А по всем видеоканалам транслировали репортаж из Драконьевска: Хуррам злорадно поведала, что защитники людоедского режима коррумпированных расистов оказались по уши в дерьме.

Вечером заработала модернизированная установка, и Тиберий протянул сингулярный шнур вакуумных вихрей аж до самой Земли. Из перехваченных сообщений они с отцом узнали ошеломляющие новости: Федерация Солнца отказалась выступить против Настиарны. После долгих хоровых проклятий Деметрий предложил послушать, о чем говорят на Севере. Здесь ждала новая неожиданность: Дьявол наголову разгромил соперников и стал единоличным владыкой Северной Зоны.

Они подслушали разговор Сокольского с Чангом Катрановым и поняли, что флот Республики намерен двинуться к Солнцу, как только станет известно, где именно собираются союзники.

— В Центральной Зоне что-то происходит, — процедил отец и велел: — Попробуй подключиться к каналам связи Тау Кита.

Тиберий успел набить руку на таких операциях и сумел сфокусировать вихревой шлейф в кабинете пресловутого маршала Герба, который оказался старым знакомым адмиралом Асгардовым. Послушав его разговоры с другими анонимными правителями Республики Тау, Тиберий осатанел и потребовал немедленно обсудить ситуацию на семейном совете, то есть без посторонних, но с участием Камилла.

Когда закрылись двери кабинета, перед которыми встали вооруженные бойцы «Ночного Кошмара», Тиберий прокрутил записанные видеосюжеты. Уже после первых кадров Камилл перестал ворчать, что его оторвали от важных государственных дел. Досмотрев до конца, главнокомандующий проговорил потрясенно:

— Кто бы знал, что удастся собрать такую силищу… А старики-разбойники даже линкор откопали…

— Этих сил достаточно, чтобы сломать настиан? — быстро спросил отец.

Камилл ответил не сразу, мысленно проанализировав соотношение сил. Наконец он произнес:

— Надо бы с Билли обсудить детали. Вроде бы флоты примерно равны по числу кораблей, так что наши адмиралы сумеют потрепать врага, и настианам придется снять блокаду. О политических последствиях я уже не говорю.

— Да, в политическом плане это будет настоящий шок, — с воодушевлением согласился Деметрий.

Сумрачно поглядев на родственников, Тиберий заговорил с неожиданной запальчивостью, как о глубоко личном и наболевшем:

— Снимите розовые очки. При практическом равенстве сил я вижу два основных варианта, и оба меня совсем не устраивают. Если флот, который они собирают, будет обескровлен, человечество останется практически безоружным. В таком случае настиане, которые не раздроблены на полсотни государств, быстро отстроят свой флот и через год-другой возьмут нас тепленькими. А если союзники все-таки победят, то человечество окажется под властью престарелых военачальников, которые однажды уже принесли державу в жертву своим амбициям. Я не считаю этих людей достойными возглавить возрожденную империю.

Отец ответил уклончиво:

— Если Тау и Центавр забыли вражду во имя великой цели, это следует приветствовать и поддержать.

— Асгардов и Сузуки, Зог и Дракон, Диктаториат и Дьявол… — Тиберий скептически покривился. — Кто-нибудь из вас всерьез верит в прочность их альянса?

— В политике случалось и не такое, — задумчиво заметил Деметрий. — Хотя подобные союзы обычно заканчиваются в ночь длинных ножей… Ты предлагаешь что-то конкретное или мы слушали общие рассуждения?

— Мы должны вмешаться, как самостоятельная сила, — четко выговорил Тиберий. — Отряды Камилла, моя транспортная система и твои рассуждения об империи — вот фундамент, на котором будет выстроена будущая сверхдержава.

Не было надобности продолжать: отец и брат поняли его с полуслова. Тем более что накануне сами обсуждали похожий сценарий. После минутной паузы семейный совет занялся уточнением плана операции. Спустя час совещание возобновилось с участием остальных командиров бригад. Идея понравилась всем, ибо лучше править Галактикой, чем захолустной планеткой.

Время подгоняло: фрегат «Принцесса» и рейдер разведки «Хризантема», выдвинутые в сектор Семь Улиток, докладывали, что Флот Открытого Неба присоединился к объединенной группировке Империи Центавра, Республики Тау Кита и Семпера, а из Северной Зоны подтягиваются корабли Дьявола. Каждая бригада выделила по роте отборных бойцов, которым были даны строжайшие инструкции: во время абордажного приступа применять лишь парализующее оружие.

— Мы не собираемся убивать союзников, — снова и снова повторял Стар Террибл. — Мы лишь продемонстрируем нашу силу и потребуем законную долю, когда начнется дележ трофеев.

Командиры соединений склонили головы в знак согласия. Лишь адмирал Макторнтон произнес голосом, в котором звучали необычные для адмирала тревожные нотки:

— Меня смущает, что придется брать на абордаж линкоры — «Вельзевул», «Голгофу» и, похоже, «Триумфатора». Допустим, «Коловрат» и «Цесаревич» — всего лишь крейсер и космоносец, с ними проблем не должно быть. Но линкоры…

Развеселившись, Камилл произнес, улыбаясь:

— Что за сомнения, дружище? Линкор или крейсер — разница лишь в размерах.

— Не скажи. — Адмирал покачал головой. — На флоте существовало поверье, что линкоры захватить невозможно. Уж не знаю, в чем тут дело, но истории не известен ни один такой случай.