Дыхание понемногу восстанавливалось, жар начал остывать. Дариен погладил ее по спине, нежно помял ягодицы, прошелся кончиками пальцев по задней поверхности бедра.

Тея лениво, как кошка, изогнулась.

— Даже не представляла, что у меня столько чувствительных мест.

Дариен опять погладил ее по спине, по расщелине между ягодицами и просунул пальцы в горячую влажную пещерку сзади.

— В особенности здесь, да?

Она дернулась, а потом скатилась с него и улеглась рядом на спину.

— О, да.

И опять Дариен захватил губами ее сосок, а рука опустилась вниз, к чувствительному местечку. Тея выгнулась всем телом и простонала:

— О, да, здесь!

На этот раз его движения не были столь нежными: он терзал ртом ее сосок: лизал, сосал, покусывал, — а рука грубо терла скользкие складки, распаляя ее, заставляя биться в такт его движениям. Она бы закричала, если бы хватило дыхания. Единственное, что было ей понятно, она могла бы сейчас умереть, и желала этого, и сделала это… потом упала ему на грудь, в его объятия, теплые, безопасные — самое лучшее место на свете.

«Я безумно хочу, чтобы так было всегда!» — подумала Тея, но мысль так и не оформилась в слова, и слава богу, хотя это была правда. А что касается брака, физический акт никогда не казался ей важной его частью. Симпатия, восхищение, сходство темпераментов, одинаковые интересы и удобное равенство в социальном положении — вот что она считала необходимым для благополучной жизни.

Тея не отказалась от этого, однако теперь для нее стали важными и потребности тела. Кроме того, Дариен ей нравился: она обожала касаться его кожи, едва не кричала от счастья, когда его загрубевшие руки гладили ее, — но больше всего ее восхищали его достоинства — храбрость, решительность и надежность. В характерах они не совпадали, но, возможно, сумеют приноровиться друг к другу. Мысль, чтобы жить бок о бок с ним, даже при таких сложностях, которые создавала история его семьи, была весьма привлекательной. Значит, так и следует поступить.

— Как мне тебя называть? — спросила Тея, выписывая пальцем круги на его плече.

— Господин и хозяин?

Она ткнула его локтем.

— Богини, сэр, не имеют хозяев: все, напротив, подчиняются им.

— Скажи об этом Зевсу.

— Ты хочешь, чтобы я называла тебя Зевсом?

Дариен рассмеялся. Сейчас он был похож на большого ленивого кота, сытого, довольного жизнью, обожавшего, когда его гладят.

— Мы должны что-то придумать, — поглаживая его, сказала Тея. — Дариен явно не подходит к подобным ситуациям.

— Ты считаешь, что их будет много?

А почему бы и нет? Она, конечно, промолчала, решив относиться к этому бережно, а потом заметила:

— Мне не нравится Канем. Это прозвище хорошо для твоих друзей…

Дариен взял ее руку и поднес к губам.

— Надеюсь, мы можем быть друзьями.

— …для твоих друзей мужчин, — продолжила Тея, наслаждаясь теплом его тела, и прижалась к его мускулистому бедру. — Разве Канем не напоминает тебе о том случае? Это ведь, наверное, больно.

Он ласково прикусил ей кончик пальца.

— Я сделал прозвище именем, и у меня не осталось никаких теплых чувств к моему настоящему — Горацио.

— А как тебя звала мать?

— Гэри. Хотелось бы мне, чтобы она звала старших братьев Марки и Кристи.

Тея хмыкнула, но все-таки сказала:

— У нее, наверное, была непростая жизнь. Судя по всему, ее подвергли остракизму.

Тее хотелось расспросить его о детстве, побольше узнать о нем.

— Это было ее решение.

Ей не понравился его жесткий тон.

— Считаешь, это нормально — так говорить?

— Она сама решила выйти за моего отца, никто ее не заставлял. Мать очень часто переживала из-за собственной безалаберности. Ей казалось, что, став виконтессой, она превратится в знатную даму, однако репутация Кейвов поставила на ее мечте крест. Она распрощалась с привычным Театральным миром, а в новый ее не пустили. Отплатить отцу она была не в силах, поэтому вымещала недовольство на слугах и детях, которых родила. — Неожиданно Дариен резко встал и поднял ее за собой. — Лучше нам вернуться в реальный мир.

Ее поразили произошедшие с ним изменения: словно холодом повеяло.

— Это из-за того, что я заговорила о матери? Но ведь мы друзья, а значит, между нами нет тайн.

Он замер, прислонившись к ней лбом.

— Это из-за воспоминаний, Тея. У меня их много, и все дурные. Давай оставим это.

— Конечно. — Она взяла его лицо в ладони. — Мы сотворим новые.

— Вот как сейчас. Но это не изменит реальность.

— Да мы уже начали ее менять.

— Не все возможно изменить: мое происхождение, репутация моей семьи — это все как каменные монументы.

Отстранившись, Дариен подобрал ее доспехи.

— Но это тоже реальность, — не согласилась с ним Тея.

— Да, как восход и заход солнца — зрелище восхитительное, но все время ускользающее. То, что случилось, для меня очень важно. Вряд ли я смогу повторить это в любое время, когда захочешь, но…

— Но это будет неправильно?

— Я не часто употребляю слова «правильно» или «неправильно», но да, это будет неправильно.

Тея набралась храбрости.

— Мы сможем сделать это правильным, если поженимся.

Дариен усмехнулся:

— Вот из-за этого?

— Нет! Впрочем, да. Но не в том смысле, что ты имеешь в виду.

Ей не хотелось настаивать на своем в темноте, когда не видно выражения его лица.

— В этом нет ничего необычного.

— Для меня есть.

Дариен отступил в сторону и начал одеваться.

— О, ладно, ничего не говори.

Она наклонилась, чтобы собрать оставшуюся одежду, и Дариен помог ей.

— Не говорить о чем?

— О, погоде!

Она не смогла выговорить то, что хотела, поэтому Дариен сказал за нее:

— О, женитьбе. Тея, Богиня… Ты хочешь, чтобы твои дети стали Кейвами?

Тея повернулась к нему.

— Все уже поменялось к лучшему. А к тому времени…

— Это имя станет символом благородства и величия?

Она схватила его за сорочку.

— Да, мы сможем это сделать. Имя Канем Кейв уже уважают.

— Пардон, что-то я этого не заметил.

Тея отпустила его.

— Если не хочешь жениться на мне, так и скажи. Я уже и без того поставила себя в неловкое положение.

Его молчание заставило ее содрогнуться до глубины души.

Глава 28

Несмотря на то что в горле пересохло, Тея пыталась говорить беззаботно:

— Все в порядке. Ты и не должен. Я понимаю. Это было развлечение, до которого падки мужчины. И ты выполнил обещание: не скомпрометировал меня. Нет, в самом деле.

Она направилась было к двери.

— Тебе нужно одеться, — заметил Дариен, — а ключ у меня.

Тея