пираты из Антиума (Анцио) на латинском побережье совершили набег на устье Тибра, но были отбиты, и римляне увезли домой в качестве трофеев ростры или "клювы" уничтоженных ими кораблей. Эти ростры были выставлены на помосте для выступлений на Римском форуме, что объясняет дальнейшее использование термина "рострум" для обозначения платформы для ораторов.21 Несколько лет спустя, около 320 г. до н. э., договор с южноитальянским городом Тарасом, основанным спартанскими колонистами, предусматривал, что римские корабли не должны заходить в Тарантский залив, тем самым определяя тарантинскую сферу влияния и защищая торговые интересы города, который стал доминирующим греческим городом в Южной Италии и лидером "Италийской лиги" городов.22 Хотя можно было бы ожидать, что договор будет означать дружбу, более вероятным объяснением этого соглашения является то, что римские сухопутные кампании против самнитов и других врагов приближали армии Рима все ближе и ближе к греческим городам; поэтому необходимо было нанести линии на карту. В договорах, контрактах и других юридических документах часто упоминаются возможности, которые не являются непосредственными или даже реальными, и до сих пор нет доказательств того, что Рим стремился вооружить большие флоты, хотя в 311 году duumviri navales или "два флотоводца" были назначены для создания classis или "флота" и обеспечения его ремонта.23 Но этот флот, скорее всего, был небольшим.

Самнитская война оттягивала римские войска все дальше и дальше на юг, поскольку они пытались обойти крупные и энергичные самнитские армии. Когда десять кораблей под римским командованием вошли в Тарантский залив в 282 году до н. э., на них напали греки Тараса, и римляне потеряли половину своей флотилии; не успокоившись, они разместили гарнизон в городе Туриои (Турии), который также находился в Тарантском заливе и который обратился к Риму за помощью против набегов жителей луканской глубинки. Тарас выступил против Рима не потому, что опасался за свой контроль над морем, ведь десять кораблей не могли сравниться с сотнями греческих приморских городов; реальная угроза заключалась в том, что римское присутствие на суше распутает Италийскую лигу и настроит один греческий город в южной Италии против другого.24 Страх перед Римом заставил тарентинцев обратиться за помощью к Пирру из Эпейроса; он утверждал, что происходит от Ахилла, поэтому в его кампании против Рима, который к этому моменту хвалился тем, что его основали потомки троянца Энея, были отголоски Троянской войны. Видел ли Пирр себя будущим хозяином Средиземноморья, создающим западную империю, столь же обширную, как та, которую его двоюродный брат Александр ненадолго создал на Востоке, сомнительно; возможно, он просто жаждал платы, которую западные греки были готовы предложить такой грозной наемной армии, организованной в фаланги и оснащенной слонами. Как и опасались тарентинцы, южноиталийские города решили присоединиться как к Риму, так и к Пирру, а когда Пирр продвинулся в Италии, некоторые из тех городов, которые раньше поддерживали Рим, теперь оппортунистически изменили свое мнение. Пирр доминировал в делах южной и центральной Италии с 280 по 275 год; его пирровы победы принесли ему мало пользы, и через несколько лет после его отставки Рим взял власть в Тарасе. Греческие города на юге Италии продолжали вести свои собственные дела, изредка кивая в сторону Рима (например, специальным выпуском монет с изображением богини Ромы).25 У римлян не было ни желания, ни возможности контролировать города глубокого юга, пока они считали себя сухопутной державой, укоренившейся в Лациуме. Они основали несколько поселений: Паэстум к югу от Неаполя, Коза в Этрурии и Ариминум (Римини) - прибрежные станции, предназначенные для защиты сухопутных и морских коммуникаций вдоль берегов Италии, но основной упор делался на оборону внутренних районов, например, окраин страны самнитов, которые должны были быть укрощены новой колонией Беневентум (Беневенто).26

Пунические войны вытащили Рим из его итальянской скорлупы. Карфаген присоединился к войне против Пирра и одержал великую морскую победу в 276 году до н. э., потопив две трети его флота, насчитывавшего более 100 кораблей.27 Первая Пуническая война велась на Сицилии и в Африке и впервые распространила римское влияние на открытое море; Вторая Пуническая война (в которой преобладали сухопутные кампании) привлекла римлян к Испании, хотя главным театром действий была сама Италия после вторжения Ганнибала через Альпы; короткая Третья Пуническая война еще глубже вовлекла Рим в африканские дела и завершилась разрушением Карфагена в 146 году до н.э. Что любопытно, так это отсутствие, по крайней мере на начальном этапе, четких римских намерений. Римляне не стремились покончить с Карфагеном; у них были древние договоры с этим городом, и не было очевидного конфликта интересов.28 Между первой и второй войнами наступил мирный период, во время которого отношения, если не доверие, были восстановлены. И все же в конце цикла Рим стал средиземноморской державой, распространив свое господство не только на разрушенный Карфаген, но и в том же году на значительные территории Греции. Возможно, это еще один пример империи, приобретенной в "приступе отсутствия ума". Рим начал строить большой военный флот только тогда, когда стало очевидно, что это необходимо для ведения Первой Пунической войны. Оба города были втянуты в серию конфликтов, включавших крупнейшие морские сражения античности и приведших к десяткам тысяч жертв на суше и на море. Историки не зря сравнивают начало этих войн с Первой мировой войной, когда серия относительно небольших инцидентов зажгла фитиль, от которого вспыхнули огромные регионы.29 Как Первая мировая война была не просто конфликтом между Германией и англо-французским альянсом, так и Пунические войны были не просто конфликтом между Карфагеном и Римом, ведь вскоре появились и другие интересы: иберийские города, североафриканские короли, сардинские вожди, а во время Первой Пунической войны - греческие города Сицилии. В армиях Ганнибала, направленных против Рима, были галльские, этрусские и самнитские рекруты; флоты Рима, направленные против карфагенян, включали большое количество судов, вероятно, подавляющее большинство, поставленных греческими и другими союзниками в центральной и южной Италии. Называя эти войны "пуническими", мы ошибочно полагаем, что в этих конфликтах доминировала непрерывная история соперничества до смерти между Карфагеном и Римом.30

 

IV

 

Древние историки были поражены продолжительностью, интенсивностью и жестокостью Пунических войн. Полибий, греческий историк эпохи возвышения Рима, пользовался покровительством одного из полководцев Пунических войн и утверждал, что Первая Пуническая война была величайшей из когда-либо происходивших войн. По продолжительности, с 264 по 241 год до н. э., она легко превзошла Троянскую войну, а Вторая Пуническая война (218-201 гг.) также была долгой и изнурительной, оставив после себя сельскохозяйственные опустошения.31 Война с Карфагеном началась в ссоре далеко от Рима, и ни одному