вслух считаю: раз два три четыре, повторяя ритм одного из сельских танцев. Аня, как-то странно вздрагивает, а затем зеркалит мои движения и лихо задирает ножки, хлопает в ладоши, кружится. В её взгляде миллиард вопросов, восторг, смущение, веселье.

— Что за чёрт? — она согнулась пополам, пытаясь отдышаться, когда мы закончили.

— Мои знания — твои знания. Особенности запечатления. Ты недавно в электрического угря превратилась, а это куда сложнее простенькой пляски.

— Напомни, зачем запечатлённые перевёртыши хотят в академию, если можно вот так вот всему научиться?

— Хороший вопрос. Не вздумай задать его при других студентах! А, вообще, чем больше знает каждый из пары, тем круче они вместе, — подмигнул своей мышке.

— Ясно, — с нескрываемым азартом проговорила Аня. — Что ещё ты умеешь?

Сделал вид, что задумался.

— У меня ангельский голос. Я прелестно пою.

— Серьёзно? — как-то недоверчиво спросила моя половинка.

Кивнул, пытаясь не заржать, а через мгновения Аня запела. Определённо, это никогда не было моей сильной стороной, как, впрочем, и её. Поморщился. Люблю мою девочку, конечно, но лучше ограничимся танцами.

— Дурак, — получаю локтем в рёбра. Котёнок в бешенстве, а я рад. — Но я же слышала, как ты поёшь ту самую песню. Было красиво.

— Потому что песня особенная, потому что давно она сидит в моей голове, а если долго и фанатично что-то делать, рано или поздно преуспеешь.

Только не спошлить и ничего не испортить. Молчи, Тео! Ты не станешь шутить про это.

— Составь мне список. Хочу опробовать всё.

Закашлялся. Молчать!

— Всё нормально? — заботливо интересуется Аня.

— У меня долгое время не было девушки.

— И?

— Да, так… — подал ей руку, с трудом сдерживая свои грёбаные брови. О, да. Молодец я. Не пошутил.

Аня, долго и задумчиво смотрит на мою ладонь, затем переводит взгляд на свою, краснеет до оттенка платья, а через мгновение я получаю удар в рёбра уже с другой стороны.

— Это тебе для симметрии, извращенец.

— Я?! Ты о чём подумала? Я, может, стихи о любви писал этой рукой!

— Когда покажешь исписанную тетрадку — извинюсь.

— А если не найду?

— У меня тоже есть парочка полезных навыков после ветеринарного вуза. В них входит стерилизация. Этой самой рукой, кстати, делала. Так что осторожнее в следующий раз, когда на тебя вдохновение накатит.

— Я говорил, что обожаю тебя?

— Ага. Только что. Я тоже тебя, Тео.

Аня

Как я рада видеть, что он всё такой же. Смешной извращенец с глупыми шутками. Его так легко любить, а ещё очень страшно потерять хоть крупицу его личности. Связь это, или нечто другое, но я чувствую, как Тео боится грядущего, а я вместе с ним. Что будет, когда вернётся Шорох? Кем они оба станут? Будут ли любить меня, и полюблю ли я их снова? Так много вопросов, и ни одного ответа. Лишь вера и надежда.

Не плакать. Не сомневаться. Не позволять ему видеть моё смятение.

— У Алекса есть что-то более мужественное, чем то в чём я видел его полчаса назад? Тот наряд мало чем отличался от твоего. Конец моей репутации! — сокрушался Тео и по-хозяйски перебирал одежду в шкафу, попеременно вздыхая и цокая.

Показное. Я вижу, как дрожат его руки, как нервно дёргается кадык.

— Так иди, — обнимаю его сзади и прижимаюсь к спине.

— Ну, конечно. Ты вон какая красивая, а я… как физрук.

— Ты и есть физрук. Очень сексуальный преподаватель полёта.

— Только ты была всего на одной моей паре, филонщица! — наигранно обиделся мой извращенец.

— У меня ещё будет возможность, ты же останешься преподавать в Академии?

Тео повернулся и наградил меня извиняющимся взглядом:

— Я не знаю. Тень Теобальда хочет остаться, но чего захочет Теобальд для меня за гранью понимания, Аня.

— Но я, кажется, знаю Теобальда и верю, что он останется собой.

— Как скажешь, — мягко улыбнулся мой истинный и не глядя снял с вешалки алую мантию. — А вот это ничего! Пойдём танцевать?

Кивнула и с тоской смотрела, как Тео вновь меняет внешность и морщит идеальный нос Алекса, рассматривая себя в зеркало. Встала на мысочки и взъерошила светлые волосы, превращая их в прелестный хаос. А ещё я теперь понимаю, что имел в виду мой избранник, говоря, что видит меня. Прямо сейчас и я вижу только его. Жесты, мимика, движения. Ума не приложу, как мы собираемся обмануть суккуба — это же так очевидно! Но, с другой стороны, она не любит Тео, откуда ей подмечать такие мелочи? Ведь в остальном эти двое теперь точная копия друг друга. У нас всё получится, мы не можем проиграть.

— Как думаешь, если я тебя поцелую, что произойдёт? — Тео приблизился на опасное для моего проклятья расстояние.

— Боюсь, после этого платье будет непригодно для использования, — язык заплетался, мысли путались и смотрела я только на губы моего перевёртыша.

— Почему? Вытащу тебя из-под тряпок отряхну, поцелую ещё раз. Одену. Делов-то? — каким-то опьяняющим полушёпотом с хрипотцой говорил Тео, и я стала шарить вокруг рукой в поисках опоры, потому что ноги стали опасно подкашиваться.

— Не получится, я сейчас превращусь в бегемота, и платье порвёт на лоскуты.

— В бегемота? С чего бы? — брови Алекса смешно изогнулись.

— Потому что мне кажется, что меня раздувает изнутри прям сейчас, когда ты рядом.

— Раздувает изнутри? Съела что-то не то? — он быстро зажал нос.

Вот же дурак.

Улыбка Тео удивительным образом преобразила ненавистное лицо.

— Не знаю, как объяснить. Я словно… Стала больше и легче.

— Бегемоты далеко не лёгкие. Ты пол на втором этаже проломишь, не думай о бегемотах!

— Ты меня понял! И я это не контролирую! — попыталась отстраниться от Теобальда, но он крепкой держал меня и даже не собирался отпускать.

— Я тоже не контролирую себя. Смелее, Аня, покажи мне своего внутреннего бегемота!

— Мы опоздаем на фестиваль, — уже больше не сопротивлялась и ждала, когда платью придёт конец.

— Ради такого я готов пропустить его в этом году, — бормотал извращенец, почти касаясь моих губ своими.

У меня в голове, слово обратный отсчёт начался, и мощные турбины приготовились вот-вот оторвать меня от земли и запустить в стратосферу. Десять, девять, восемь, что там дальше? Три? Два…

К чёрту платье, к чёрту фестиваль!

Одиииииииии…

На мои губы ложится ладонь Тео, а зачем он быстро целует самого себя в костяшки пальцев.

Вот же!

— Смотри-ка, а так тоже можно! — его ехидный голосок возвращает меня в реальность. — Теперь точно пора!

Как бы медленно мы ни шли, невинно держась за руки, рано или поздно столкнёмся с тяжёлым испытанием. И как это часто