по голосу, так что с ним я был уже знаком заочно и передал привет. Кореш – сосредоточенный и рассудительный парень, и, как оказалось, он не только воюет хорошо, но и хорошо рассказывает.

– Чтобы перейти за ж/д пути, велись тяжёлые бои, но мы их преодолели. Противник упирается, но мы не оставляем ему никаких шансов. Тут поступила информация, что в Бахмут прибыло подкрепление в виде харьковских националистов. Но нам тем лучше! У нас будет больше трофеев! А нацистов будет меньше, – рассказывает он, пока мы едем в машине.

Украинская хунта собрала в Бахмуте целый Ноев ковчег неонацистов. Кого тут только нет и не было! Нацбатальоны, наёмники, грузины, поляки, нацики всеразличных стран и расцветок – каждой твари по паре. Но сейчас этот ковчег, столкнувшись с пиратским кораблём ЧВК «Вагнер», идёт ко дну.

Мы уже едем по центральной улице. Разрушенные дома, деревянные и кирпичные, одноэтажные или в несколько этажей, обожжённые, с проломленными крышами или вообще без, меняют друг друга за окном. Поваленные деревья лежат вперемежку с бетонными столбами линии передач. Устоявшие перед смерчем войны столбы наклонились и опустили оборванные провода.

В общем, ничего нового. Если ты был, конечно, до этого в Мариуполе, Северодонецке, Попасной. Город сильно разрушен.

Въезжаем на развороченный центральный рынок. Это наша конечная, наш пиратский «автобус» дальше не идёт. Чтобы уберечь автомобиль от зоркого сглаза чужих беспилотников, наводящих порчу в виде вражеской артиллерии, мы паркуемся под навесом, там, где раньше стояли прилавки. Жестяная крыша изрешечена осколками, как ночное небо звёздами. Кирпичная труба за обгоревшим административным зданием тоже дырявая – снаряд пробил её насквозь, сквозь неё зияет пустота, но труба чудом держится.

Десантировавшись, мы идём уже в центр пешком. По технике безопасности растягиваемся цепью, с расстоянием в четыре-пять метров друг от друга. Это мера предосторожности на случай прилёта, чтобы оставшийся в живых рассказал, как героически погибли все остальные.

По рынку постоянно прилетает: мы сунулись в один уже протоптанный проход, а он оказался завален недавним прилётом. «Вчера такого не было!» – говорит Персей. Нам пришлось вернуться и пойти другим путём.

Гремят под ногами искорёженные листы, хрустит разбитое стекло. Повсюду раскиданы обломки фанеры, листов, реек, труб, железок, досок, перевёрнутые торговые столы – мы идём через завалы. В начале одного из рядов лежит в беспорядке куча пластмассовых тел и конечностей – это манекены разметало взрывом. Рядом развороченный магазин повыплёвывал из себя джинсы.

Идём дальше, не забывая смотреть под ноги: под ногами может быть всё что угодно, чтобы эти ноги оторвать. В конце концов выходим на открытое пространство улицы.

Но как-то подозрительно тихо вокруг. Нет, музыка войны слышна, гремят глухо ударные, но симфония играется далеко от нас. Только я про это подумал, как что-то вверху с гулом пролетело, и потом что-то жахнуло. Я инстинктивно сжался и пригнулся, готовый, несмотря на свой высокий рост, сложиться пополам.

Но наши «экскурсоводы» уверенно шли дальше.

– А что это было? – вежливо и интеллигентно поинтересовался я, догнав наших сопровождающих.

– Это? Наша авиация.

После долгого пребывания в зоне СВО, находясь уже в мирной обстановке, я с подозрением отношусь к гулу даже гражданского самолёта. Да и к любым резким звукам. Зимой в Питере я застал праздничный салют, и не сказать, чтобы я наслаждался яркими разрывами в небе, которые длились невыносимые десять минут. Вообще, когда возвращаешься в мирную жизнь, ты продолжаешь прислушиваться к громким звукам, обращаешь внимание на яркий свет и вспышки, вглядываешься в горизонт, высматривая дымки.

Эти дымки я вижу и сейчас за дальними домами. В дальних кварталах идёт бой.

► Центральная площадь Бахмута

Мы пересекаем улицу и выходим на центральную площадь перед администрацией. Сожжённые дома по периметру выдержаны в духе советского классицизма. Крыши у многих проломлены, некоторые секции обвалены, стены иссечены осколками. Колонны, портики вымазаны чёрной сажей пожарищ.

Газоны прополоты осколками, повсюду разбросы куски кирпича, асфальта, штукатурки; на улицах, на газонах, на тротуарах и дорогах – везде камни, камни, камни… Наступило время разбрасывать камни, когда же будем собирать? Недавно Бахмут посещал глава Донецкой Республики. Он пообещал восстановить город. Ну не знаю. Проще снести всё оставшееся и построить заново. Город назовём Артёмовск.

Вместо мэрии груды развалин – отступая, неонацисты взрывают здания-символы и не только. Декоративные ели и сосны повалены, кусты размётаны. На углу площади от поваленных деревьев памятник советскому геологу. На удивление скульптура почти не пострадала, геологу только ноги посекло. Он стоит невозмутимо и гордо на камне, сохраняя счастливое выражение лица. Ну как вы там, потомки, полетели на Марс? Да подожди, дядя, между собой разобраться не можем. Свирепый Марс сам спустился на землю и алчет крови.

Идём дальше. Одна яма, вторая, третья… Авиация? Она, родная. Мы идём, на всякий случай избегая открытых пространств, вдоль обгорелых и полуразрушенных стен.

Но природа не сдаётся и пытается бороться со смертью и разрушениями своими средствами. Во дворе, в который мы свернули, надломленное и упавшее на землю дерево расцвело россыпью цветов. Рядом в когда-то ухоженном садике перед подъездом распустились тюльпаны. Кореш остановился, сорвал цветок и засунул его в петличку своего броника. Ярко-красный цвет тюльпана контрастирует с его грозным видом и окружающей обстановкой. Война, война, цветы, цветы… Мир волшебный полон тайны…

– Если посмотреть налево, можно увидеть мешки, – Кореш показывает на груду мешков с песком на окне, – вот так укроп создаёт укрепы. Вчера вёлся штурм частного сектора за ж/д переправой. Там каждый дом оборудован такими бойницами, выложены бруствера. Противник хорошо подготовился и ждал нас на переходе ж/д путей. Но мы прорвались, и сейчас на том направлении ведутся ожесточённые бои. По перехватам, yкрoпy очень плохо и он собирается тикать. Но туда ему подбрасывают новые силы. Вчера они пытались контр атаковать, но у них ничего не получилось, все были уничтожены. А мы закрепились и движемся вперёд дальше.

Мы слышали эти бои. С начала нашей прогулки они заметно активизировались. Комментарий Кореша подтверждали бахи и бумы в воздухе, и казалось, что звуки раздаются неподалёку. Бах! Бабах! Бабахмут гремел, как погремушка в руках у Бога.

Вдруг с шипением и свистом, которые