Я пробовал слегка подразнить бенефицианта, интересуясь: не помешает ли его победной поступи появившееся в России MTV и вообще активное формирование нового, самостоятельного, быстро набирающего популярность поколения музыкантов: «Мумий тролль», «Танцы минус», Земфира…? Ваши шлягеры, вместе с «Песней года» и ее завсегдатаями, скоро станут анахронизмом. Крутой едва заметно улыбался и отвечал: «На этой территории я выиграю всегда. Будущее за мной, как, собственно, и настоящее. А «Песня года», как бы кто ни плакал, это «фондовая биржа» нашего поп-рынка».

Самоуверенность Крутого не обернулась в дальнейшем «дешевыми понтами». В новом веке он не просто сохранил себя в игре, пройдя еще несколько, разных по масштабу, бизнес-войн (чего стоит одно лишь многолетнее противостояние с Первым каналом, лично Константином Эрнестом и его тогдашней супругой Ларисой Синельщиковой), но постепенно воцарился на вершине «вертикали» российского шоу-бизнеса. Крутой расширил свою музыкально-медийную империю, перезапустил международный конкурс молодых исполнителей в Юрмале, назвав его «Новая волна» и трансформировав в главный летний гламурно-деловой раут на постсоветском пространстве, в культурной программе которого отмечались то Стиви Уандер, то Джо Кокер, то Стинг, а главным хитом «для своих» стало ночное празднование дня рождения хозяина «АРСа».

Тот самый «баянист Крутой» из «восьмидесятых», сочинитель в скромном свитерке из дареной исполкомом коммуналки, ныне владелец элитнейшей недвижимости в Нью-Йорке и Монте-Карло, обитатель «бывшей московской квартиры Михаила Горбачева» (бывал я в ней), «доверенное лицо Путина», миллионер-орденоносец и т. п. Крутой перевел себя и в более статусную композиторскую «весовую категорию». Свою новую «аудиоколлекцию» он может составлять из произведений, написанных им для Лары Фабиан и мировых оперных звезд: Дмитрия Хворостовского, Анны Нетребко, Суми Джо. А его «Песня года» по-прежнему венчает российскую телевизионную поп-пирамиду, несмотря на «золотые граммофоны», «дискотеки 80-х», глобальный интернет-контент и прочее. Эту песню не задушишь, не убьешь. К слову, вписался Игорь Яковлевич пять лет назад, в 2016-м, и в очередную попытку создания «национальной музыкальной премии». Теперь она называется «Виктория», ей адресуют почти те же претензии, что когда-то «Овации» и «Звезде», но титулованный композитор вместе со своими компаньонами по «Виктории» – поэтом Гуцериевым и писателем-радионачальником Юрием Костиным – нападки хладнокровно парирует. Ему ли беспокоиться? Скоро 67, половина этих лет отдана русскому шоубизу, не бессмысленному, но беспощадному. Из тех, кто возглавлял «рейтинги влиятельности» на нашем музыкальном рынке времен распада Советского Союза, сейчас на виду (и с куда большими возможностями, чем прежде) остался фактически один Крутой. В этой «игре на выбывание» он, пожалуй, «сорвал банк». И «от стола» и рояля пока не отходит. Так что, как говорится, следите за руками…

В нынешнем веке мое общение с Игорем Яковлевичем продолжается с той же периодичностью, что и раньше. Поэтому завершу книгу еще одним «календарем» выразительных цитат из наших с ним диалогов разных лет.

2006 год

– Ситуация с «Первым каналом» у вас остается прежней?

– Да. Где есть возможность навредить мне, они вредят. Предлагали отдать проект «Новая волна» и стать их партнером. Пятидесятипроцентным. Для меня это, честно говоря, выглядело смешно. Отдать 50 процентов «Песни года», 50 процентов «Новой волны», на Муз-ТВ они хотят руководить эфирной политикой «фабричных» артистов. А поселиться у меня в доме они не хотят? Конечно, когда я не согласился на эти условия, из меня создали образ врага. Тогда не стало на Первом и эфиров «Новой волны», «Песни года».

За две недели до нашего конкурса «Первый канал» хотел провести в том же юрмальском зале «Дзинтари» свой конкурс «Пять звезд». Не скажу, что они похоронили бы тем самым наш бренд, но проблемы бы у нас возникли. Потому что ни Сан-Ремо, ни Сопот не имеют на одной площадке двух конкурсов, и Канн не проводит двух аналогичных фестивалей. Впрочем, Бог им судья, как ни высокопарно это звучит.

– По окончании юбилейной «Новой волны» вам кажется, что проект устойчив?

– Еще несколько месяцев назад мне казалось, что неустойчив – при всем его успехе. Раньше мы были спасителями региона, к нам ехали туристы, и отношение к «Новой волне» со стороны властей было как к священной корове. После того как возникла альтернатива, несколько изменились акценты. Когда завертелся маховик конкуренции, Раймонд Паулс звонил премьер-министру Латвии. Лайма Вайкуле общалась со спикером сейма. Министры, партии какие-то собирались, голосовали, принимали решения. К счастью, на сегодняшний день все встало на свои места. И я считаю, что пятая «НВ» оказалась самой успешной из всех.

2007 год

– Недавно состоялась сделка по продаже 75 % акций подконтрольного «АРСу» телеканала «Муз-ТВ». Чем она обусловлена?

– Во-первых, мне хотелось найти действительно сильного партнера (три четверти акций «Муз-ТВ» приобрел Алишер Усманов) и совершенную сделку считаю шагом вперед. При этом, замечу, что менеджмент канала не меняется. Во-вторых, я верю в перспективу данного бизнеса и потому сохранил у себя 25 % акций. А если уж говорить совсем объективно и глобально, мне, конечно, надоела известная всем война, что несколько лет происходила между «АРСом» и «Первым каналом». Она оставляла все меньше и меньше времени для творчества. Например, последние четыре-пять месяцев оппоненты окружили меня очень плотно. Делали конкретные предложения и вынуждали к тому, чтобы «Муз-ТВ» так или иначе перешло под их контроль. Этого я допустить не мог. Нет такой суммы, за которую я согласился бы на подобное развитие событий. А с Усмановым у нас полюбовная сделка. Что на сегодняшний день меня вполне устраивает. Если мое мнение изменится, я просто продам свой пакет акций и уйду.

– Многим показалось, что прошедшие в атмосфере внешнего единения нашего шоу-бизнеса недавняя церемония премии «Муз-ТВ» и «Новая волна» стали вашими шагами к примирению с оппонентами. Артисты больше не мечутся меж двух «лагерей», все друг с другом общаются и участвуют в любых проектах?

– С моей стороны нет никаких шагов к примирению. Однако у меня могут быть непростые отношения, например, с Иосифом Пригожиным, но это не значит, что на «Новой волне» не должна петь или сидеть в жюри конкурса популярная, профессиональная артистка Валерия. Я должен быть выше субъективизма. То, что со мной конфликтует «Первый канал», не означает, что на премии «Муз-ТВ» не должна появляться группа «Серебро», занявшая третье место на «Евровидении». Не «АРС» в свое время делил артистов на своих и не своих. Возможно, то, о чем ты говоришь, ход к примирению со стороны моих оппонентов? Что ж, пусть будет хотя бы видимый мир, и вся эта конфликтная история не касается, по крайней мере, артистов. Поскольку я считаю, что данный конфликт серьезно отразился на развитии нашей популярной музыки и музыкальном рынке.

– Как вы восприняли ситуацию