баланс, и его компания – приобретатель, поэтому он заслуживает того, чтобы возглавить новую организацию. Если бы сделка с Humana состоялась, я, вероятно, остался бы на своем месте, и наслаждался такой возможностью. Но карты легли иначе. Я мог бы сохранить «Этна» как независимую компанию и продолжать работать генеральным директором, но дело не во мне или моем наследии, и не в том, что построили мои предшественники. Речь идет о будущем, и я знаю, что сама «Этна» – имя, бренд, продукты – будет продолжать процветать под крылом CVS. Моя руководящая команда теперь часть новой управленческой структуры, и они возьмут то, что построили в «Этне», и помогут CVS достичь новых высот.

Я провел пятнадцать лет в «Этне» и считаю свой уход еще одним примером того, как иногда лидерам приходится терять привязанности ради общего блага. Это может быть больно, но это правильно. Впереди новые задачи.

Глава 13

Когда лучших намерений недостаточно

Все ценят творческое мышление и умные стратегии, но они редко определяют успех или неудачу конкретной инициативы.

… … … … … … … … … … … … …

Результат зависит от исполнения – от способности засучить рукава, работать в поте лица и эффективно выполнить миссию.

… … … … … … … … … … … … …

Это еще более верно, когда организация делает что-то амбициозное. Речь идет о построении правильной модели, тестировании, обучении на ошибках, а затем повторении всего этого.

Построить, протестировать, научиться. Построить, протестировать, научиться.

Это должен быть быстрый цикл, что не всегда интересно, но именно оно заставляет лидера приспосабливаться, импровизировать и, когда это необходимо, отказаться от чего-то, что не работает. Это нелегко, когда задача благородна. Иногда усилия приводят к реальным и прочным изменениям, но в других случаях даже ваших лучших намерений недостаточно.

Многие американцы сталкиваются с проблемой: как позаботиться о любимом человеке, который умирает, чтобы проявить сострадание, но не нести ненужных физических и финансовых затрат? Увеличение продолжительности жизни – вещь глубоко личная, но она влечет глубокие социальные изменения, и мы, как страна, избегаем их рассмотрения.

В среднем, за последние полгода жизни человека на здравоохранение тратится 60 % всех понесенных на протяжение его жизни расходов на лечение. Случается, что родственники уговаривают врачей что-то сделать, а медики, играя роль спасителей, навязывают процедуры или тесты, которые болезненны и имеют мало ценности для умирающего. Дополнительные меры порождают затраты, которые непосильны для плательщиков. Это худшее для обоих миров: дискомфорт для пациента и высокие затраты для системы.

Хоспис предлагает другой вариант, и по опыту Эрика я знаю его преимущества и недостатки. С одной стороны, его помощь гораздо гуманнее (в случае Эрика – комфортная палата и прекращение болезненных вмешательств). Это оплачивается страховой компанией, что, очевидно, привлекательно для больницы или любого другого поставщика услуг. Но в соответствии с правилами возмещения расходов Medicare, как только человек поступает в хоспис, необходимо отказаться от лечебных процедур и признать, что пациент умрет в течение шести месяцев. Именно поэтому мы оттягивали перевод Эрика в хоспис так долго, как только возможно. Мы не хотели признавать, что он дошел до конца.

… … … … … … … … … … … … …

Система создает ужасный выбор для пациентов, именно поэтому многие из них томятся в реанимации и подвергаются стрессовым, ненужным и дорогостоящим процедурам.

… … … … … … … … … … … … …

Помня этот опыт, я стал частью команды «Этны», которая работала над изменением ситуации, и предложил сделать по-другому. Давайте скажем застрахованным: вы можете выбрать хосписную помощь, но все равно получать лечебные процедуры. Другими словами, вы не должны соглашаться, что умрете через шесть месяцев. Если появится чудо-лекарство, вы можете спастись. Мы провели двухлетнее исследование, предоставив пациентам этот вариант, и число людей, которые выбрали перевод в хоспис, увеличилось с 24 % до 74 %; больничные дни на стационарных койках сократились на 89 %, а расходы снизились на 78 %.

Результаты были вполне предсказуемы. Конечно, зная, что они все еще могут получать лечебные услуги, люди выбирали более гуманную, комфортную обстановку хосписа, включая вариант ухода в собственном доме. Что было менее предсказуемо, так это то, что люди в хосписе жили дольше, чем в больнице.

… … … … … … … … … … … … …

Избавленные от ненужных процедур, они получали меньше стресса и более высокое качество жизни. Согласно результатам исследования, традиционная терапия укорачивала жизнь. «Милосердная забота» удлиняла.

… … … … … … … … … … … … …

С 2010 года «Этна» предлагает всем застрахованным программу «Милосердная забота». Каждый год мы анализируем ее и вносим поправки, и упорно работаем над эффективной реализацией. Результат: мы взяли то, за что платит Medicare (около 12,5 миллиарда долларов в год на хосписную помощь), и сказали, что можем сделать это лучше, поэтому мы заплатим сами.

Этот выбор должен быть доступен каждому, и мы полагали, что у нас есть возможность расширить его доступность за пределы «Этны».

Когда в 2010 году администрация Обамы проводила слушания по Закону о доступной медицинской помощи, я представил наши данные о «Милосердной заботе», показывающие возможность сэкономить миллиарды долларов для системы здравоохранения и значительно улучшить качество жизни пациентов в конце жизни. Администрация сказала, что мне нужно собрать руководителей национальных хосписов и провести конференцию в институте медицины, которая затем выпустит рекомендацию. Я так и сделал, и руководителям хосписа понравился наш подход. Но все оказалось не так просто. Призывая пациентов обращаться в хосписы, мы возрождали миф о группах смерти Сары Пэйлин[135]. Во время конференции Иезекииль Эммануэль, один из проектировщиков закона, объявил: «Это политическая бомба замедленного действия. Мы не можем этого сделать».

Я попытался объяснить, что программа необязательна – застрахованные могут бесплатно получать традиционную помощь в конце жизни. Никто не будет насильно помещен в хоспис. Нет никаких