будет доказано чтецом теней, поднимется шум, если они откажутся сотрудничать. Это наш первый шаг к свободе.

— Как избранный заменяет тень?

— Душу можно перенести только через питьё крови. Избранный должен выпить дарителя души до смерти и пробыть там, на Краю, достаточно долго, чтобы душа могла переместиться. Тогда метаморфоза из вампира в Трайяна — нашего лидера — будет завершена.

Калеб нахмурился.

— Но вампир не может пить умирающую кровь.

— Армун защищает его… но только от одной группы крови. Очень особенная кровь. Так же, как душа не может быть душой любого человека. Это должна быть душа достаточно сильная, чтобы продержаться достаточно, чтобы перенос завершился.

— И такой человек существует?

— О, существует. В небольшом количестве. Всё меньше.

Калеб напрягся. Его сердце, которое обычно билось так медленно, начало учащенно колотиться.

— Как ты думаешь, почему Высший Орден так заботится о них, Калеб? Как ты думаешь, почему за их головы назначена такая высокая цена, когда их убийство очевидный вариант?

— Серрины, — сказал он, его сердце разрывалось на части.

— Да, мой милый Калеб, серрины. Более смертоносные для вампира, чем солнечный свет или болиголов, — она умолкла. — Трайян, избранный, должен забрать жизнь серрин, выпить её, впитать до последней капли умирающую кровь, особенно её последнюю каплю, оставив её на Краю вечности, когда они вернутся победителями. Тогда пророчество исполнится.

— Вот почему они изменили правила. Вот почему они запретили мне убивать их.

— Если нет серрин, то нет и Трайяна. Они не могли рисковать их вымиранием.

— Но, несомненно, Высший Орден знал бы об этом с самого начала. Зачем вообще позволять нам охотиться на них?

— Мы всегда знали, что означает этот символ, но не знали, как привести пророчество в исполнение. Серрины позаботились об этом. Это был их самый тщательно охраняемый секрет — настолько неотъемлемый от самого пророчества, что они отдавали свои жизни, чтобы убедиться, что оно не сбудется. Но когда восемьдесят лет назад правда была, наконец, раскрыта одним из наших, у Высшего Ордена не было иного выбора, кроме как изменить закон смертоносной охоты на серрин, ради их спасения. На них охотились, подвергая опасности, и они вынуждены были скрываться. Мы поставили под угрозу наше собственное будущее.

— Ещё одна причина, по которой нам должны были сообщить.

— И чтобы каждый наемник требовал всё, что хотел, за поимку одной из них? И поскольку этому символу суждено появиться только на члене Высшего Ордена, никому постороннему не нужно было знать об этом. Кроме того, мы не могли позволить серрин узнать, что нам известен их секрет. Это был единственный способ сохранить преимущество. Они всё ещё не знают. Высший Орден выдвигает свои требования, и рядовые подчиняются им беспрекословно — вот как это работает. Но всегда находилось несколько охотников, которые не прислушивались к нашим советам, — она понимающе выдержала его взгляд. — Один в особенности. Калеб: проклятие Высшего Ордена. Что нам было с тобой делать?

— Когда ожидается это великое восхождение?

— Пророчества не дают нам никакой подсказки. Только то, что символ появится, когда придёт время.

— Вот почему Высшему Ордену нужна серрин, постоянно находящаяся в режиме ожидания.

— К сожалению, последняя умерла двадцать лет назад. Пока замена не найдена. Но я сказала достаточно. Более чем достаточно. И я настоятельно прошу тебя, Калеб, ты должен сохранить это в секрете. Наше будущее зависит от того, не просочатся ли слухи наружу.

— Серрин, которая нужна, какая-нибудь особенная? Есть ли там что-нибудь узнаваемое?

Найрис улыбнулась.

— Ты скучаешь по охоте, Калеб?

— Я хотел бы знать, что искать. Есть ли что-то, что нужно искать, вроде символа на избранной?

— Нет. Мы ничего не знаем. Но если пророчество верно, серрин сама найдёт Трайяна. Такова их судьба.

— Если избранный невосприимчив к её крови, есть ли у неё способность убить его? Может ли она предотвратить исполнение пророчества?

Найрис кивнула.

— Да. И поверь мне, она сделает всё, чтобы осуществить именно это. Это будет её главной целью.

— Узнает ли она об избранном? Сможет ли она это почувствовать?

— Она почувствует это. Как и он, — её глаза были пугающе угрюмыми. — Столкнувшись лицом к лицу с избранным, серрин становится могущественнее, чем даже ты можешь себе представить, Калеб. И более опасной. Я могу заверить тебя, что она ни перед чем не остановится. Она сделает всё необходимое, чтобы предотвратить исполнение пророчества… любым возможным способом. Даже отказаться от себя, если это потребуется.

ГЛАВА 19

Фейнит вошла в кабинет Калеба одна.

— Ну, — сказала она, неторопливо направляясь к его столу. — Не могу сказать, что мне нравится, когда меня вызывают, тем более в светлое время суток, — она откинулась на спинку дивана и посмотрела на него, скрестив руки на груди. — Но поскольку это признак того, что ты вразумился, я освобождаю тебя от наказания.

— Я хочу, чтобы имя Сета было вычеркнуто из списка обесчещенных.

Она уставилась на него так, словно он влепил ей пощечину.

— Нет.

— Нет?

— Калеб, мы уже обсуждали это раньше…

— И на этот раз ты не откажешь.

Он отодвинул стул и обошёл стол с другой стороны. Он откинулся назад, скрестил руки на груди, повторив её позу.

— Ты хочешь серрин, а я хочу, чтобы имя Сета было вычеркнуто из списка. На самом деле, я хочу, чтобы он был искуплен. Я хочу, чтобы это хлюпающее создание, который является твоим женихом, признало, что он написал там имя Сета ошибочно.

Фейнит пристально посмотрела на него.

— Этого не случится.

— Мы все знаем, что Сет в ту ночь выполнял свою работу. Джарин, который прокрался в тот дом без защиты, без него… он и его пристрастия к невинной крови. Джарин солгал. Сет не убежал бы и не спрятался, независимо от того, сколько было в засаде. Это Джарин пошёл против правил Высшего Ордена, а не мой брат. И если бы его не отчислили за неспособность защитить, он никогда бы не оказался там, где был в ту ночь, когда серрин убила его. Я хочу, чтобы имя моего брата было очищено.

— Он никогда не согласится.

— Ты заставишь его согласиться.

— И какие причины я должна ему привести? Как я объясню свою просьбу?

— Это твоя проблема. Но, нет прощения — нет серрин.

— Ты просишь невозможного.

— Неужели? Я знаю, как сильно ты хочешь её. Или, лучше сказать, нуждаешься в ней, — он шагнул вперёд и остановился прямо перед ней. — Я знаю о пророчестве.

Она встревожено дёрнулась.

— Тебе придётся просветить меня, — сказала она, хотя по её глазам было видно, что она точно знает, о чём он говорит. — Существует