На другом листе бумаги оно увидело подчеркнутое слово «велосипед». Судя по всему, Джошуа Бролен понял, как убийце удалось так далеко затащить первый труп.

Войти в дом частного детектива оказалось проще простого. Собака, которую оно заметило во время подготовительной разведки ранним вечером, была необыкновенно ласковой и никогда не лаяла. Оно просто наклеило на стекло немного скотча, тихо его разбило, открыло окно, нейтрализовало пса — и весь дом оказался в его власти.

В первую очередь Существо занялось частным детективом. Одного укола оказалось достаточно. Его методу не было равных: спасибо зубному врачу, научившему его.

Поставить иглу на кожу, слегка касаясь ее, чтобы пациент ничего не почувствовал. Вколоть крошечную дозу местного обезболивающего. Его расторопность позволяла доставать такие препараты относительно легко. Затем погрузить иглу, неглубоко, в пределах участка, который находится под действием обезболивающего. Вколоть еще немного препарата, подождать секунду, чтобы он начал работать, и еще немного погрузить иглу. Достаточно повторить эту процедуру несколько раз, чтобы игла оказалась на нужной глубине и чтобы пациент ничего не почувствовал.

Так оно поступало с мужьями своих жертв.

Они ничего не чувствовали и даже не просыпались.

Затем Существо поднялось в комнату мерзавки и аккуратно разложило на ее лице волосы так, будто они принадлежали ей. Потом Существо прогулялось по дому в поисках кабинета, в котором могли находиться записи детектива, касающиеся расследования.

Конечно, Существо не предполагало, что эта шлюха проснется прежде, чем оно успеет заняться ею лично. Оно поступило слишком самонадеянно, это была большая ошибка. Находясь в комнате мерзавки, нужно было покончить с ней немедленно, как оно поступало со всеми остальными. Это послужит ему уроком.

На будущее.

Существо проглотило дополнительную таблетку. Она устранит усталость, и недостаток сна не скажется на его планах.

Когда Существо подумало о предстоящей работе, его рот растянулся в улыбку.

Возможно, доза, которую получил частный детектив, надолго выведет его из игры.

Ему на ум пришла сладкая мысль. А что, если его примут за мертвого и вскроют?

Существо разразилось смехом.

Как только оно раньше об этом не подумало?

Спровоцировать вскрытие живого человека.

Эта идея ему очень понравилась. Оно представило, как частный детектив откроет глаза в тот момент, когда все его внутренности будут снаружи.

Вот бы так случилось…

Завернутая в плед Аннабель по губам прочитала слова, которые произнес врач, вышедший из комнаты Бролена.

«Пульса нет, зрачки не реагируют на свет».

Санитар покачал головой, подтверждая, что все кончено.

По щекам Аннабель покатились слезы, из груди вырвался отчаянный стон.

Ларри Салиндро подошел к ней и крепко обнял.

Врач направился в их сторону. На его лице застыло то выражение решительности, с которым врачи подходят к родственникам пострадавшего, чтобы сообщить им страшную новость.

— Как… как это случилось? — спросила Аннабель.

— Пока неизвестно. Нужно провести вскрытие. На его руке я заметил след укола. Возможно, ему ввели яд. Послушайте, нужно что-то сделать с вашей рукой…

Безымянный палец и мизинец на правой руке молодой женщины распухли и покрылись запекшейся кровью.

Аннабель ничего не ответила, и врач, пожав плечами, удалился.

Она не могла в это поверить. Почему? До настоящего времени убийца мужчин не трогал и занимался исключительно женщинами. Зачем он убил Бролена?

В глубине души она знала ответ. Его убрали потому, что он следовал за убийцей по пятам, и преступник не мог с этим мириться.

Увидев, что тело Сапфира кладут в большой мусорный мешок, она так сильно сжала челюсти, что едва не сломала зуб.

Она вскочила на ноги:

— Вы что, не можете положить его в нормальный мешок?!

Ее глаза гневно сверкнули, и санитар принес белый мешок, предназначенный для человеческих тел.

Ллойд Митс подошел к Аннабель и Ларри и молча опустился в кресло. Страшная новость постепенно доходила до всех высокопоставленных лиц. Позже поговаривали, что о случившемся сообщили даже мэру Портленда, как из-за необычности преступления, так и из-за репутации бывшего полицейского, которому три года назад удалось выследить самого жестокого серийного убийцу штата Орегон.

К Митсу осторожно подошел один из полицейских, не зная, как с ним заговорить. Через некоторое время Митс заметил его сам и поднял голову. Мрачно кивнув, он встал и присоединился к полицейским.

Салиндро положил свою большую ладонь на руку Аннабель:

— Знаю, сейчас не лучший момент, но, пока твоя память еще свежа, я должен спросить: ты что-нибудь видела? Может, заметила какую-нибудь деталь его лица или что-то в его походке, в манере двигаться?

Аннабель покачала головой.

— А его глаза ты видела?

Аннабель пришлось взять себя в руки, чтобы внятно произнести:

— Все произошло так быстро… Было очень темно. Я помню, что на нем был капюшон. Думаю, он среднего роста, примерно такой, как я. Довольно коренастый. Я… думаю, это он напал на меня в лесу в субботу утром… Боже, что я наделала?! — воскликнула она, обращаясь к самой себе.

Салиндро был не в силах скрыть свое удивление.

— Боже мой, Ларри, если бы ты меня видел! Я перестала быть женщиной, я превратилась в зверя! В машину для убийств. Думаю, нет, я таю, что хотела только одного: стереть преступника в порошок. Я даже не могу сказать, что это была не я, потому что в глубине души понимала, что делаю, и это даже доставляло мне удовольствие. Я хотела уничтожить этого гада!

Салиндро с нежностью взглянул на нее. Потом осмотрел стены гостиной, мир Бролена, и сказал:

— Ты не должна ненавидеть себя за это.

Она посмотрела ему прямо в глаза.

— Ты не понимаешь! — вскричала она. — Я ненавижу себя не за желание его убить, я сделала бы это не раздумывая, окажись он передо мной снова. Мне противна жажда насилия, которую я ощущаю, которая живет во мне!

Салиндро покачал головой. Он был полностью с ней согласен.

— Сегодня ты познала чувство, возраст которого составляет многие и многие тысячи лет, — сказал он. — Оно всегда шло рука об руку с человеком. Мы забыли о том, кем являемся по сути. Человек — это хищник, который с помощью насилия и коварства забрался на вершину пищевой цепи. Уверяю тебя, с тех давних пор ничего не изменилось. — Он посмотрел на лес за окном и более уверенно, более цинично продолжил: — Почему мы забыли, что наша сущность — звериная? Из-за нашей слепоты или лицемерия? Есть, спать, воспроизводить себе подобных и убивать, чтобы выжить, если придется. Чтобы защитить своих детенышей. Мы что, забыли об этом? Общество научило нас прятать этот первичный инстинкт под толстым слоем лака, но в самой глубине мы остались такими же животными, как и все, что населяют эту чертову планету. Возможно, единственное, что нас от них отличает — это способность прятаться под слоем лака.