Интересны и другие его свидетельства. Например, он утверждает, что в балтиморский период По не увлекался алкоголем. «Я ни разу не видел его в состоянии опьянения», — пишет Уилмер. Хотя вспоминает, как однажды тетушка пеняла Эдгару на позднее возвращение домой в пьяном виде, на что поэт извинился и ответил, что не смог отказать друзьям, которые пригласили его в таверну. Что это были за «друзья» и что поэта с ними связывало, к сожалению, неизвестно.

Или:

«Я никогда не встречал его в платье дурного покроя, он был всегда элегантен. Более того, в связи с этим я частенько задумывался, как же ему удается так хорошо одеваться, учитывая всегдашнюю его стесненность в средствах».

Действительно загадка. И ответить на нее мы можем, только предположив, что здесь, скорее всего, не обходилось без заботливых и умелых рук миссис Клемм. Ведь, кроме тех 20 долларов, что он получил от опекуна, и совершенно незначительных сумм, что он мог иметь от публикации нескольких стихотворений, никаких иных средств у него не имелось и быть не могло.

Кстати, в те дни, о которых идет речь, Уилмер некоторое время (с января по август 1832 года) редактировал еженедельник «Балтимор сэтеди визитор» («Baltimore Saturday Visitor»). Данное обстоятельство стимулировало поэта продолжить сочинение прозы: вероятно, он надеялся публиковать рассказы на страницах еженедельника Уилмера. 4 августа последний опубликовал следующее объявление: «Мистер Эдгар А. По удостоил нас прочтением рукописи нескольких рассказов, им сочиненных» (речь о «Рассказах Фолио Клуба», цикла, который Э. По тогда начал писать).

Идею этого цикла подсказала писателю литературная действительность. В 1820–1830-е годы страницы английских и американских журналов в изобилии заполняли разнообразные «истории с привидениями» и «страшные рассказы». По прекрасно видел невысокий художественный уровень этих историй, потешался над их авторами и читателями, и, конечно, его «Рассказы Фолио Клуба» были продиктованы стремлением высмеять такое увлечение. Эту «линию» он начал еще своими первыми рассказами, опубликованными на страницах «Сэтеди курир», и продолжил историями, сочиненными в 1832–1833 годах и созданными позднее.

Считается, что «Рассказы Фолио Клуба» составляют пятнадцать историй, написанных По с 1831 по 1838 год. Это «Метценгерштейн», «Герцог де Л’Омлет», «На стенах иерусалимских», «Без дыхания», «Бон-Бон», «Рукопись, найденная в бутылке», «Свидание», «Береника», «Морелла», «Страницы из жизни знаменитости», «Король Чума», «Тень», «Четыре зверя в одном», «Мистификация» и «Молчание». Бытует мнение, что автор планировал объединить их образами рассказчиков, членов «клуба» (нечто наподобие «Декамерона»: каждый из собеседников излагает свой сюжет, который затем все обсуждают), и издать единым сборником. Вполне естественное для писателя стремление. Однако в то время, о котором идет речь, о сборнике поэт, скорее всего, еще не помышлял. Он сочинял новеллы для периодики. В частности, ориентируясь на «Сэтеди визитор», который редактировал его добрый знакомый.

Трудно сказать однозначно, над какими именно текстами работал По в 1832–1833 годах. Учитывая дату публикации, определенно можно говорить только о рассказах «Рукопись, найденная в бутылке» (напечатан в октябре 1833 года), «Свидание» (опубликован в январе 1834 года) и «Четыре зверя в одном». Но некоторые косвенные признаки указывают, что в работе были не только эти, но и другие новеллы из будущего «Фолио Клуба». Например, «Король Чума». Если помнит читатель, Уилмер упоминал, как однажды По высоко отозвался о Дизраэли. Скорее всего, отзыв этот был вполне ситуативен — ни до, ни после поэт никак особенно не выделял этого английского романиста среди коллег-писателей. Но для его рассказа «Король Чума» роман последнего «Вивиан Грей» (1827) имеет особый смысл: исследователи полагают, что застолье «короля» и его «двора» пародирует описание «Дворца вина» в книге Дизраэли. Видимо, и прозвучавший отзыв был связан с этим обстоятельством, и, похоже, именно тогда поэт писал свой рассказ о чуме и отважных моряках-пьяницах.

Есть и другие косвенные признаки. На сюжет о чуме писателя могла натолкнуть эпидемия холеры, обрушившаяся на Америку в 1831 году. Осенью она бушевала в Филадельфии и Балтиморе и унесла многие жизни, а весной 1832-го двинулась дальше, захватив южные штаты. Кстати, 12 августа в Ричмонде от холеры скончался давний приятель По — неоднократно упоминавшийся на страницах книги и дорогой его сердцу Эбенезер Берлинг. Известие об этом, конечно, не могло не взволновать и не опечалить поэта. В пользу версии говорит и письмо, отправленное нашим героем 4 мая 1833 года издателям «Нью-Инглэнд мэгэзин» («New England Magazine»), в котором помимо предложения опубликовать высланную в адрес редакции новеллу[141] есть и информация о том, что «она является частью цикла, который я предполагаю издать в виде книги под названием „Одиннадцать арабесок“» (в письме По — «Eleven Tales of the Arabesque»). Трудно сказать, были к тому времени все одиннадцать уже написаны или По только планировал сделать это. Но какая-то часть из них, несомненно, находилась в работе.

И вот здесь хочется вновь привести слова Ламберта Уилмера, так замечательно характеризующие нашего героя: «В моем представлении он был одним из самых трудолюбивых людей на земле. Я заходил его проведать в разные дни и в разное время суток и всегда отрывал его от дела — он работал»[142].