повернулась спиной к двери, лицом к темной фигуре. «Ты пытаешься сделать так, чтобы я возненавидела тебя?» Она не сказала этого вслух, сохраняя остатки гордости, вслепую вернулась назад, чуть не запутавшись в простынях, лежавших на полу и сохранивших тепло их тел, нащупала лиф, разобралась, где верх, где низ, надела и повернулась спиной к Дариену.

— Затяни шнуровку, пожалуйста.

Он напрягся, когда встал у нее за спиной. Это напряжение буквально заполнило узкую комнату, прежде чем его руки прикоснулись к ней. Нет, она не заплачет. Она знала, как вероломны мужчины: всю жизнь ее предупреждали остерегаться их. С какой стати она позволила себе вообразить, что этот — этот самый Кейв! — почему-то будет другим?

Тея поправила доспехи спереди, чтобы все легло на свои места. Он потянул шнурок, потом закрепил и завязал у нее на талии. Металлическую юбку она сама подвязала, спасибо темноте, а надевая тунику, ее краешком вытерла глаза. Уже застегивая на талии серебряный пояс, Тея напомнила себе, кто она такая: леди Теодосия Дебенхейм, Богиня, Великая Недотрога!

Такой она и будет — всегда!

Тея надела шлем и повернулась к двери, бросив через плечо:

— Если у тебя есть с собой деньги, оставь сколько-нибудь прачке.

— Уже.

Она допустила ошибку, первой направившись к двери. В узком пространстве комнаты он ненароком коснулся ее, протискиваясь к двери, чтобы повернуть ключ в замке, но даже этот мимолетный контакт отозвался дрожью слабости во всем теле.

На нетвердых ногах она вышла из бельевой, отчаянно желая света и простора. В коридоре было немногим светлее, но уже можно было что-то видеть: ограниченный темными стенами узкий проход все равно показывал путь на свободу.

В реальный мир ее вернули смех и музыка из расположенного поблизости помещения для слуг, а густая смесь кухонных запахов напомнила, что реальность не всегда бывает приятной.

— Я хочу уехать, — заявила Тея.

— Нужно собрать ваших сопровождающих, — ровно заметил Дариен.

Ну почему ее жизнь не может быть простой? Харриет где-то на вечеринке для слуг. Грум и кучер наверняка тоже. Может, кто-нибудь из них остался возле кареты? Раньше она никогда не задумывалась ни о чем таком. Кучер привозил ее на прием, исчезал, а потом появлялся, когда ей хотелось уехать. Она ненавидела неведение, особенно в незнакомом месте. Это относилось и к удовольствиям от приключений.

Ей безумно захотелось выбраться из тьмы и бегом помчаться домой. Если бы на ней была более-менее нормальная одежда, она так бы и сделала, но увы…

— Я хочу уехать.

У нее за спиной Дариен продолжал хранить молчание, и она представила, какое раздражение овладело им в ответ на капризы надутой избалованной леди.

— Пойду поищу вашу служанку, — объявил Дариен, выходя за ней в коридор.

Со спины он смотрелся абсолютным незнакомцем: с этими фальшивыми светлыми кудрями, в этом длиннополом камзоле, который полностью изменил его фигуру, — но хорошо узнаваемыми остались его походка, осанка и грация хищного зверя.

И сегодня она познала его тело: не вполне в библейском смысле, конечно, но совершенно точно чудо его жизненной силы.

Никогда больше, напомнила себе Тея. Лицо и голова наливались жаром внутри этого чертова шлема, и она привалилась к стене, сунула холодные ладони под защитные пластины шлема на щеках.

— В одиночестве грустите?

Вздрогнув, Тея подняла глаза и увидела Палача, с которым уже сталкивалась.

— Убирайтесь.

Усмехнувшись, он подошел к ней ближе.

Тея отпрянула, но стена за спиной не позволила улизнуть. Можно было бы позвать на помощь, но чем меньше людей увидят ее здесь, тем лучше.

Это напомнило ей ужас, пережитый во время первой встречи с Дариеном. Почему она не прислушалась к тому предупреждению?

— Мои жертвы всегда предлагают мне убраться. — Он побарабанил пальцами по топору, висевшему на поясе, и Тея понадеялась, что топор бутафорский.

Палач был пьян, но на ногах еще держался.

Она попыталась отыскать взглядом Дариена, но мешал шлем.

— Убирайтесь! — повторила Тея. — Мне нехорошо, и мой сопровождающий пошел за моими слугами.

— Какая милая история! Я знаю, что тебе надо! — Он пьяно захихикал и схватил ее за грудь, но наткнулся на доспехи.

От вида его отвисшей от удивления челюсти она рассмеялась, а потом все накопившиеся в ней эмоции: переживания и внутреннее напряжение — вырвались на волю.

Когда злобная гримаса сменила на лице пьянчужки усмешку и он потянулся, пытаясь задрать на ней юбку, Тея сцепила обе руки в кулаки и ударила его, но на него это не подействовало. Здоровый как бык, он оторвал ее от стены и обхватил мясистой рукой, ломая хрупкие доспехи.

— Отпусти! — закричала Тея, и в тот же миг в коридор выскочил Дариен с таким выражением лица, словно намерен убить, и в ярости заорал:

— Выполнять!

Палач обернулся, все так же удерживая Тею, и прикрылся ею, как щитом.

— Было ничье, стало мое. Отвали, кучерявый.

Должно быть, он изрядно набрался.

Из ближайших комнат высыпали слуги, но что они могли сделать? Тея вырывалась, но была бессильна, словно ребенок, в этом захвате мощной лапищи. Палач начал пятиться назад, удерживая ее, но Дариен был уже недалеко и выжидал лишь удобного момента.

Тея вспомнила про шлем и, наклонившись вперед, резко выпрямилась. Ее мучитель так взвизгнул, что она поняла: удар достиг цели.

Едва он отпустил ее, как она плюхнулась на пол, потом быстро поднялась на четвереньки и поползла в сторону Дариена, но он перепрыгнул через нее, и когда Тея обернулась, мужчины уже сцепились.

— Прекратите! — крикнула она.

У Палача были огромные руки, грудь как бочка, а ударом он мог переломать ребра, но Дариену как-то удалось взять его в клещи и в полной мере продемонстрировать военные навыки.

Парик у него слетел и отовсюду послышались голоса:

— Это же лорд Дариен.

— Мерзкий виконт.

— Бешеный Пес Кейв…

Вот такой результат восстановления его семейной репутации.

С гримасой на лице Палач нашел ее взглядом и посмотрел на нее с такой ненавистью, что она тут же поползла прочь. Из его носа хлестала кровь, и Тея понадеялась, что это ее рук дело.

Тут она наткнулась на кого-то, подняла голову и, увидев ухмыляющееся лицо поваренка, сообразила, что он разглядывает ее голые ноги.

С трудом Тея поднялась, радуясь, что на голове у нее шлем. Если ее кто-нибудь узнал, то плохую ситуацию это ухудшит до ужасной. Скоро весь свет узнает, что она с Кейвом уединялась в бельевой, и Дариена придется убить!

Двое мужчин сплелись в клубок, лица обоих искажены злобой. Кто-то сделал резкое движение, и клубок распался. Палач попытался нанести удар ногой, Дариен принял