– Потому что я пока не хочу, чтобы она знала, что ты уже здесь. Она должна пройти в зал, подальше от двери. Чтобы она не могла сбежать.

Так, где же прятаться? Комнатные растения, вешалка, стол. Стойка приемной. Я могу укрыться под ней, там панели до пола.

– Туалет! Беги в туалет, – говорю я, подталкивая Элли. – Да, туалет подойдет. Иди, иди. Иди!

Элли бежит по коридору, громко цокая каблучками. Я отталкиваю кресло Мэгги – оно откатывается и бешено кружится. Хватаю его, останавливаю и ныряю под стол. Ох, головой ударилась. Один локон разматывается и повисает с застрявшим в нем металлическим роликом бигуди.

Низко пригибаюсь и приникаю к щели между панелями. Отлично, отсюда все видно.

Теперь ждем.

Включаю телефон, чтобы подготовить его к записи.

У меня новое сообщение. От NY152.

Пульс мгновенно учащается. Быстро просматриваю:

Дорогая Продавщица!

Бывало ли у вас ощущение, что вы превращаетесь в пародию на саму себя? Кто-то вас провоцирует, и вы, вместо того чтобы улыбнуться и отойти, устраиваете склоку…

У меня вырывается нервный смешок. Это строчки из фильма «Вам письмо». Удивительно, как слова подходят к ситуации. Я сижу под столом в бигуди, готовясь… Стоп. Что же я делаю?

Я ведь должна ее разоблачать, а не выпрыгивать из-под стола, словно чертик из коробочки.

Вылезая, опять ударяюсь головой. Ролик из размотавшегося локона выскакивает и падает на пол.

Локон теперь болтается перед лицом, качаясь, как пружинка. Слышу звяканье. И застываю на месте. Ключи в дверном замке! Несусь к туалету на рекордной скорости, распахиваю дверь, и та с глухим стуком бьет по Элли.

– Ой! Какого черта?

– Тс-с! – шепчу, брызгая слюной и размахивая руками. – Она пришла!

– Тогда почему ты здесь?

– Чтобы сказать, что она пришла! Теперь – вперед!

Элли приоткрывает дверь и выглядывает через узкую щелку.

– Слышу ее голос в большом зале, – докладывает она шепотом и раскрывает дверь шире. – С кем она там разговаривает?

– С тобой! Она ведь думает, что ты здесь, помнишь? Иди уже!

– Подожди! – говорит Элли слишком громко, резко разворачивается, и мы сталкиваемся лбами. Еще один ролик выскакивает из волос и с металлическим звоном приземляется на кафель.

– Тс-с! – шипим мы и лихорадочно машем друг на друга руками.

Я практически выталкиваю ее за дверь.

– Тоня! Извини, была в туалете. Не слышала, как ты пришла.

Дверь закрывается. Голос Элли теперь звучит глуше. Я снова ее приоткрываю, чтобы все слышать. Но нужно и видеть. Прижимаюсь к дверному косяку, медленно приоткрываю дверь и выглядываю.

– Ну, ты хотела поговорить? Говори. – Тоня сердита.

– Я хотела поговорить с тобой, потому что… Я знаю о Брэдли… и о другом парне.

Да! Отлично, Элли, отлично. Осторожно крадусь вдоль стены к большому залу. Два упругих локона подпрыгивают при каждом шаге. Тише, тише… Медленно…

Тоня фыркает, как дракон.

– Да ничего ты не знаешь, Элли.

– Думай как хочешь, Тоня. Я знаю, что ты предала Кензи.

– Ну и что?

Вот стерва! Я включаю камеру на телефоне и вытягиваю руку за угол, используя ее как перископ. Я их не вижу. Будем надеяться, что и они не увидят мою руку.

– И я знаю, что ты встречалась сразу с двумя, а Брэдли вряд ли известно о втором парне.

Да! Прекрасно!

Звучит колокольчик входной двери. Погодите-ка. Она что, уходит?

– Она и тебе написала? – спрашивает удивленная Тоня.

Кому написала? Кто там явился? Я выглядываю из-за угла, напрягая слух, стараясь увидеть…

Прижимая голову к стене, немного сдвигаюсь и… разматывается очередной локон. Ролик бигуди падает, звонко ударяется об пол и катится прочь.

Три пары глаз метнулись ко мне. Я застыла на месте, только пружинки на моей голове чуть покачиваются.

Вот он. Наш будущий папочка.

Клайв.

– Кензи? – Тоня вытаращивает глаза. – Что, черт возьми, происходит?

Игра началась. Ставки приняты. Или как там еще? Настало время решительных действий. Расправив плечи, я иду к ним.

– Вот ты и выдала себя, Тоня! – Я машу телефоном, подчеркивая каждое слово. – Почему бы тебе это не признать? Ребенок, по всей вероятности, от него.

– Ну, я бы не стал так уверенно говорить, – мямлит застигнутый врасплох Клайв.

– Что? Эй, эй, что такое… – Элли ошарашена, челюсть у нее отвисает, она смотрит то на меня, то на Тоню… и ахает. – Так ты отец ее ребенка?

– До тебя только сейчас дошло? Серьезно? – Я убираю пружинистый локон от лица, чтобы Элли в полной мере могла оценить мой деланый сарказм.

Элли кивает. Глаза у нее круглые, как тарелки.

Делаю шаг к Тоне и направляю телефон на нее.

– Ну что, так называемая подруга? Что скажешь, Тоня? Сначала с Шейном в колледже…

– О господи! – Она нетерпеливо вскидывает голову. – Ты издеваешься надо мной? Это случилось вечность назад. Кому какое дело?

– Мне дело! А сейчас? Я была помолвлена… а ты… и теперь ты беременна? – Я киваю головой в сторону Клайва. – А он? Он женат. Он твой босс. Какая же ты гадкая, Тоня!

Тоня делает шаг назад к столу Мэгги. Я двигаюсь за ней, держа перед собой телефон, будто смертельное оружие.

– Ты угрожала все рассказать его жене, не так ли? Именно поэтому в «Сафии» финансовые проблемы. За что он платит, а? За твое молчание или просто из чувства вины? – выкладываю я свою теорию.

– Боже мой, Тоня, это правда? – Челюсть у Элли отвисает еще ниже. – Неужели ты действительно так поступила? – Она смотрит на Тоню так, словно впервые узнала, что Санта-Клауса не существует.

Подхожу ближе, драматически взмахивая растрепанными локонами.

– Я уверена, Клайв купил ее молчание. Я права? Права?

– Клайв, это правда? – теперь развенчана и легенда о пасхальном зайце.

Тоня пятится и натыкается на стол. Бежать ей некуда. Загнана в угол, как крыса, а я только начала. Ни Тоня, ни Клайв ничего не отрицают.

О. Боже. Мой. Так я не ошиблась?

– Убери эту штуку от моего лица. – Тоня вдруг резко ударяет меня по руке.

Телефон взмывает. Я ловлю его в воздухе, она опять его выбивает, я снова ловлю телефон у себя за спиной, но тут она обхватывает меня руками и снова с силой его выбивает. На лету телефон издает какой-то писк.

– Слушай! – Тоня тычет пальцем мне в грудь. – С меня хватит этого дерьма!