Ладно, пожалуй, эти крылья не так уж и бесполезны.

После ванной мы переместились в спальню и долго лежали на кровати, под одеялом, просто сжимая друг друга в объятиях.

Крылья, к удивлению, не особо мешали, сложившись за спиной, но не исчезнув.

Джон валялся в наших ногах и дремал, дополняя идиллическую картинку счастливой семейной пары.

— А как ты накажешь тех велиаров? — спросила я, потянувшись.

— В смысле? Я убью их за то, что посмели тебя тронуть. Очень-очень медленно, — небрежно уронил Асмодей.

— Но ведь теперь у тебя есть душа и ты впустил в себя свет…

— Хм… — властелин призадумался. — Хорошо, я убью их быстро.

— Асмодей! Они просто хотели избавиться от боли!

— То, что я впустил в себя немного света еще не значит, что я превратился в сопляка, ценящего чужие жизни, — скривился властелин. — Особенно, если это жизни моих врагов.

Впрочем, спустя полчаса споров, закончившихся жаркими поцелуями, Асмодей чуть смягчился.

— Хорошо, — проговорил он, щурясь, словно сытый кот. — Если они действительно хотели избавиться от боли, а не захватить власть, то я могу выслать их в Рэйлин, за пределы Даркхэсса.

Я кивнула, соглашаясь с таким решением.

Уже позже, когда Асмодей исполнил приговор, оказалось, что избавиться от боли хотел лишь один из оставшихся двух, тот самый, что говорил со мной в темнице. Другой рассыпался прахом, едва переступив незримую черту, а о желаниях третьего мы никогда и не узнали, ведь я развеяла его еще в замке.

В ту ночь мы так и уснули, держа друг друга за руки, а уже утром властелин рассказал мне о том, что узнал от Тьмы:

— После победы созданий света, она была сильно истощена, и это вынудило ее залечь в самых глубинах Грани. Велиары думали, что она спит, однако это было ошибкой. Тьма билась внутри своего сознания, но у нее не хватало сил что-то предпринять. А взять эти силы было неоткуда, ведь до появления Излома Грань существовала отдельно от трех других миров…

— Разве она не питается страданиями, коих предостаточно в Грани? — уточнила я.

— Питается, — кивнул властелин, — но ей нужны страдания детей света, а не ее собственных. В общем, Тьма была в ловушке, из которой не должна была вырваться… однако она смогла найти запасной путь.

— Излом?

— Именно. Год за годом она делала брешь в пространстве, в той единственной точке, где между Гранью и Рэйлином не стоял Ад. Сперва это была маленькая щель, сквозь которую Тьма пускала свои ростки, постепенно набираясь сил. Тысячу лет она травила ядом вражды и злости своих самых заклятых врагов, драконов. Тьма понимала, что пока создания ветра, льда и пламени находятся в гармонии друг с другом — ей не победить, поэтому успешно совмещала приятное с полезным.

Асмодей примолк, размышляя.

Я тоже задумалась. Если честно, не слишком знала, как обстоят дела в Рэйлине, ведь большую часть времени провела в замке властелина. Но вроде он упоминал о вражде ледяных и огненных драконов… выходит, ее причиной была Тьма?

— Когда я нашел Излом и воплотил свой замок в Рэйлине, частички Тьмы выплеснулись из Грани, — продолжил властелин. — Но они не вернулись обратно, как все считали, а остались, распылившись по миру, чтобы продолжать ломать его, стравливать народы и заставлять существ убивать друг друга. Признаться, она неплохо поработала…

— Ты говоришь так, будто она тебе нравится, — вскинула брови я.

— Тьма достойна уважения, — пожал плечами Асмодей. — Но несмотря на старания, ей все равно было мало силы, ведь вторая ее часть, оставшаяся в Рэйлине, не могла отдавать ей то, что собрала, не вызвав этим излишние внимание…

— А потом пришла Эсми, — скривилась я. — Что она сделала?

— Эсми… — властелин вздохнул. — Она довольно долго жила в Рэйлине, а еще она полюбила меня и первой получила душу. И отдала эту душу Тьме в обмен на ее помощь. Это и стало финальным толчком. Тьма, можно сказать, «проснулась» — обрела способность действовать, а не просто исподтишка наблюдать и строить козни…

От упоминания души у Эсми я вздрогнула. Жаль. Жаль, что она выбрала не ту сторону и не тот путь.

— Сперва она принялась за драконов, потом за тебя, — продолжил Асмодей, крепче сжав мою руку. — Нападала, забирала силы и тут же исчезала. Пока ты сражалась с ней в Грани, другая часть Тьмы, отделенная ей еще в самом начале, пыталась одолеть своих злостных врагов здесь, в Рэйлине. Но драконы победили, вернув Тьму за Грань. А затем и ты одолела ее, уже до конца…

— Мы, — поправила я его. — Мы одолели.

— Мы, — чуть помявшись, согласился Асмодей. — Свет… наш и тех, кто сражался с ней в Рэйлине… он не просто лишил Тьму сил, как было в прошлый раз. Он ее успокоил, усыпил. По-настоящему. Потому что в прошлый раз с ней сражались воины с помощью магии. В этот же с ней боролись девчонки с помощью своей любви. А против любви бессильны и Свет, и Тьма.

Я подняла голову, глянув на властелина. После столь близкого знакомства с Тьмой он вырос. Не в плане физическом (куда еще, и так каланча), а в плане моральном. Асмодей стал мудрее и серьезнее, и мне очень это нравилось.

— Б-р-р… неужели я действительно сказал это вслух? — передернулся властелин, разрушив все очарование момента. — Сделай вид, что не слышала.

Заснули мы так же — в объятиях друг друга, а проснулись от того, что жалобно скулящий Джон прыгал по кровати.

— Эта зверюга такая шумная, — поморщился Асмодей, поднимаясь. — Отдыхай, я с ним погуляю.

— Я уже выспалась, — пожала плечами в ответ.

Перед прогулкой мы решили заскочить на кухню, чтобы взять хлеба с мясом, а после устроить импровизированный пикник на свежем воздухе. Но возле дверей спальни нас ждал сюрприз. Точнее, я бы назвала это неприятностью — какая-то суккубара сидела прямо на полу, привалившись к стенке, и кажется дремала.

О, нет, надеюсь, она не поклонница Асмодея…

— Господин! — увидев нас, рогатая подскочила, одергивая платье. — Могу я вас кое о чем попросить?

И она почтительно поклонилась. Дворцовый жест мало вязался с помятым внешним видом — суккубара отлежала щеку, а на подбородке у нее блестели слюнки. Она что, всю ночь тут торчала?

— Слушаю, — кивнул Асмодей, пребывающей явно в хорошем расположении духа.

Еще бы, ведь у меня оно тоже было преотличное, а значит трепать нервы пластилину сегодня некому.

— Я… — суккубара замялась. — Я хотела бы… покинуть замок.

— Ты думаешь вернуться за Грань? — вскинул брови Асмодей.

— Нет, но я кое-кого встретила и хотела бы жить в Даркхэссе вместе с…

Договорить она не успела.

Коридор, секунду назад бывший длинным и абсолютно ровным, вдруг превратился в огромную лестницу, по которой кубарем летело нечто здоровенное. Это нечто отчаянно ругалось, не скупясь на выражения.