– Эберт, вам нужно это кресло? Так берите. Хоть прямо сейчас. Ткните пальцем в преемника, и я передам ему печать и ключи от канцелярии. А сам отправлюсь на заслуженный покой. Честное слово, сил уже никаких нет с вами препираться… Вы вытащили на своем горбу сложнейшее сражение, руководили объединенными войсками, сумели сломать хребет имперцам. А сейчас, когда вам предлагают заслуженную награду и шанс доделать то, что было брошено после смерти Барба, вы строите из себя портовую проститутку на выданье. Так что думайте скорее, тыкайте пальцем в нового начальника тайной службы, да я пойду отдыхать. А преемник пусть прыгает.

Нагнувшись к серому от усталости лицу, Тафлер жарко выдохнул, приняв наконец-то окончательное решение:

– Отдыхать? Знаете что, раз уж вы тащите меня в эту авантюру, то прыгать будем вместе. Дудки, так просто не отделаетесь. Если уж вы хотите напялить мне на голову корону, то и спину будете прикрывать как следует… Я подумаю, что мне понадобится для того, чтобы уверенно чувствовать себя на троне. Но обещаю лишь одно: вкалывать придется всем и каждому, невзирая на возраст.

– Отличная речь. Краткая и по существу. Тогда давайте назовем дату коронации и будем расходиться. Мне кажется, что и жители столицы, и другие граждане будут рады этому выбору. А через несколько лет вы и сами будете удивляться, почему столь ожесточенно отбивались, ваше величество.

Так у Склеенного Королевства появился Эберт Первый. А Его Преподобие еще раз убедился, что манипулировать людьми очень просто. Надо всего лишь знать их тайные желания и аккуратно давить на не до конца атрофированные чувства собственного достоинства и ответственность за данные обещания.

И первым сообщением будущего короля по тайной артефакторной связи было предложение всем соседям о мире и взаимной поддержке. Новый хозяин Боргеллы хотел максимально обезопасить свои истерзанные набегами земли. И плевать на уязвленную гордость и старые обещания построить единое государство от востока до заката. Главное – выжить. Остальное можно будет реализовать и позже, если подвернется удобный момент. А сейчас – мир. Окончательный и без каких-либо условий…

* * *

Истрепанный непогодой шлюп устало опустился на поляну, подмяв брюхом усыпанные розовыми цветами кусты. Глухо ударили о землю сходни, и вниз потянулась цепочка измотанных долгим полетом людей. Помахав на прощание боцману, который шагал в хвосте колонны, капитан крикнул:

– В первую очередь воду найдите! И постарайтесь с местными не встречаться. Не хватает еще на пограничный патруль напороться.

Старый шкипер облокотился на перила и стал смотреть, как оживающие на глазах имперские солдаты бродят по кустам и все дальше уходят в лес. Пристроившийся рядом матрос тихо поинтересовался:

– А паруса-то чего совсем не прибрали?

– Можно подумать, ты и не знаешь.

– Если подумать, то на борту остались только наша команда и родня с других грузовозов. Все пришлые вон, цветочки топчут. И боцман с прихлебателями от нанимателя по тропинке шагает.

Капитан усмехнулся и достал из кармана кисет:

– Значит, все правильно понимаешь. Подождем еще чуток, пока подальше отойдут, и можно по-тихому сворачиваться. Я знаю эти места, пролетал не раз, когда в Хапран с грузами ходил. На запад пройдем, там озеро будет, как раз воды запасем на обратную дорогу. И можно возвращаться.

– А боцман с чужаками?

– А он пусть с «сыроедами» общается. Я за родственников и знакомых отвечаю. А это жулье нам на хвост вздумало упасть и еще права качает, как только шторм стих. Вот пусть и выкручивается сам, как сможет. И дружков своих спасает, как умеет… Так, трубочку сейчас с тобой докурю и можно отчаливать.

Между свежей зелени мелькнуло ярко-желтое платье, и над полянкой пронесся крик:

– Дядька Рахим! Дядька Рахим! Там чужие к хутору идут! С оружием!..

Кряжистый низкорослый бортник подслеповато всмотрелся в бегущую со всех ног девочку, а потом сообразил, что именно она кричит, и засуетился. Хутор хоть и разросся за это время, но сейчас дома должна была остаться только соседка с младшими, остальные все по хозяйству разошлись. Кто в лес сухостой собрать на растопку, кто проклюнувшейся травы козам нарвать. Часть в город на торги улетела. Сыновья вон колоды меняют, тоже только что отвлеклись.

– Дядька…

– Так, успокойся. Я тебя услышал… Сколько их, как выглядят?

– Много их, я штук двадцать видела, а из леса все идут и идут. Солдаты, в доспехах. Грязные все, но не абордажники. И не наши. Никогда таких в Хапране не встречала.

– Откуда именно подходят?

– От старой балки. Я как раз с другой стороны забора репей убирала, как заметила, сразу в лесу схоронилась. Вроде не попалась им на глаза, никто следом не пошел.

Старик призадумался на секунду, потом жестом подозвал младшего из сыновей и приказал:

– На пограничный пост помчишься. Пройдешь по левому краю болотины, там чужаки дорогу никогда в жизни не найдут, не смогут перехватить, если кто еще тут шастает. Поднимай пограничников по тревоге. Рогатину прихвати на всякий случай… Так. Ты берешь Варру в охапку и вон туда, в ельник. Там выворотень, под ним укроетесь. И чтобы ни одна живая душа вас не нашла. И нечего так на меня зыркать. С ее платьем только по лесу и мелькать, первая же стрела в цель. Ну а с тобой, Самри, мы аккуратно до старой пасеки прогуляемся. Там на краю отличная лиственница стоит, вот с нее и посмотрим, что да как. Нас вряд ли кто заметит, а весь хутор будет как на ладони. Лук не забудь.

Дождавшись, когда младший из сыновей скроется среди деревьев, дядька Рахим проверил, легко ли выходит нож из чехла, после чего неслышной походкой бывалого охотника двинулся обратно к дому.

Первым чужаков заметил Сверр, который как раз перекладывал отощавшую за зиму поленницу. Удивленно выгнул бровь, присмотрелся к доспехам и серой тенью метнулся домой. Там как раз заканчивала уборку мать, а Синдри помогала одеться Литару, который хотел вместе со старшими братьями отправиться на прогулку в лес.

Закрыв дверь на засов, Сверр крикнул:

– Чужаки за оградой! Сюда идут… Много их идет.

Высунувшийся с полатей Толла недовольно чихнул в ответ:

– Что за дурную игру ты придумал?

Толлу заставили разгребать накопившийся мусор под потолком, куда успели напихать разной мелочи, не нужной прямо здесь и сейчас.

– Все с мечами, копьями. Человек пять лучников. Остальных уже не разглядывал.

Скатившийся сверху мальчика прыгнул к мутному окошку, на секунду выглянул на улицу и рявкнул, подражая любимому капитану:

– Боги Проливов! Бортами точно не разойдемся… Они сейчас хутор обшаривать будут. Соседи-то дома?

Испуганная мать подхватила на руки насупившегося младшего Литара и ответила, беспомощно оглядываясь вокруг: