— Дзы-ы-ынь!

Стекло разлетается вдребезги, а свиная туша, визжа от изумления и испуга, молотит короткими толстыми ручками и ножками в воздухе, пытаясь вырваться. Чаша моего терпения давно переполнилась, но я не настолько зол, чтобы убивать этого жирдяя.

— Труп? Чей труп тебе нужен? — шипя от злости, спрашиваю дежурного. — Труп той женщины, которая была передо мной? Или ее дочки? А, может, мой труп? Слушай, а давай мы тебя превратим в труп! Вот и дело появится!

Боров от ужаса мочится в штаны. Вонючая жидкость капает на пол, а я откидываю его в стену от отвращения. Тут же звучит сирена, а из коридоров слышится топот бегущих людей. Все же система видеонаблюдения присутствует даже здесь. Из дверей в зал забегают вооруженные сотрудники безопасности. Видно, что тревога застала их врасплох: никто не заправлен, кобуры висят как попало, а направленные на меня огнестрелы некоторых особо выдающихся личностей, даже не сняты с предохранителя.

— Вовремя! — улыбаюсь им. — Я как раз хотел поговорить с вашим начальством. Меня зов…

— Бах! Бах-бах-бах!

Один из служивых без лишних разговоров открывает по мне огонь из табельного пистолета. Я мог бы продемонстрировать свою неуязвимость, но не хочу раньше времени открывать карты. Вместо этого за секунду до выстрела, прыгаю в сторону, укрываясь за железными шкафами.

— Прекратить огонь! — звучит чей-то уверенный молодой голос. — Какая сука стреляла⁈ Санчес⁈ Я тебя выебу, падла! Совсем охуел⁈

— Оно само выстрелило, господин начальник, — отвечает ему другой подобострастный голос. — Я не хотел…

— Я твою маму е**л, урод! — орет ему командир. — А если ты его пристрелил⁈ Кто будет разбираться с трупом на моем участке⁈ Эй ты! Ты живой там⁈

О, про меня вспомнили.

— Не дождетесь, ублюдки, — ору в ответ, слыша пару разочарованных вздохов. Ну, да, точно. Усатый успел предупредить дружков. Наверняка, в меня стреляли не просто так. — Прикажи своим убрать пушки. Я сейчас покажу документы!

Медленно выхожу из укрытия. Впереди стоит довольно молодой рыжий парень, от которого за километр несет дурью. Вот уроды! Вообще никаких границ.

— Ты кто такой? — наставив на меня револьвер с огромным дулом, спрашивает он, нагло скалясь. Похоже, этот типчик и есть директор этого филиала ада. Сейчас, окруженный своими вооруженными людьми, он чувствует себя на вершине мира. Что же, пришло время опустить его на землю, а заодно и перетряхнуть весь этот вертеп.

Медленно и молча лезу за отворот костюма. Также медленно достаю черные корочки, позолота которых отражается в их удивленных глазах. Пафосно и громогласно заявляю:

— Секретная служба Президента! Опустить оружие! Я беру управление этим отделением на себя!

Когда директор читает мои полномочия и проникается сутью моего заявления, его глаза невольно лезут на лоб. Он автоматически дергается, собираясь сдристнуть в кабинет (наверняка, чтобы прибраться), но слышит мой окрик:

— Стоять! Смирна-а-а! Оружие в кобуру!

Тогда он останавливается с обреченным видом, показывая всем своим видом готовность подчиняться. Думаю, в этот момент он бы даже выдал премию тому, кто бы меня «случайно» застрелил.

— Выполняйте приказ! — бурчит он. — Господин… э-э-э?

— Джеймс Бонд.

— Господин Джеймс Бонд действительно обладает всеми полномочиями, — кивает он. — Я, Ичиго Куросаки, передаю управление отделом в ваши руки.

Лишь после этого все остальные убирают пушки. Кто-то с облегчением, кто-то плохо скрывая злость и страх. Последних больше.

Тогда я связываюсь с Арика, приказывая ему зайти вместе с арестованными. Стоит им показаться в дверях с закованной троицей, как глаза всех без исключения присутствующих вторично лезут на лоб. Даже у начальника.

— Какого ты делаешь, Ёда? — спрашивает он усатого. — Это же наш…

— Арестованные по вашему приказу доставлены, господин Джеймс Бонд! — громким голосом перебивает тот, делая страшные глаза. До начальника начинает кое-что доходить, и он поспешно затыкается. Но мне нужно как раз обратное. Надо ковать железо, пока горячо.

— Никому не расходиться! Арестованный Сагами! На грубое нарушение устава, законов о защите граждан и сговоре с врагами я приговариваю вас к десяти годам заключения с высылкой и арестом имущества! Приговор привести в исполнение немедленно!

— Как же так⁈ — воет парень, едва не падая в обморок. — Я же исполнял приказы! Господин Бонд, сжальтесь! Я всего лишь делал то, что мне говорит господин Куросаки! Господин Ичиго! Скажите ему правду!

Пристальным взглядом изучаю лица Ичиго и всех остальных. Начальник явно не ожидал такого быстрого исхода и его лицо говорит само за себя, как и морды некоторых его подчиненных. В это время доносится хрип свиноты-дежурного, который начинает приходить в себя. Очнувшись, он обводит глазами помещение и, верно среагировав, тихонько пытается уползти в другую комнату.

— Стоять! — доносится до него мой голос. — С тобой, мразь, будет отдельный разговор. Встать в строй к остальным! Живо!

Хрипя и отдуваясь, куча сала кое-как встает и бочком передвигается к сослуживцам, стараясь не встречаться со мной взглядом.

— Что касается вас, господин начальник, — говорю, встречаясь глазами с Ичиго. — Пройдемте в ваш кабинет. Нам предстоит долгий разговор.

Следую за ним в коридор, но, уже выходя из комнаты, резко оборачиваюсь:

— Всем оставаться на своих местах! — командую я. — Если хоть одного человека не будет, когда я вернусь, вам всем будет очень весело!

Убедившись, что мои слова достигли ушей всех без исключения, продолжаю путь. Перед кабинетом за столом сидит молоденькая сиська. В прямом смысле — из-за ее размеров не видно головы хозяйки. Истинная секретарша. Она улыбается нам.

— Господин Ичиго? Угодно ли вам?..

— Заткнись! — рявкает тот. Девушка испуганно охает, прячась за монитор компьютера. Ичиго со вздохом открывает дверь своего кабинета. Я же делаю вид, что ничего не заметил. Захожу и присвистываю от удивления:

— Ого! Это точно кабинет начальника управления государственной службы по защите граждан⁈

На стене — дорогая плазма. На столе — огромный монитор с запущенной крутой игрушкой. Под столом стопудово прячется мощный процессор. Кроме того, на стеклянной столешнице возле окна аккуратными рядками лежат три белых полоски порошка, а по комнате плывет сладковатый дым марихуаны. На стене — огромный эротический плакат юной девы, которой вряд ли исполнилось восемнадцать.

— Да тут просто конь не валялся! — улыбаюсь я, усаживаясь на шикарное кресло начальника. — Вы тоже присаживайтесь, господин Ичиго. Нам есть о