Несколько лет назад нашего шефа осенила мысль: он решил лекционный зал перегородить от пола до потолка глухой стеной. Лекционный зал стал бы походить на обрубок, зато получилась бы дополнительно к учебным площадям длинная, как кишка, комната.

На полу, который покрыт с первозданных времен мраморной плиткой, уже сделали разметку, наметили, где будут стоять стояки, но то ли нашего шефа от этой затеи кто-то отговорил, то ли он сам одумался и от своей затеи отказался. Просверленные дыры в полу замазали цементом.

Во время экзаменов по теоретической части стулья из партера выносятся в коридор, для экзаменаторов ставят полукругом семь столов, плюс два совмещенных стола для секретаря.

Когда студент заходит в зал, то первым делом подходит к секретарю, который его регистрирует и показывает на лежащие на столе билеты и ситуационные задачи. Студент выбирает по терапии, хирургии и акушерству с гинекологией по одному билету и одной ситуационной задаче, берет проштампованные чистые листки бумаги, на которых он будет писать ответ при подготовке к билетам, и направляется в амфитеатр.

Студентов у нас в последние годы пятнадцать групп, из них одна группа иностранных студентов. Раньше имелось две коммерческие группы санфака, а теперь их нет. Остались три коммерческие группы из Индии. Индусы сдают госэкзамен в последний день. В каждой группе четырнадцать-пятнадцать студентов, но в иностранной группе студентов, как правило, меньше. Было время, когда для оптимизации учебного процесса в группе было всего по восемь-девять студентов. Но с некоторых пор с целью экономии фонда заработной платы преподавателей группы стали укрупнять, что негативно сказывается на учебном процессе.

В день госэкзамен сдают три-четыре группы. Экзамен у бюджетных групп, так же, как и по практическим навыкам, проходит четыре дня.

В каждом билете по терапии три вопроса, в билетах по хирургии и акушерству вопросов может быть меньше. Кроме того, студент должен решить по терапии, хирургии и акушерству ситуационную задачку. Задачки у нас большие: на полном листе изложены жалобы, данные объективного лабораторного и инструментального исследований. По этим данным студент должен поставить диагноз и назначить лечение. У хирургов и акушеров задачки покороче.

На первый взгляд кажется, как может студент вместить в своей голове такой объем информации и в один день сдать сразу три предмета. Чего только стоит одна терапия, а тут еще хирургия и акушерство. Но это только на первый взгляд.

Более десяти лет назад на шестом курсе была субординатура. Оканчивая пятый курс, студент уже определялся, кем он будет в дальнейшем работать. Терапевты приходили к нам на кафедру и занимались основательно терапией. Циклы по терапии были в два раза длиннее. За это время студента можно было хоть чему-то научить, теперь же учат всему, в результате в голове у студента после шестого курса только обрывки знаний. Однако на государственном экзамене студенты по теоретической части отвечают неплохо, и тому есть причины.

Все дело в том, что билеты и ситуационные задачи из года в год повторяются, и никто не делает из них секрета – и билеты, и ситуационные задачи у студентов имеются, как и ответы на них, чего уж греха таить. А раз так, то почти все на экзамене безбожно шпаргалят. Только немногие отличники ответы выучивают.

Пока студенты, сидя в амфитеатре, готовятся к ответу, за ними практически никто не наблюдает. Секретарь сделает им замечание только лишь в том случае, если они начнут друг с другом, не стесняясь, громко разговаривать. Вытащит студент шпаргалку, положит ее на парту и списывает в проштампованные листочки, которых порой не хватает. Кроме того, у студентов, сидящих на задних партах, есть возможность позвонить по телефону другу. В принципе, и студенты, и члены ГЭК, и экзаменаторы смотрят на государственный экзамен как на формальность.

На подготовку студенту отводится не менее получаса, но некоторые студенты, когда в середине экзамена возникает очередь к экзаменаторам, могут готовиться по часу и более.

Подготовившись, студент встает, спускается по ступеням в партер и садится за стол к трем экзаменаторам по терапии, хирургии и акушерству. Тут же – один или два члена ГЭК. Они присутствуют на экзамене более для формы и большей частью, когда студент отвечает экзаменатору, не прислушиваются к его ответу.

Студент отвечает по очереди каждому экзаменатору, и порой ответ затягивается, не потому, что экзаменатору трудно оценить знания студента, а потому, что экзаменаторы, беседуя со студентом, щеголяют друг перед другом и перед членами ГЭК своими знаниями.

Некоторые отличники отвечают бойко, не заглядывая в свои листочки, но основная масса студентов отвечает, уткнувшись в записи. Задашь студенту чуть в сторону дополнительный вопрос, и он сразу же спотыкается. Поэтому никто из экзаменаторов не выходит за пределы вопросов, обозначенных в билете, и редко, очень редко между экзаменатором и студентом возникает интересный диалог. Большей частью студент отвечает так, что ему приходится задавать дополнительные вопросы, а это очень утомительная, неблагодарная и не приносящая удовлетворения работа.

В лекционном зале за семью столами отвечают одновременно семь студентов, плюс к тому работает секретарь и его помощники, переговариваются между собой члены ГЭК, и шум от этого возникает такой, что создается впечатление, что в зал влетел пчелиный рой.

Двоек экзаменаторы практически не ставят даже тем студентам, кто сдает, как говорят студенты, «на шару»: они не удосуживаются не только заглянуть в учебник, но и не прихватывают с собой на экзамен шпаргалки. А ежели, к примеру, я поставлю студенту по терапии двойку, то экзаменаторы по хирургии и акушерству могут оценить ответ студента на хорошо – в итоге получится положительная оценка.

У нас на лечфаке из года в год обучается все большее и большее количество студентов. Если, к примеру, лет двадцать назад при том же количестве групп обучалось около ста двадцати – ста тридцати студентов, то теперь их на сотню больше.

Если заглянуть после проведения государственного экзамена в отчет, то из всего потока, на удовлетворительно сдают около десяти процентов студентов, около сорока процентов студентов получают красный диплом, знания остальных студентов оцениваются на хорошо. Ни для кого не секрет, что лет двадцать назад на госэкзаменах оценки студентам завышались в среднем на балл, теперь же они завышаются не менее чем на полтора балла.

Чтобы студентам, которые идут на красный диплом, случайно не поставили тройку, перед каждым членом ГЭК лежит папка. В ней по группам список студентов. Перед фамилией отличника в деканате заблаговременно проставляют галочку или крестик. Поэтому, если отличник отвечает неуверенно или даже плавает, ему все равно ставят пятерку. Ни у кого из экзаменаторов и членов ГЭК не поднимется рука перечеркнуть красный диплом, к тому же он никаких преимуществ ни при распределении, ни в дальнейшей работе врачу не дает.

Кстати сказать, несколько лет назад Первая городская больница перестала существовать. Вначале ее закрыли якобы на капитальный ремонт, но прошел год, другой, и стали говорить, что вместо больницы будет пятизвездочный отель, и до сих пор окончательно не ясно, что же будет вместо больницы. У меня возникают ностальгические воспоминания, когда я проезжаю мимо исторического здания больницы, на дверях которой уже много лет висит замок. Именно здесь мы с Салаватом начинали на кафедре работать и бегали по трем этажам больницы, выискивая интересных, сложных больных, чтобы набраться опыта. Теперь же часто можно наблюдать такую картину: консультируешь в ординаторской сложного больного, рядом сидят и интерны, и ординаторы, и врачи – все уткнулись в истории болезни, строчат, и никто даже не поднимет головы.