Арланд пришел в себя, я слышал его голос сквозь дымку и старалась продвигаться к нему. Вместе мы наверняка справимся лучше и у нас будут прикрыты спины. Вскоре мне удалось пробиться к нему сквозь стену агрессивных духов. Я чувствовала, что со мной что-то происходит, но не могла позволить себе ослабеть: если сдамся, меня разорвут на куски.

Наконец, я добралась до Арланда. Закрыв глаза, он размахивал дымящимся крестом, не прекращая читать молитвы. Стоило кресту или дыму коснуться призрака, как тот растворялся в пространстве.

Все слилось в один поток из боли, взмахов рукой и заклинаний. Я не знала, сколько времени мы провели, сражаясь с духами, но меньше их не становилось.

Все кончилось неожиданно. Арланд закончил молитву, но прежде, чем он начал новую, духи вокруг нас исчезли. Еще несколько секунд мы стояли, готовые к бою, но вскоре поняли, что призраки решили не тратить на нас свои силы.

Мы осмотрелись вокруг, ища остальных.

Тома на последнем издыхании, держа в покое раненую левую руку, пыталась отбиться от призраков. На нее было жалко смотреть, ужасные раны покрывали лицо и тело. Леопольд отбивался от духов вместе с матерью, орудуя одним только кинжалом, который, видимо, взял у меня с пояса… собаки нигде не было.

– Где Хранитель!? – закричала я, надорвав пересохшее горло. Не выдержав, я зашлась кашлем.

– Исчез! А вместо него еще пара сотен призраков! – ответила Тома, в ярости пронзая одного из шести духов вокруг серебряным кинжалом инквизитора, затем нелюдь ушла в тень.

– Арланд, помоги им! – велела я инквизитору, а сама поспешила к большому камню.

– Бэйр, что ты делаешь!? – закричал инквизитор, спеша на помощь к брату.

– Я попробую ослабить их!

Оказавшись возле алтаря, я принялась за дело, положила руку на второй камень и принялась осторожно, понемногу вытягивать оттуда накопившуюся за тысячелетия силы. По мере того, как они растворялись во мне, раны переставали кровоточить и болеть, небольшие царапины сами затягивались. Когда я закончила со вторым камнем, ко мне подошел Леопольд.

– Получается? – спросил он.

– Не уверена, что я делаю то, что нужно… – ответила я. От избытка сил у меня кружилась голова, я едва не дышала огнем: нужно было как-то избавиться от этого невыносимого напряжения!

– У тебя все получилось, – сказал Леопольд. – Они исчезли.

Обернувшись, я увидела, что духов действительно больше нет, ни одного. Арланд перевязывал раны Томе, разрывая на лоскуты то, что осталось от его одежды. Закончив, он поспешил к Дейку, все еще лежащему на полу.

– Значит, от этих камней и зависит жизнь твари? – спросил Леопольд.

Я снова кивнула.

– От третьего.

Вдруг в наступившей тишине я услышала стук когтей по каменному полу. Обернувшись вновь, я увидела вдруг решившую появиться тварь. Она бешено зарычала, тряся головой, бросая безумные взгляды светящихся желтых глаз то на меня с Леопольдом, то на Тому, то на Арланда, загородившего тело Дейка.

Силы, питающие духов, я вытянула, но хранитель был еще жив. Я помнила слова Арланда о том, что убивать его нельзя и не собиралась трогать последний камень.

Однако, тварь явно не оценила мое благородство. Собака с бешеным ревом кинулась на раненую Тому. Нелюдь находилась как раз под моим светящимся шаром, так как там Арланду было удобнее перевязывать рану, потому не могла быстро уйти в тень, для этого ей надо было подняться и прыгнуть в сторону. Слишком долго…

Собаке оставалось всего два прыжка, все мы находились слишком далеко от Томы. Я застыла, беспомощно смотря на нелюдь.

Леопольд возле меня завыл не своим голосом, его образ дрогнул, он хотел превратиться и удержать тварь силой, но остановил в себе этот рефлекс и вместо того, чтобы кинуться вперед, с огромной силой ударил по последнему кругу, разбив его вдребезги.

Тварь даже не взвыла, просто растворилась в прыжке, так и не долетев до Томы.

Леопольд кинулся к матери. Оказавшись возле нее, он опустился рядом и сжал маленькую женщину в объятиях. Я поспешила к ним.

– Хранитель убит… – бормотала Тома, лежа на руках сына. – Ты его убил!… Ты превращался в такого, как он, я видела…– задумчиво залепетала Тома, потом вдруг застыла в удивлении. – Лекои? Лекои… неужели это ты? – спросила она, убирая с глаз сына челку и внимательно рассматривая лицо.

Леопольд, который оказался Лекои, кивнул и, утерев глаза ладонью, прижался к матери.

– Мой дорогой мальчик!… – только и смогла произнести Тома, крепко обнимая сына.

Глядя на эту трогательную сцену, я сама чуть не расплакалась, но потом вспомнила о рыцаре.

– Дейк!

Рыцарь до сих пор лежал на полу, хотя пошло уже очень много времени. Сейчас рядом с ним сидел Арланд и, видимо, там что-то серьезное.

– Что с ним? – спросила я, почти упав на пол рядом с ними.

Взяв его за руку, крепко сжимающую меч, я попыталась прощупать пульс, но то ли я бездарный доктор, то ли… его действительно не было.

– Бэйр… я… – начал было Арланд, но запнулся. – Хранитель выпил его душу. Без остатка. Останься хоть что-то, я смог бы восстановить кружево, но нет даже искры. Мне не хватит сил, чтобы зажечь ее.

– Не может быть, – прошептала я, не сводя с рыцаря взгляда. Такой спокойный!

Нет, нет, нет… быть этого не может! Только не он, не сейчас, не так глупо!… Быть убитым какой-то собакой, эта идиотская смерть ему не подходит, только не Дейку! Он и не с таким справлялся, так как же?… Как же это может быть, что он сейчас лежит… Должен же быть выход, это еще не конец! Конец не может быть таким! Ведь в этом мире возможно все.

– Он не мог ее видеть. Единственный из нас, кто не мог.

– Мы это так ни оставим! – я зло мотнула головой. – Энергия? Я только что выпила несколько сотен душ, думаю, этого хватит чтобы создать одну единственную! Используй это!

– Бэйр, я не уверен…

– Ты сделаешь это! – крикнула я, протягивая ему руку. – Иначе в твоем существовании просто нет смысла!

Арланд несколько секунд смотрел на меня, а потом закрыл глаза, взяв меня за руку. Я перешла на другой уровень зрения, чтобы видеть, что происходит.

Поначалу я ничего не чувствовала, но позже, когда Арланд коснулся бесцветной оболочки кружева, заметила слабые отблески. Жизни в этом плетении не было, лишь материя. Чтобы зажечь его, нужна была одна единственная искра.

Положив руки мне на грудь и на лоб, инквизитор словно открыл два канала. Силы, рвавшиеся наружу, хлынули