«музыканты», опасаясь за нас «не хотели рисковать». Вот, снимите материал о том, как они мёртвых своих не забирают, – показали они на распухший труп вэсэушника, лежащий на дороге. Вэсэушник уже стал местной достопримечательностью у «музыкантов» и получил прозвище «Жора». Жора лежал на дороге, раскинув руки, весь чёрный и распухший.

Сегодня же нас везёт Персей[6] – зам. командира N-го штурмового отряда ЧВК «Вагнер», небольшого роста худощавый мужик с кривой улыбкой, – поэтому с уверенностью можно утверждать, что в Бахмут мы точно попадём. А ещё и «командир хочет прогуляться», и «будет весело».

На подъезде к Бахмуту лесопосадки из ободранных деревьев. Все изрыты ломаными линиями траншей. Нескоро эти деревья зазеленеют – не на чём распуститься листве, ветви обрублены и изодраны шквальным огнём. Вокруг горы мусора из бумаги, пластиковых бутылок, обрезков, обрубков, железа, пакетов.

► Бахмут. Неутешительное зрелище сожжённых домов

Въезжаем в город. Нас встречают стоящие вдоль дороги разломанные и обгоревшие коробки хрущёвок и разрушенные дома частного сектора – по ним прокатилась колесница войны. После года работы в Донбассе такой вид домов уже не удивляет. Но удивление нас ждёт впереди: мы сворачиваем вправо на второстепенную дорогу, едем параллельно, потом уходим в сторону, потом заворачиваем за небольшой холмик и… заехав в раскрытые ворота, спускаемся по штольне вниз!

Вот так поворот! Мы спускаемся в шахту! На КПП останавливаемся, Персей представляется, боец поднимает нам шлагбаум, и мы едем дальше вниз по наклону. Темно, темно, привыкшие к свету глаза ничего не видят, фары выхватывают высокие своды потолка и солдат с фонариками на голове, стоящих или идущих по одному или в группе по своим делам. Мы поворачиваем направо, потом прямо, налево, потом поднимаемся вверх, заворачиваем за угол, снова вниз – ты уже путаешься в передвижениях по штольням. Ба, да тут целый лабиринт! Подземный город! Подземный дворец! С нишами, залами, высокими потолками!

А этот непередаваемый запах! Запах шахты! Запах дерева, мазута и сырого сквозняка! Я немного возбуждён, на то есть причины. Дело в том, что в прошлом я четыре года проработал под землёй, а тот, кто хоть немного побыл шахтёром, остаётся им навсегда. Служил я в подземной армии рядовым, на самой низшей профессии в шахтёрской табели о рангах. ГРП, горнорабочий подземный – круглое кати, квадратное толкай. Работал на лопате – я зачищал конвейерные линии. И сейчас отношусь к этому простому инструменту как к женщине – могу сломанной лопатой три смены проработать.

Однако в шахте, куда мы попали, сейчас расположились другие специалисты, с другими орудиями труда. И с другими целями и намерениями – их труд не созидающий, а разрушающий. Как нам рассказал Персей, под конгломерацией Бахмут – Соледар сеть туннелей протяжённостью двести километров.

Мы останавливаемся, паркуемся в закутке под дугообразными сводами. Мертвенно-бледным светом освещают пространство несколько люминесцентных ламп. Нам открывают синюю дверь в стене. Заходим в коридор, следуем за Персеем. Он нас ведёт, и в коридоре мы заходим ещё в одну дверь.

Небольшая комната – две кровати по углам, перегородка, стеллаж, стол с большим монитором, который транслирует бой в прямом эфире. Развешены музыкальные инструменты вперемежку с оружием: скрипка, саксофон, патронташ – атрибуты власти «музыкантов» висят на фоне баннера ЧВК «Группа Вагнер». На другой стене ещё один чёрный флаг: в центре золотая звезда, скрещённые мечи, по окружности тяжёлые, как кирпичи, слова – «кровь», «честь», «Родина», «отвага». ЧВК «Вагнер». Из этих «кирпичей» и построено мировоззрение «музыкантов».

На другой стене висит несколько автоматов с двумя гитарами. «Говорят, мы бяки-буки…». Ещё за вагнеровцами закрепился образ таких весёлых и удалых разбойников, благородных пиратов, которые симпатичны до ужаса. С их шевронов улыбается Весёлый Роджер. Такой вот отваги маленький оркестрик. Под управлением войны.

– …нет, мы их возим с собой. Гитара настроена, – отвечает на мой вопрос об инструментах командир отряда, крупный рыжий парень. Он смахивает на викинга – взлохмаченная борода, заросший по бокам ирокез. Его зовут Арагорн. Он встретил нас в домашнем костюме и тапочках и пригласил за стол с чаем. Мы сели на кровать.

– В моём «взводе», – так обозначает своё подразделение Арагорн, – тысячи человек. Раньше было больше, но потери кого-то убило, кто «двухсотый», а кто-то отслужил контракт и не вернулся.

В комнате проживает ещё один парень, очень колоритный. Гипербореец – высокий, накаченный, весь в наколках, рунах и узорах. Чёрная, аккуратно окантованная борода. Волосы длинные, ухоженные. «Вагнер – это не только сила, но и стиль. Парень выглядит как Тарзан, похититель женских сердец всех возрастов. Сейчас он отдыхает на кровати, а его друг разлёгся рядом – розовый бультерьер с вытянутой мордой и поросячьими глазками. Он сопровождает Тарзана на войне. Удобно. Почесал собаку – пошёл убивать неонацистов. Стильно, модно, молодёжно.

По телевизору как раз про них шло интересное кино: шёл бой, на экране несколько разрушенных домов частного сектора, расположенных на возвышенности, дом над домом, как сакли.

– Вот это моя зона ответственности, шестьсот метров фронта, – Арагорн водит камерой, увеличивает, приближает. – Вот здесь сейчас идёт бой: в этом доме противник, а в этом – уже мы.

Оказалось, что расстояние между домами тридцать метров. Всего тридцать метров! И на этом небольшом расстоянии вагнеровцы и вэсэушники пытаются друг друга убить всеми доступными силами и средствами.

Правда, это было немое кино: «глаз» – так назвали закреплённую на высоте камеру – транслировал на экран картинку без звука. Но цвет войны «глаз» передавал. Бой в режиме реального времени на экране – вот до чего дошёл прогресс. Или довёл.

– Это мы по ним стреляем, а это они по нам, – Арагорн показывал в экран, где над домами ветер уводил в сторону два дымовых грибка.

О, ничего себе! Совершенно неожиданно из надстройки на крыше промышленного здания, расположенного на низшем уровне, выбежали два человека в чёрных касках. Они быстро установили станок, поставили на него трубу, и – пиум! – ракета, виляя дымящимся хвостом, быстро и бесшумно полетела наверх. Тут же один боец забежал в надстройку и поднёс ещё один тубус – пиум! – уже другая ракета полетела наверх экрана. А потом ещё и ещё – четыре, всего четыре ракеты выпустили вагнеровцы, прежде чем быстро скрыться в надстройке. Мы стали свидетелями работы