будешь с нами злодеев бить? Поможешь — ружье себе оставишь, и патронов еще дам. Нет — иди с сестрой, ховайся в лес, потом придешь могилы бандитам копать.

Колек некоторое время раздумывал, скреб пятерней затылок, потом спросил:

— Co trzeba zrobić?

— Тебе нужно будет сидеть в доме у входной двери, и если бандит туда ломанется, пристрелить его к ядрене-фене.

— Dobrze, Niech broń.

Получив трофейную помпу, Колек осмотрел дробовик, бормоча под нос «dobrze, dobrze» выщелкал патроны из магазина, проверил каждый, зарядил их обратно. Потом выпрямился, показывая всем видом, что готов к сражению. Бородулин поманил его за собой и пошел в дом. Поляк двинулся следом. Михайленко шел последним, держа правую руку в кармане. Гражинку Колек отослал в лес, накрепко наказав сидеть и не высовываться, пока не закончится стрельба.

Безопасник указал всем их места, и принялся инструктировать:

— Колек, ты пропускаешь человека в дом и стреляешь ему в спину. Понял?

Тот кивнул.

— Второй забежит — и его туда же.

— Dobrze, — подтвердил Колек.

Михайленко повернулся к Бородулину:

— Теперь вы, Андрей Владимирович. Окна мы откроем, чтобы стекла не побить, а занавески пусть развеваются, вас маскируют. Видите вон тот камень? Как первый до него дойдет, так и начинайте стрелять. Цельте по корпусу. Убьете, раните — неважно. Нам главное, чтобы они все здесь, на полянке остались. Видите, что попали — и принимайтесь за следующего. Ваша первая цель — автоматчик, моя — наш беглец, чтобы он с шаром опять в лес не удрал. А потом можете любого, кого хотите. У этого «моссберга» прицельная дальность всего сорок метров, а чтобы на сорока метрах уверенно попадать из пистолета, надо учиться и учиться, так что стрелять будете почти как в тире.

Прошло полчаса. Начал потихоньку подкрадываться вечер, и Бородулин забеспокоился: он хотел засветло вернуться к плите терминала. Время тянулось мучительно медленно, ожидание казалось бесконечным, но все рано или поздно заканчивается. Над ближними деревьями взлетели птицы и с пронзительными криками закружились в вечернем небе. Все тут же разбежались по местам. Бородулин вынул из кармана «беретту», снял с предохранителя и, следуя советам безопасника, положил на пол рядом с собой. Проверил винтовку, положил ствол на подоконник, повозился, устраиваясь поудобнее, и плотно упер приклад в плечо. Еще несколько минут, и на поляне перед домом появились люди. Бандиты шли толпой, весело переговаривались между собой и совершенно не ожидали нападения. В середине группы, сгибаясь под тяжестью мешков, брел очень похожий одеянием на Колека толстячок, очевидно, кто-то с провинившейся фермы. Его периодически подгоняли пинками и очень веселились, когда он, не удержавшись на ногах, валился на землю.

— Вот же угораздило мужика, — пробормотал Бородулин.

Он уже нашел в толпе автоматчика и теперь ждал только, чтобы он дошел до нужного рубежа. Беглец шел позади всех, выделяясь среди прочих одеждой и пришибленным видом. Еще бы — молодой волчонок попал в стаю матерых зверей. Зубки покажет — могут и пообломать.

Наконец, шедший впереди всех бандит дошел до камня. Два выстрела прозвучали одновременно, два человека рухнули на землю. Фермер, быстрее всех сообразив, что сейчас будет происходить, мгновенно упал плашмя и закрыл голову руками. А выстрелы продолжали греметь. Еще два бандита упали. Один припустил было к лесу, но не добежал, словил пулю. Еще трое, стреляя наугад по окнам, кинулись вперед и в стороны, стараясь уйти из зоны обстрела. Еще один упал раненый, схватившись за простреленный бок, но двоим все-таки повезло.

— Держи окна! — крикнул Михайленко и с «глоком» в руке метнулся, пригибаясь, через комнату и выпрыгнул в окно с противоположной стороны дома.

Андрей положил винтовку, взял пистолет и, отодвинувшись к стене, приготовился стрелять в того, кто попробует влезть в дом через окно. Стало тихо, только с улицы доносились крики раненого. Остро воняло сгоревшим порохом. Андрею внезапно стало страшно, захотелось вжаться в угол, чтобы ощутить за спиной укрытие и быть уверенным, что никто не подкрадется сзади. Ему ужасно захотелось обернуться, и он не смог противостоять этому иррациональному желанию. За спиной, конечно, никого не оказалось. Ругая себя за мнительность, он приподнялся и, отодвинув стволом пистолета занавеску, осторожно выглянул вдоль стены наружу. В шести метрах перед ним обнаружилась спина одного из бандитов, который неуклюже пытался заглянуть за угол. Андрей покрепче сжал рукоять пистолета внезапно взмокшими руками, прицелился, как его некогда учил инструктор в тире, и дважды нажал на спусковой крючок. Промахнуться было невозможно. Жертва своего любопытства упала на колени и повалилась на бок. В ту же секунду хлопнула входная дверь, прогремели по полу шаги и сразу же гулко бабахнул дробовик. Послышался звук падающего тела и все стихло. Несколько секунд Андрей напряженно прислушивался, но услышал лишь довольный голос Михайленко:

— Все, бой окончен, мы победили.

На улице раздались хлопки контрольных выстрелов, а у Бородулина внезапно отказали ноги. Он обмяк, прислонившись спиной к стене дома, и его била крупная дрожь. Тогда, на озере, такого не было, хотя опасность была ничуть не меньшей, а сейчас он искренне пожалел, что вылил коньяк из фляжки. Сейчас ему совсем бы не помешал глоток-другой, хотя бы и такого пойла.

— Андрей Владимирович, идите сюда, — раздался голос Михайленко.

Усилием воли Андрей собрал себя в кучу, поднялся на ноги и, пошатываясь и держась за стены, побрел к выходу. У входной двери Колек сосредоточенно обшаривал убитого им бандита. В стороне лежал еще один дробовик. Перехватив взгляд Бородулина, поляк вызывающе заявил:

— To mój trofeum.

Андрей равнодушно прошел мимо. Ему никогда не нравились помповые ружья. Вот то ли дело — «сайга»!

На улице заместитель уже обыскал тела и сложил находки на снятой с одного из них куртке. Еще три «моссберга», еще три «беретты», два ТТ и как венец композиции ППШ. Ну и куча прочего: сигареты, зажигалки, фонарики, патроны и все остальное.

— А шар? — спросил Бородулин.

Михайленко пожал плечами и развел руками.

— Увы, его нет. Поверьте, я искал тщательно.

Их отвлек громкий кашель. Предусмотрительно залегший толстяк убедился, что опасность миновала, и теперь, поднявшись, откашливался, отчихивался и охлопывал себя, счищая пыль с одежды. Впрочем, его костюму помочь могла только немедленная утилизация.

— Как вас зовут, — обратился к нему Бородулин.

— Я есть Леслав, — отвечал тот, не переставая приводить себя в порядок. Наконец, он решил, что преуспел в этом деле, правда, со стороны это было совершенно неочевидно.

— Dziękuję, panie, — произнес Леслав и затараторил по-польски. К счастью, в этот момент из леса появилась Гражинка и любезно взяла на себя обязанности переводчика.

Пан