Махнул рукой и услышал одновременный взрыв четырёх наполненных газировкой банок, а затем до нас донеслось шипение.

— Спасибо тётя, что помогла. Теперь я точно смогу сдать зачёт по составным техникам. По поводу полевого испытания можешь не беспокоиться, мы с ребятами обязательно с ним справимся и опередим великую княжну и её команду. А теперь, спокойной ночи. Слуга уже ждёт тебя.

Сказав это, я воспользовался ключом, и княгиня Троицкая оказалась за пределами квартала. Появилась посреди заброшенной пустоши и принялась костерить меня. Уши горели, но ночная прохлада нивелировала это неудобство.

Теперь придётся забыть о занятиях на территории квартала факультета. Тётя точно сюда больше ни ногой. Но ничего, переживу. Зато дал ей понять, что не стоит так со мной обращаться. Что это вдруг на неё нашло?

Опять вернулась та княгиня, которую опасались родственники на приёме. Язвительная, грубая и слишком самонадеянная, считающая, что лучше неё никого нет и быть не может. И произошли эти изменения после того, как она вспомнила о матери Виктора.

Должно быть, княгиня сильно переживала смерть сестры и до сих пор не смогла смириться с ней. А я понял это только сейчас и немного погорячился. Что же будет и мне уроком. Завтра извинюсь, а пока спать. Хотя нет, сперва соберу рюкзак. Похоже, что нас ждёт прогулка за пределы академии. Интересно, куда? Если ближайший населённый пункт находится в сотнях километров.

* * *

— Смотрю, многим из вас посоветовали собрать вещи. — скептически глядя на нас, произнёс Дмитрий Петрович. — Нарушили кучу правил академии и поставили одно из первых ваших серьёзных испытаний под угрозу срыва.

— Почему? — спросил Кеша, рюкзак которого был самым здоровым.

Походу, он туда засунул половину всех вещей, что у него имелись. Было странно, что он вообще мог его поднять.

— Потому что это испытание, а не увеселительная прогулка. У вас не должно быть никаких вспомогательных средств. И со всеми проблемами, встретившимися на пути, вам нужно разбираться только при помощи своего дара. Возможно умения убеждать. Всё будет зависеть от самого задания. Поэтому сейчас вы все оставите свои рюкзаки здесь. Заберёте их после выполнения задания. К тому же я могу гарантировать, что они вам не понадобятся. Управитесь за несколько часов.

Раздался дружный вздох разочарования и рюкзаки полетели на пол. У тех, у кого они были, конечно. Хотя проще назвать тех, у кого их не было. Это Денис Скуратов и Роман Долгорукий. То ли им не сказали их наставники, то ли они и сами ничего не знали о предстоящем испытаниями, а могло статься и так, что парни просто поленились собирать вещи. Что было больше всего похоже на правду. Особенно в отношении Скуратова. Всё свободное от учёбы время он проводил за телефоном, напрочь игнорирую нас и любое неформальное общение.

— Все сдали зачёт по созданию комбинированных техник? — для чего-то спросил отец Василисы, хотя прямо перед ним лежали результаты наших зачётов. — Защиту ставить все умеют? А атаковать при помощи универсальных заклинаний? Своего дара? Очень хорошо. Уточнил на всякий случай. Вдруг, где в документах ошибка закралась.

— Отец. — не выдержала Василиса, давая понять Дмитрию Петровичу, что пора переходить к сути.

Похоже, что даже она не знает того, что нас ждёт. Довольно увесистый рюкзак, лежавший у ног девчонки, подтверждал это.

— Я должен убедиться, что испытание проходит по всем правилам. Поэтому обязан узнать эту информацию непосредственно от студентов. А ещё хочу напомнить, что вы не можете никому рассказывать о том, что происходит в академии. Какие методы для вашего обучения мы применяем. Каким образом проверяем ваши навыки и всё в этом же духе.

— Не нужно напоминать. Столько бумаг подписали, что сболтни лишнего, если сможем, будем обязаны потом всю жизнь работать на Годуновых. — махнул рукой Руслан. — Да ещё и ваш разумник поставил отличный блок. Вот даже совсем не хочется ничего рассказывать. Хотя для меня это очень странно.

Подобное признание вызвало улыбку у всех ребят. Да и Дмитрий Петрович не отказал себе в этом. Слишком хорошо всем было известно пристрастие Романова к болтовне. Этим он готов заниматься где угодно, с кем угодно, и сколько угодно. Как говорится, болтун — находка для шпиона.

— В любом случае я должен вам об этом напомнить. А теперь перейдём непосредственно к вашему первому испытанию. Оно будет трудным. Для кого-то из вас непроходимым, но я уверен, что взаимопомощь для вас непустые слова. Вы будете поделены на две группы. В одной шесть человек. — куратор указал на Елену и студентов, собравшихся рядом с ней. — В другой — семь. На этот раз рука Годунова указывала на меня.

— Да, Василиса. Что ты хочешь сказать? — спросил куратор, когда староста подняла руку.

— Я могу находиться в нейтральном статусе, как это обычно бывает на командных соревнованиях?

— Не в этот раз. Тебе также необходимо будет пройти это испытание. И, пожалуй, гораздо сильнее, чем многим из присутствующих. — почему-то куратор посмотрел на Долгорукова, а затем на Матвея. Похоже, что эти двое уже умудрились что-то натворить. — Поэтому никакой речи о нейтральном статусе быть не может. Как и для других студентов. Все должны принимать непосредственное участие в этом испытании. Перед каждым будет поставлена конкретная задача, от выполнения которой и будет зависеть ваша итоговая оценка. Хочу сразу предупредить, что отказаться от выполнения задания вы не можете. Если кто-то не уверен в себе, то лучше скажите об этом прямо сейчас. Документы об отчислении любого из вас уже готовы.

После этих слов все мы стали мрачнее тучи. Что же там за задание такое будет, раз нам угрожают отчислением? Что-то я даже представить себе не могу. Не заставят же они нас убивать или драться друг с другом? Во всём остальном я не видел ничего плохого. Даже в уборке каких-нибудь конюшен, или несколько дней провести в доме престарелых, ухаживая за стариками. Буду представлять себя героем легенд, которому поручили выполнить невероятно сложное задание. Всё, на большее моей фантазии не хватает. Да и чего гадать, когда нам сейчас все расскажут.

— Есть желающие отправиться домой? — ещё раз спросил Дмитрий Петрович, обводя нас взглядом.

А ещё я почувствовал, какую-то непонятную тревогу. Она не была похожа на страх. Предчувствие того, что должно произойти нечто плохое. И судя по тому,