текли слезы. — Здесь раненые, женщины. Немцы всех передавят. Помни об этом, сынок. И все — бегом, бегом. Встреть немца подальше от деревни. Оседлай дороги. По целине они не пройдут. Снегу много… Ну ступай. Ступай, сынок, ступай…

Игорь вдруг наклонился, прижался губами ко лбу умирающего и сразу же вышел из палаты.

В коридоре толпились встревоженные врачи и сестры. Двое тотчас же прошли в палату, следом шмыгнула сестричка. Игорь подошел к Киме.

— Ну пока, — бодро сказал он. — Тороплюсь.

— Что сказал полковник? — тихо спросила Кима.

— Чтобы я тебя поцеловал! — громко выпалил Игорь.

Он и вправду поцеловал ее. В губы. При всех. Выхватил из ее рук свой полушубок и бросился к дверям.

Кима догнала его, когда он уже спрыгнул с крыльца. Догнала, обняла, прижалась.

— Я вернусь!.. — Игорь вырвался, побежал.

А Кима осталась. Смотрела сквозь слезы ему вслед, повторяя одно и то же:

— Только уцелей. Только уцелей!.. Прошу тебя, родной мой, только уцелей!..

Ранним утром приехавшие собрались возле дома Валентины Ивановны. Женщины несли цветы. Много цветов.

«Волга» подкатила к крыльцу. Со столичным номером. За рулем сидел мужчина с актерским лицом. Рядом — женщина в дорогой шубке явно неотечественного пошива.

— Как проехать к памятнику? — опустив стекло, спросил мужчина, ни к кому, впрочем, не обращаясь.

— Вы, вероятно, Мятников? — улыбнулась Анна. — Так вылезайте, мы как раз идем туда.

— У моего мужа через три дня концерт в «Ла Скала», — объявила женщина в шубке. — Надо же понимать…

— Я спрашиваю, можно ли проехать к памятнику на машине? — резко повторил мужчина. — Дорога приличная?

— Дорога расчищена тридцать лет назад, — еле сдерживаясь, сказал профессор. — Ради вас, Мятников, заметьте.

— Скатертью дорога! — выпалил Леня Лавкин.

Рывком взяв с места, машина укатила.

— Неужели сам Мятников? — с радостным удивлением сказала Юнесса. — Тот самый? Знаменитый? Народный артист?

— Пошли, друзья, — скрыв вздох, сказала Анна.

* * *

— В ружье!.. — задыхаясь, прокричал Суслин, с грохотом распахнув дверь в сарай. — Выходи строиться!..

Разобрав оружие, солдаты выбегали на улицу. И опять Сайко с Хабанеевым не поделили было бронебойку, и опять Лавкин тащил пэтээр в одиночестве, а Святкин, позевывая, лениво трусил сзади.

Взвод строился у входа в сарай. Игорь поманил Гарбузенко, отвел в сторону. Открыл планшетку с картой, сказал негромко:

— Танки и бронетранспортеры немцев вырвались из окружения. Наша задача — держать обе дороги. Часа три. Сколько продержимся, пока не придет помощь. Так приказал полковник.

— С марша бой не выдержим, — вздохнул старший сержант. — Надо бы заранее позицию подыскать, укрепиться.

— Станете на этой высотке, — Суслин ткнул в карту. — Тут болота кругом, не обойдут. А я их в низинке возле речки задержу. Может быть, мост удастся взорвать.

— Лады, — опять вздохнул Гарбузенко. — Ну прощай, лейтенант.

— Вы эту мистику оставьте, — нахмурился Суслин. — Бой как бой. И чтоб без паники! Кто первым встретит противника, вышлет связного. Пока не придет связной, позиции не оставлять.

— Лады, — еще раз грустно подтвердил Гарбузенко.

Молчаливая процессия из родственников и присоединившихся к ним жителей Ильинки, среди которых выделялся шофер Сергей с большим самодельным еловым венком, медленно шла по дороге.

Шедшая впереди Анна внезапно свернула с дороги, подошла к приметной березе и остановилась. Остальные следовали за ней.

— Здесь, на этом месте, погиб связной, которого младший лейтенант Суслин послал за помощью.

Мужчины сняли шапки. Анна в упор смотрела на красивого грузина в форме летчика гражданской авиации, и губы у нее дрожали.

— Связным был рядовой Реваз Кодеридзе, — наконец сказала она.

Мужчины сняли шапки, и все сейчас смотрели на Тенгиза. Он молча подошел к Анне, взял из ее букета три гвоздики, шагнул в снег и, опустившись на одно колено, снял фуражку, что–то тихо сказал по–грузински и бережно положил на снег цветы.

Суслин и Гарбузенко направлялись к взводному строю, когда из–за сарая вышла девочка, закутанная в большой женский платок.

— Здравствуйте, — улыбнулась она. — Я Валя. Не узнаете?

— А куда ты собралась? — растерялся Суслин.

— Так мне же в Некрасовку надо, к бабушке, — терпеливо объяснила непонимавшему взрослому девочка. — Я же вчера говорила.

— По дороге движение запрещено, — строго сказал Суслин.

— Я лесом хожу. Лесом ближе, и мы всегда так ходим.

— Так это же Валюха! — крикнул из строя Святкин. — Свой человек!

— Ну иди, — сдался Суслин. — Только быстро и только лесом.

— До свидания! — крикнула девочка.

Когда она пробегала мимо строя, ее остановил Святкии.

— Погоди, Валюха. Письмо жене отправить не успел. Будь другом, опусти в ящик.

Девочка аккуратно спрятала солдатский треугольничек за пазуху и убежала. А Суслин и Гарбузенко подошли к строю.

— Третье и четвертое отделения, два шага вперед — марш! — скомандовал младший лейтенант.

Солдаты перестроились.

— Старший сержант Гарбузенко, командуйте вторым полувзводом.

— Взять половину боеприпасов, бегом за мной! — прокричал Гарбузенко. — Быстрей, хлопцы!..

— Сержант Мятников и рядовой Крынкин — в головной дозор. Маршрут следования: Ильинка — мост через реку Хрипань — высотка на той стороне. Бегом!

Мятников и Крынкин побежали к мосту. Оставшиеся молча наблюдали за ними.

— Взять боеприпасы, — Суслин невольно проводил их глазами, но тут же продолжил приказ:

— Первое и второе отделения — к мосту, за мной, бегом — марш!..

И первым побежал по дороге вслед за уже далеко убежавшими вперед Мятниковым и Крынкиным.

Полувзвод бежал по дороге за своим командиром, позвякивая оружием.

— Не иначе наш Суслик опять марш–бросок затеял, — ворчал на бегу Святкин. — Ночь прокантовался, юбку какой–то девахе завернул и решил смыться, пока мама не проснулась.

— Черт его знает, — с сомнением отозвался бежавший рядом Сайко. — Может, и правда фрицы прорвались? Чего на войне не бывает.

— Чтобы наши фрицев из колечка выпустили? — усмехнулся Святкин. — Да ни в жисть, Ваня, не те времена!

Полувзвод почти добежал до речки, а Мятников и Крынкин уже