– Гриша, не парься по этому поводу, Анатоль завтра-послезавтра со своими вернётся, привезёт кучу всего, возьмешь любой… – сначала успокаиваю Митяева, затем подначиваю: – А шашку не просили в подарок?

– Не, брат, тот, что с бою добыт, дороже всего будет. А Гурду кто другой с меня только с мёртвого возьмёт. Али сыну передам, когда старым стану. – Михалыч ласково поглаживает рукоять, кончает балагурить и говорит уже серьёзно: – Я, Денис, ему рассказал, что мы с тобой – как сродственники теперь. В общем, просил он сказать тебе, что отставной вахмистр Михайло Митяев просит в гости пожаловать, как оказия будет. Род наш не шибко, конечно, богатый, но встретить обещал честь по чести… Да, и расскажи-ка, как вы там без меня повоевали. Наши про свои подвиги уже все уши прожужжали, а про тебя – молчок, лыбятся и к тебе, значит, посылают за новостями.

Повествую о наших приключениях в Барановичах, с удовольствием наблюдая за все более отвисающей челюстью собеседника. Узнав о знаменах, Михалыч от всей души лупит кулаком по столу, чуть не развалив столь необходимый предмет мебели с одного удара:

– Шестнадцать?! Эх, меня там не было!.. Да это же!.. Да за это ж всем Георгиев понадают!..

– Не знаю, что нам за это сделают или по какому месту, как ты говоришь, понадают, но сейчас вот приведу себя в надлежащий вид, чтобы понравиться генералам, и везу трофеи в Ставку. Вот там все и будет ясно. Хотя следующий Георгий мне пока что не по чину, не выслужился ещё. Да и не в орденах дело, фронт прорвали, германцам от души вломили, да и сейчас сей процесс, насколько я знаю генерала Келлера, не закончился, а идёт полным ходом. Так что, до Берлина, как бы ни хотелось, не дойдём, но драпать гансам далеко придётся. Если наши «полководцы» не подведут.

– А с чего бы им? Все ордена в первый черед на них посыплются, нам уже потом, да что останется.

– Нет, Михалыч, не только в наградах дело. Как тот же Земгор на поставках наживается, рассказывать не надо? И, я так думаю, многим генералам с этого не рупь, не два и не десять перепадает. Вот и получается, что не в их интересах быстро войну заканчивать.

Про британские и французские подковерно-эротичные телодвижения я Грише пока рассказывать не буду, уж больно долгим этот разговор получится, а мне спешить надо. Тряпочки немецкие сдать и хоть что-то узнать, зачем нашего великого князя в Царское Село срочно вызвали и что случилось с императором…

* * *

В Ставку удалось попасть только на следующее утро, уехав попутным ночным поездом. К товарняку минские путейцы прицепили «пассажира» третьего класса, который наполовину заполнили случайные попутчики, в основном относящиеся ко всеми любимому Земгору, ехавшие по своим личным делам государственной важности. Увлечённые обсуждением разнообразных способов помощи армии в одолении супостата без ущерба для собственного кошелька, под употребление популярного напитка, получаемого путём заводской перегонки продуктов брожения некоторых видов зерновых, на нас особого внимания не обратили. Ну, едет какой-то капитан в сопровождении пары унтеров, охраняющих два тщательно перевязанных тюка, и пусть себе едет. Каждому – своё. Кому кучу орденов на грудь, и пущай себе дальше геройствует, коль жизнь не дорога, кому – полезные связи и знакомства, явно обещающие светлое будущее с неизменным материальным благополучием. Один из «просветленных», правда, спустя какое-то время направился было к нам, желая, скорее всего, облагодетельствовать своим общением и халявной выпивкой, но по пути наткнулся на два угрюмо-угрожающих и один вопросительный, с лёгким оттенком презрения, взгляда. Посему сделал вид, что ему срочно нужно в тамбур, типа, подышать свежим воздухом.

Так что ночь прошла спокойно. Котяра и Паньшин, давно уже превратившийся из бузотера с лёгким налетом раздолбайства в образцово-показательного унтера, поделили время на двоих, мотивируя тем, дескать, что батальонному командиру негоже представать перед грозны очи начальства уставшим и невыспавшимся. В качестве ответной любезности по приезде завёл их в цирюльню возле вокзала, где пухленький лысенький парикмахер по очереди быстро избавил всех троих от ненужной растительности на голове и на лице и даже побрызгал вежеталем, считая это неотъемлемой частью превращения фронтовиков в цивилизованных людей.

Дежуривший по Ставке полковник после доклада о цели нашего прибытия сообщил, что начштаверх его высокопревосходительство генерал от инфантерии Алексеев скоро освободится, и предложил подождать в приёмной, роль которой выполняла половина соседнего вагона, а мой «почётный караул» направил в расположение охранявшего Ставку Георгиевского батальона – ждать дальнейших распоряжений, с усмешкой выслушав мой инструктаж о том, чтобы не задирали ни в чем не повинных кавалеров, и что и кому можно говорить, а что и кому – нет.

В очереди перед кабинетом ощущал себя немного не в своей тарелке из-за настойчиво сверлящих и меня и «груз» взглядов адъютанта и нескольких присутствовавших посетителей в погонах. Спустя минут десять в приёмной появляется новый персонаж – какой-то вылизанный хлыщ с погонами генерал-майора. Причём прибывший именно по мою душу, судя по тому, как целенаправленно он оглядел немногочисленную аудиторию, уважительно оторвавшую свои пятые точки от стульев при его появлении.

– Господин капитан, представьтесь! – Генерал кавалерийским наскоком пытается показать, кто в этом курятнике главный альфа-самец.

– Капитан Гуров-Томский, ваше превосходительство!

– Цель вашего прибытия?

– Передача захваченных трофеев верховному главнокомандующему или начальнику штаба Ставки.

– Можете передать их мне и отдыхать, я сам доложу о вас начштаверху. – Хлыщ оглядывает тюки и делает предложение, от которого я, по его мнению, не могу отказаться. Ну что, заставить тебя, дурашка, написать расписочку каллиграфическим почерком, мол, я, такой-то, принял у не просекающего фишку туповатого фронтовика… число прописью… захваченных в бою знамён германских полков и дивизий… далее по списку? Или сразу послать навстречу эротическим приключениям?.. Нет, не будем развивать бюрократию, здесь и так бумаг выше крыши:

– Извините, ваше превосходительство, мне приказано передать трофеи ЛИЧНО его императорскому величеству или его высокопревосходительству и подробно доложить всё в мельчайших подробностях.

– Кто отдал приказ?

– Его превосходительство генерал-лейтенант Келлер.

Похоже, этот клоун не ожидал подобной неуступчивости. Ну что, будешь дальше качать права или угомонишься? Штабной герой выбирает второй вариант, недовольно буркнув перед тем, как исчезнуть:

– Как хотите, капитан, но мне кажется, что вы совершаете большую ошибку…

Дальнейшему препирательству мешает адъютант, докладывающий в трубку зазвонившего телефона: «Так точно!» и торжественно объявляющий к зависти остальных присутствующих:

– Капитан Гуров-Томский, пройдите!

Чтобы не изображать тётку на базаре, умудряюсь прихватить левой рукой оба тюка, протискиваюсь в услужливо открытую дверь купе, служащего генеральским кабинетом, ставлю поклажу на пол, руку – к фуражке, и доклад: