юристов обмолвился в Министерстве юстиции, что, если ведомство заблокирует сделку, «Этна» собирается «выйти из всех бирж». Это не было нашей позицией – информация оказалась искажена. Но в конце июня раздался звонок из антимонопольного отдела Министерства юстиции, со мной хотели обсудить это заявление. Я не хотел давать ответы по телефону, предложил лично встретиться с представителями Министерства. Эту просьбу отклонили и прислали «требование гражданского расследования»: письмо с просьбой ответить на несколько вопросов. Главным был: если сделка с Humana будет заблокирована, какое влияние это окажет на наше участие в страховых биржах?

Пятого июля мы отправили в Министерство юстиции ответ на трех страницах. В нем объяснялись текущие финансовые проблемы с биржами, но было указано, что, если сделка с Humana пройдет без судебных разбирательств, «мы изучим, как выделить часть дополнительных ресурсов… для поддержки еще большего охвата общественного страхования в течение следующих нескольких лет». В письме также говорилось, что, если приобретение Humana будет заблокировано, «Этна» будет должна Humana выплаты за разрыв контракта в размере 1 миллиарда долларов, и также столкнется со значительными невозвратными расходами, включая расходы на обслуживание долга, необходимого для финансирования сделки. «Этна» понесет также значительные судебные издержки, если Министерство юстиции подаст на компанию в суд.

Эти непредвиденные расходы превысили бы 2 миллиарда долларов, что истощило бы наш капитал. Это также заставило бы нас перестать поддерживать самые низкоэффективные активы, одним из которых были продукты на биржах. Учитывая эти факты, говорилось в письме, если Министерство юстиции подаст в суд на «Этну», чтобы остановить сделку с Humana, «мы немедленно примем меры по сокращению нашего участия в биржах страхования в 2017 году». В этом случае мы готовы уйти из пяти штатов и отложить планы расширения.

Ведомство вызвало меня для дачи показаний 12 июля, и один из адвокатов спросил, не угрожаю ли я Министерству юстиции, говоря, что мы уменьшим наше присутствие в системе реализации закона, если они подадут на нас в суд.

«Ни в коем случае», – ответил я и объяснил, что, если сделку с Humana заблокируют, финансовые издержки будут столь велики, что нам придется отказаться от самых неприбыльных активов. «Это то, что сделал бы любой ответственный бизнесмен», – пояснил я.

После слушаний адвокат подошел ко мне и извинился. Что ж, он делал свою работу.

Министерство юстиции подало иск о блокировании слияния 21 июля, утверждая, что это увеличит концентрацию в страховой отрасли и нанесет ущерб конкуренции по всей стране.

Теперь нам предстояло защищать себя в окружном суде США в Вашингтоне, но помимо судебного процесса, мы столкнулись с необходимостью проинформировать штаты о наших планах по поводу бирж до 5 августа. Я встречался с руководителями высшего звена каждые три дня, и они убеждали меня покинуть все 15 штатов. Это имело наибольший смысл как с финансовой, так и с политической точки зрения. Если мы покинем некоторые штаты, но останемся в других, нас обвинят в том, что мы играем в политику или оказываем услуги определенным губернаторам или законодателям штатов. Было бы разумнее отказаться от всех рынков и остановить финансовые потери. Но если мы совсем уйдем с биржи, нам будет трудно вернуться обратно.

… … … … … … … … … … … … …

Я подумал, что мы должны попытаться прожить еще один день. В эти продукты были вложены наши средства, а также эмоциональный капитал наших коллег. Мы знали, что это повлияет на жизни людей, включая собственных сотрудников.

… … … … … … … … … … … … …

Мы наняли девятьсот человек для работы с новым законом, и их рабочие места окажутся под угрозой, если мы полностью уйдем с государственных бирж. Я пришел к выводу, что мы должны оставаться на некоторых рынках и надеяться, что следующая администрация – я предполагал, что это будет Хиллари Клинтон, – сможет решить проблемы.

Я спросил команду, в каких штатах мы могли бы остаться, чтобы сохранить наши потери в 2017 году на уровне, который я описал как «глупую отметку»: менее миллиарда долларов.

Мы решили остаться на четырех рынках в 2017 году – Делавэр, Айова, Небраска и Вирджиния – и выйти из остальных одиннадцати. Я надеялся, что это, по крайней мере, позволит нам продолжать работать, сохраняя наши потери ниже миллиарда долларов.

Примерно через неделю или около того, мне позвонили из государственного центра медицинского страхования и сообщили, что только что получили запрос от Huffington Post[138], ссылающийся на Закон о свободе информации. Издание запросило копию моего письма от 5 июля, в котором я отвечал на вопросы Министерства юстиции о том, что может произойти, если сделка с Humana будет похоронена.

«Мы склонны немедленно опубликовать письмо», – заявили мне.

«Вам, ребята, требуется от шести месяцев до года, чтобы опубликовать хоть что-то», – сказал я.

«Да, но мы пытаемся улучшить нашу скорость реакции на запросы, ссылающиеся на Закон о свободе информации».

Наше решение отказаться от участия в государственной программе не имело ничего общего с запретом министерства юстиции, но теперь это объединят, чтобы использовать против нас.

«Публикуйте что хотите, – сказал я. – Я переживу».

Huffington Post утверждало, что наше письмо – «явная угроза» в адрес Министерства юстиции. Заголовок Национального общественного радио гласил: «Генеральный директор “Этны“ – Министерству юстиции: заблокируйте нашу сделку, и мы выйдем из Obamacare». The Washington Times писала: «“Этна” пригрозила федералам выходом из Obamacare». Интернет-издание Quartz сообщило, что «Этна» использовала Obamacare в качестве «заложника» в переговорах с правительством. Моя фотография иллюстрировала большинство из этих историй. Основа нашего решения – инвестиции, которые мы сделали на биржах, понесенные нами убытки, дополнительные потери, которые мы предвидели, и финансовые последствия судебного процесса Министерства юстиции – в основном игнорировались.

Во время судебного разбирательства мы узнали, что государственный центр медицинского страхования, Министерство юстиции и Белый дом поддерживали связь друг с другом относительно нашего участия в реализации Закона о доступной медицинской помощи. Мы думали, что различные ветви власти должны быть независимы друг от друга, но система работает не так.

Моя команда была права в одном. Выход из всех пятнадцати рынков, вместо одиннадцати, было бы гораздо проще объяснить и, возможно,