Процессия, не скрываясь, проследовала по коридору, но не на нижние этажи, а к выходу из дворца. Отчего-то бешено заколотилось сердце – похоже, слова про темницу были только для отвода глаз и казнь свершится прямо сейчас. Так просто и обыденно, без всякого объявления воли богов…

Ледяной ветер сбивал с ног, пронизывая насквозь. Тор в плотном плаще, а он в одной рубашке – это слишком даже для потомка инеистых великанов. Почему ему не дали что-нибудь накинуть? Впрочем, скоро не останется даже этой тонкой ткани… Убить его это не могло, а заставить страдать – в полной мере.

Локи не понимал, что с ним происходит. Он перестал легко переносить холод, его беспокоят царапины – а раньше не обращал внимания на серьезные раны! Неужели им все-таки удалось его сломать?

– Можете быть свободны, – вдруг проговорил Тор, когда они дошли до ворот. – Дальше я сам.

Стражники молча исчезли, скрывшись за пеленой налетевшего снежного вихря. Локи стоял, глядя в пустоту. Что затеял Тор? Понял, что напрасно защищал его перед богами, и решил расправиться своими руками, не дожидаясь их воли, чтобы дружба с опальным богом не бросала на него тень? Но он же слышал слова Скади и, кажется, поверил…

Тор шагнул за его спину, держа в руке нож. Локи зажмурился, ожидая удара, но тот лишь перерезал веревку, стягивавшую его руки. Он сразу же устыдился: разве мог до отвращения прямой и честный друг ударить в спину? Хотя идти против воли отца ему тоже раньше не случалось… Чувство было новым и непривычным – до сих пор Локи не доводилось испытывать стыд ни за свои поступки, ни тем более мысли.

Он машинально потер запястья, которые тут же свело болью, и, пересилив себя, взглянул на друга.

– Твои воины перестарались, – хрипло проговорил он.

– Зато поверили, – ухмыльнулся Тор, развязывая тесемки на шее.

Он стянул плащ, накинул ему на плечи и кивнул:

– Она ждет за стеной.

Локи наконец все понял. Сонная одурь слетела с него, он только сейчас с полной ясностью осознал, что покидает Асгард навсегда и видит друга в последний раз.

– Тор… – начал он.

Но тот не дал ему договорить – шагнул навстречу и сжал в объятиях так, что затрещали суставы, а потом провел грубой ручищей по его скуле, где еще виднелся след от удара:

– За это прости.

– Ты отдал свой плащ, а мне даже нечего оставить тебе на память…

Локи лукавил – кое-что у него было, но он не собирался с этим расставаться.

Тор посмотрел на него и хмыкнул:

– Я и без того не забуду тебя, Локи.

– Как ты объяснишь? – все-таки спросил он.

– Обо мне не беспокойся, – кивнул Тор. – И ни о чем не жалей.

– Если я и жалею, то только о том, что мы больше никогда не увидимся.

Глаза друга блеснули в темноте.

– Кто сказал, что не увидимся? Рагнарек – это еще не все. За концом всегда следует новое начало…

Сигун ждала его за стеной, зябко кутаясь в плащ.

– Пойдем, – кивнула она. – Хеймдалль уже устранил стражу и ждет нас.

– Нас? – удивился Локи.

Девушка остановилась и странно взглянула на него:

– Конечно. Ведь я иду с тобой.

Город сиял и переливался огнями. С ветвей нарядных елок осыпались снежинки. Мы шагали по бульвару, который совершенно преобразился: мигали развешенные на деревьях разноцветные гирлянды, под ними прятались фигурки Дедов Морозов, Снегурочек и других сказочных персонажей, хрустел под ногами непрерывно падающий снег.

Я отпила из стаканчика с глинтвейном и почувствовала, что у меня кружится голова: от мороза, от свежего воздуха – когда я последний раз гуляла в свое удовольствие, а не просто пробегала по улице, торопясь домой или, наоборот, в универ? От ощущения праздника и совсем немного – от счастья.

– Еще? – спросил Максим.

– Нет, – испугалась я, делая последний глоток безнадежно остывшего напитка. – Мне уже хватит. А то до Нового года не дотяну.

– Куда ты денешься? – засмеялся он. – Решили же на Красной площади встречать. Нам еще почти два часа гулять.

Я засмотрелась на очередную новогоднюю композицию – это оказалась фигурка девочки с короткими светлыми волосами, одетой в красный комбинезон. На плече у нее сидел большой белый попугай с желтым клювом.

– О чем задумалась? – затормошил меня Максим.

– Это Алиса? – кивнула я.

Он пригляделся и кивнул:

– Ну да, Селезнева. Наша старая знакомая. И птица-говорун…

– Отличается умом и сообразительностью, – хором закончили мы и засмеялись.

– Вот теперь все правильно, – одобрительно заметил Максим. – И Алиса, и говорун из «Тайны третьей планеты».

Я смотрела на девочку из будущего и видела нечто совсем другое.

– Но ты же думаешь не об этом? – проницательно заметил он.

Неудобно, когда тебя читают, словно раскрытую книгу. Теперь придется объясняться, не факт, что получится, и с трудом установившееся взаимопонимание разрушится. А ответить «Ни о чем» тоже не вариант – повиснет неловкое молчание, придется преодолевать еще и его.

– Мне сейчас так хорошо, что даже страшно, – наконец сформулировала я.

Невнятно выразилась, но Максим, кажется, понял.

– Страшно, что все закончится?

Я кивнула:

– Да. Новый год наступит, и все…

– Не все, – усмехнулся он. – Потом каникулы будут.

– Только не у нас! – возмущенно воскликнула я. – У нормальных людей новогодние каникулы, а тут сессия, все экзамены впереди! Кстати, как у тебя с зачетами?

Максим помрачнел, и я испугалась. Зачем упомянула об этом? Опять все испортила. Мы старательно делали вид, что ничего особенного не произошло, и не обсуждали недавние события. Ему, наверное, воспоминания не доставляли большой радости, а я руководствовалась принципом «несказанного нет».

– Да все норм, – наконец отозвался Максим. – Однокурсник, сосед по общаге, позаботился. Взял мою зачетку в деканате и подсовывал вместе с другими, если автоматом ставили. А остальные я успел сдать, было еще несколько дней в запасе. Так что к сессии допущен, – почти весело закончил он.

Я облегченно выдохнула – кажется, пронесло – и вернулась к безопасной теме.

– Не люблю время после Нового года, – призналась я. – То есть не сами каникулы, а когда наступает пора елку убирать и везде начинают украшения снимать. Я обычно тяну до последнего, убираю игрушки, а они пыльные! У меня ведь елка долго стоит, чуть ли не два месяца. Я в конце ноября начинаю дни считать, когда уже пора будет доставать все эти сокровища. А в этом году…