сквозь них, но тут же были пойманы. Я чувствовала, как накопленная энергия уходит, поначалу я испытывала облегчение: ее было слишком много. Но спустя время я начала слабеть, Арланд забрал все лишнее и добрался до того, что принадлежало только мне… что ж, пусть берет, сколько нужно! Я не сопротивлялась и позволила вытянуть из себя все до последней капли.

После битвы

Я проснулась в теплом помещении, лежа на чем-то очень мягком, пахнущим… Леопольдом. В недоумении открыв глаза, я осмотрелась вокруг и поняла, что нахожусь в его убежище, на кровати оборотня. Отсюда и запах. Видимо, меня принесли сюда после битвы. Похоже, я опять потеряла сознание.

В комнате царил полумрак, единственный источник света – разведенный камин. Я принялась искать глазами кого-нибудь из соратников, но комната казалась совершенно пустой. Только случайно скользнув взглядом по темному углу, я заметила Дейка, сидящего на стуле неподалеку от меня. Рыцарь был неподвижен.

– Дейк? – тихо позвала я, садясь на кровати. В боку что-то кольнуло, но я не обратила на это внимания. – Дейк, ты в порядке?

Он не отреагировал на мой голос, продолжил спать.

– Дейк! – я позвала уже громче. Сев ближе, я стала тормошить его за плечо. – Подай признаки жизни, будь добр! А не то я!…

– Я подаю признаки жизни, – отозвался рыцарь, медленно открыв глаза и посмотрев на меня.

– Фух, ты живой!… Не смей меня больше так пугать! Как ты себя чувствуешь?

– Я не каждый день умирю, а в остальном все как обычно, – проворчал рыцарь, моргая, чтобы согнать с глаз сонную пелену. – Безумная усталость, разве что.

– Но ты живой, а это самое главное, – улыбнулась я, глядя на Дейка, который, казалось, вот-вот отрубится. Его кружево было совсем тусклым, как у тяжело больного. – Слушай, иди на кровать, поспи, ты ужасно выглядишь, – сказал он.

– Вряд ли так же ужасно, как ты.

Поморщившись, Дейк с трудом встал, сделал пару шагов и, рухнув на одеяла, застыл, изображая бездушный труп. Я села рядом и положила левую руку ему на спину.

– Дааа, от расслабляющего массажа я не откажусь, – попытался пошутить Дейк, почувствовав прикосновения к своей спине, но смертельная слабость сделала его голос совсем не веселым.

– Остришь, значит, жить точно будешь, – я улыбнулась, легонько щипая рыцаря. – Слушай, а где остальные?

– Я не знаю. Помню только пещеры, как очнулся, а надо мной Арланд… кажется. Потом ты меня здесь разбудила.

Больше Дейк ничего не сказал, слабость окончательно свалила его, и он уснул. Недолго думая, я последовала его примеру, повалившись рядом.

Меня разбудили голоса Томы и Леопольда.

Открыв глаза, я с удивлением обнаружила, что Дейка рядом нет, а место, где он лежал, уже остыло. Интересно, почему он встал и не разбудил меня?

Я хотела уже подняться, но продолжение разговора, который я услышала, подсказало, что лучше притвориться спящей, а если не спящей, то мертвой. Такую важную тему нельзя было прерывать ни под каким предлогом.

– … здорово. И что будет теперь? – спросил Леопольд у матери. – Что ты собираешься делать?

– Мы с твоим отцом сможем уехать отсюда, начать новую жизнь. Мешок драгоценных камней, вывалившихся из мозаики, – неплохое состояние. Купим дом близ лесов Агирада, забудем прошлое… Поехали с нами, сын? – предложила Тома. – Все будет хорошо, вот увидишь. Мы будем жить, как настоящая семья!

– Мам… я не хочу утруждать тебя… – замялся Леопольд.

– Утруждать? Что ты такое говоришь, Лекои? – опять эти властные нотки. – Ты не был мне в тягость никогда, я бы ни за что, если бы не… Послушай, самое страшное, что могло произойти, уже произошло – ты исполнил проклятие, убил хранителя! Но я не хочу снова вспоминать о тебе по ночам и думать, в какой канаве ты спишь, какими отбросами питаешься, как жалко живешь из-за того, что я побоялась тебя оставить! Я хочу видеть тебя каждый день, хочу, чтобы ты жил рядом со мной… Ты мой сын, я виновата перед тобой, но я постараюсь все исправить. Я хочу все исправить.

– Но мама, я не человек, я даже не нелюдь. Я никто. Пустота, принимающая облики. Я стану только бременем для тебя, буду всю жизнь напоминать об ошибке.

– Замолчи! – зло зашипела она. – О чем ты вообще говоришь, какие напоминания, какие ошибки? Ты – мой сын!

– Ты ведь ждешь ребенка. Нормального, полноценного ребенка-полукровку.

– Откуда ты знаешь?… – пораженно спросила Тома. – Хотя это не важно. Лекои, это вовсе не значит, что я брошу или забуду тебя! Как ты вообще мог о таком подумать!? Ты всегда будешь моим первенцем!

– Хватит! – вдруг перебил ее Леопольд. – Мы оба знаем, что я не могу остаться с тобой, даже если хочу этого!

– А ты хочешь?… – голос Томы дрогнул и смягчился. – Лекои, если ты не желаешь оставаться со мной, если… если ты не простил меня, то я пойму. Только скажи мне это в лицо, пожалуйста!

– Я никогда не держал на тебя зла и остался бы с тобой и с Лореном навсегда, но ничего хорошего из этого не выйдет.

– Не понимаю, – вздохнула Тома.

– Я понимаю и этого, думаю, достаточно. Я уже решил свою судьбу, – твердо сказал Леопольд.

– И что же ты намерен делать?

– Я попрошу у Дейка и Бэйр, они возьмут меня с собой.

– Лекои, ты с ума сошел? Как будто ты им нужен! У них своих забот хватает.

– Они позволят мне, поверь.

– Но зачем тебе с ними? Мне кажется, эти двое – не лучшая компания. Да и зачем тебе бродяжничать, когда ты можешь спокойно и безбедно жить в своей семье?…

– Я хочу приключений. С Бэйр и Дейком я увижу мир, познакомлюсь со многими людьми и нелюдями, наберусь опыта… Ничто не учит жизни лучше путешествий, так сказал Регант Фабле в своих «Записках Авантюриста»!

– Сын, в мире снаружи все ведь совсем не так, как ты себе представляешь…

– И пусть! – воодушевленно воскликнул он. – Я хочу в этом лично убедиться. Хоть разочароваться, но узнать самостоятельно, а не с чужих слов.

– Ты уверен, что именно это тебе нужно?

– Нет, – честно ответил Леопольд. – Я не знаю, что мне нужно, я даже не знаю, из чего могу выбрать… Но я много читал. Я читал про нищих мальчишек, которые одной улыбкой могут выманить целый кошелек из сумы, про рыцарей, погибающих на турнирах, про мастеров, загибающихся от работы, про женщин, живущих в дворцах, только и думающих, что о любви, деньгах и титуле, про крестьян, которые пашут