дело плохо: Сирена яростно атакует, а Тайра лишь с трудом сдерживает ее натиск, изредка огрызаясь контратаками. Долго она так не продержится.

— Неужели ничего нельзя сделать?! — мои пальцы сжимаются так сильно, словно готовы раздавить слезу.

— Можно, — звучит в моей голове ее голос. — Я сказала, что никто не знает своей судьбы. Это не совсем так. Никто, кроме того, кто выбрал ее сам. Прощай, Игорь.

В этот момент я чувствую, что слеза в моих пальцах сперва дает трещину с громким хрустом, а мгновение спустя рассыпается на тысячу мелких песчинок.

В следующую секунду яркая вспышка ослепляет меня — да и, наверное, всех вокруг. Возможно, даже всех жителей дома, несмотря на стены. Гул взрыва такой громкий, что меня должно бы было отбросить на стену, но я все же остаюсь на месте. То же, что осталось от слезы, осыпается мелким песком к моим ногам.

Когда я снова обретаю способность видеть, то с ужасом обнаруживаю, что мерцающий барьер вокруг меня никуда не делся. Это наполняет мою душу совсем уже неизбывным отчаянием. Неужели слеза, существо, помнящее десятки веков, отдала свою жизнь напрасно?!

Но тут же я замечаю, что это не совсем так. Барьер на месте, но на уровне моего бедра — там, где была моя ладонь в момент гибели слезы — в нем зияет дыра примерно сантиметров тридцать в диаметре. У меня вырывается нервный смешок. Этот никак мне не поможет. Или поможет? Знала ли слеза, что она делает, когда жертвовала собой? Или это просто была отчаянная попытка побороть неизбежное?

Тем временем, Тайра и Сирена тоже приходят в себя. Серебряноволосая, не теряя ни секунды, вновь пытается обрушить на Тайру удар, но та в последний момент заслоняется клинком — таким же, как мой. Таким же… Клинком из одного комплекта с моим… «Эти клинки — ничто по отдельности, каждый из них лишь жалкая тень, если у тебя нет в руках другого…».

— Тайра, я признаю твое первородство! — выкрикиваю вдруг я неожиданно для себя самого и бросаю в закрывающееся отверстие свой кристалл.

Едва коснувшись правой руки Тайры, голубой осколок тут же обволакивает ее, превращая во второе лезвие. То, что еще секунду назад было ничем не защищенной рукой, вдруг обрушивается молниеносным ударом на доспех соперницы.

Та издает ужасающий крик, полный боли и ярости. Отскочив от Тайры, она начинает в смертельном вихре вращать белым лезвием.

Тайра тоже принимает боевую стойку. И взгляды скрещиваются, словно два меча. Я наблюдаю за этим поединком взглядов, затаив дыхание. Отверстие в моей тюрьме с тихим чмокающим звуком затягивается, и теперь мне только остается надеяться на победу Тайры.

Сирена не выдерживает первая. Издав новый крик, переходящий, казалось, в ультразвук, она бросается на Тайру, превращаясь в какой-то белый вихрь из лезвий и ненависти. Тайра же словно обратилась в статую. И только когда вихрь приближается к ней вплотную, она делает едва заметное движение лезвием — тем самым, которое я только что ей передал вместе со своей судьбой — и белое торнадо останавливается, превращаясь в хаотическое мельтешение разломанных ветром лопастей мельницы.

Секунду спустя я понимаю, что это руки Сирены, разогнавшиеся до какой-то сумасшедшей скорости, продолжают двигаться по инерции. Сама же она ими уже не управляет — ее голова проткнута лезвием Тайры насквозь, и теперь наиболее вероятная победительница турнира свисает с этого лезвия, словно бабочка, нанизанная на булавку. Наследственный турнир завершился еще до начала.

Тайра сбрасывает с себя осколки, оставшись в желтой куртке — такой же, в которой я ее встретил в то наше странное полусвидание. По ее лицу течет пот — она, похоже, выложилась вся. Еще немного, и упадет в обморок, как я после нападения Гарета.

Она склоняется над поверженным телом Сирены и берет лежащий рядом с ним белый плоский кристалл размером с монету, едва не закатившийся под кособокий комод. Ребром этой монеты она проводит по стене моей темницы, после чего та разъезжается по швам.

Тайра улыбается мне устало. После чего тут же закатывает глаза и падает лицом вперед — я едва успеваю ее подхватить.

Глава 24

Дата: 16 декабря 2020 года.

 Статус: в вашем регионе нет активных турниров.

 Не удаляйте приложение, чтобы получать всю самую актуальную информацию о новых турнирах.

Небо сегодня серое и лениво сорит на землю некрупными снежинками, словно крошками со стола. На смотровой площадке Воробьевых гор стоит небольшая разборная сцена: такие обычно ставят для концертов на открытом воздухе. Вокруг нее собралась небольшая толпа — несколько сотен человек, совершенно непохожих. Здесь можно было увидеть и лысоватого мужчину в дорогом черном пальто, только что покинувшего шикарный Лексус, и стайку девятиклассниц в ярких пуховиках, и женщину средних лет с пакетом из «Ашана» в руках. Внимание полицейских толпа не привлекает: стоящий рядом со сценой длинноволосый чуть постарше меня парень сосредоточенно крутит в руках негатор. В небе над площадкой завис квадрокоптер — должно быть, кто-то решил снять церемонию с высоты птичьего полета. Хотя у нездешних для этого, кажется, есть и другие способы.

На сцене стоит, время от времени поглядывая на часы, мужчина, чье лицо, наверное, известно каждому из присутствующих. Знаменитый актер, тоже из наших, из нездешних. Люди в толпе переминаются с ноги на ногу, переговариваются вполголоса и ждут. Я тоже жду, прислонившись к холодному парапету.

Ко мне никто не подходит. Во-первых, я почти ни с кем и не был знаком. В толпе я узнал только Алину, секретаршу из офиса Фирмы, но вряд ли ей есть до меня дело. Еще пришли Тристан и Изольда: с ними мы перекинулись парой слов, и сейчас они стоят в обнимку чуть поодаль. Во-вторых же, мне казалось, что люди при виде меня испытывают неловкость и стараются отвести глаза. Впрочем, может быть, это я просто накручиваю себя. Большая часть из них даже не знает, кто я такой.

Тайра появляется за десять минут до полудня: выходит из припарковавшейся возле площадки неприметной Киа, водитель которой поспешил выскочить из-за руля и открьггь перед ней дверь.

Она очень бледная, и эта бледность еще более заметна на фоне ее желтой куртки.

— Дамы и господа, поприветствуем победительницу последнего Московского наследственного турнира! — провозглашает актер со сцены хорошо поставленным голосом. Толпа начинает аплодировать. Тайра неуверенно пробирается сквозь нее к краю сцены и поднимается по ступенькам.

— Что вы скажете в день вашего триумфа? — спрашивает ее актер, галантно подав руку и помогая взойти на сцену.