— А что бы вы предложили мне?

— Остерегайтесь отвлекаться и торопитесь закончить то, что задумали.

— Интересно! У кого позаимствовали эту мудрость?

— У Марка Аврелия.

Последовала долгая, полная удивления пауза, а потом он спросил:

— Вы знаете, что это было полное имя моего брата?

Она уставилась на него.

— Нет, а если и знала, то забыла. Извините, я ничего не имела в виду.

Дариен взял ее за подбородок.

— Разумеется, нет. Просто это странно. Почитайте Бедного Ричарда[8]. Он излагает вещи более просто. — Погладив ее нижнюю губу подушечкой большого пальца, он процитировал: — «Если любишь жизнь, не расточай время, потому что это укорачивает ее». Вы собираетесь и дальше расточать наше время здесь, Тея?

В этом вопросе было многое скрыто, в том числе и опасность, но Тея взяла его за руку и повела из зала.

— Куда это мы? — спросил он, ничуть, впрочем, не сопротивляясь.

— В какое-нибудь уединенное место. Здесь есть такое?

Дариен улыбнулся, а она смотрела на его худое лицо под белой маской, и у нее пересохло во рту и ослабли колени.

— Думаю, что уединенных мест здесь на всех не хватит, но вдруг повезет.

Теперь он шел впереди, Тея — за ним, борясь с желанием вновь обрести здравый смысл. Это было безумие, но разве не этого ей хотелось — краткого мига торжествующего безумия, лишь поцелуя, но настоящего, страстного, когда разум полностью отключается.

По коридору они проскользнули на заднюю половину дома, оставив позади несколько парочек: одни флиртовали, другие целовались. Одна леди, уже без маски, вовсю флиртовала сразу с двумя мужчинами. И один джентльмен…

— Хватит глазеть по сторонам! — усмехнулся Дариен.

Захихикав, Тея заторопилась, пока не уперлась в темное окно в конце коридора. Дариен открыл дверь справа и шепотом предупредил, потянув Тею за собой:

— Лестница. Вверх или вниз?

Они стояли очень близко друг к другу, в полном уединении и в темноте.

— Лучше вверх. На кухне сейчас много народу.

— Тогда точно вниз. Всегда выбирайте неожиданность, вот как сейчас.

Прежде чем продолжить путь, он коснулся губами ее щеки, прикрытой пластинкой, спускавшейся от шлема. Его теплое дыхание она ощущала кожей. Потом его рот завладел ее губами, и, ослабев, она привалилась спиной к стене, руки повисли вдоль тела. Целуя, Дариен ей что-то шептал, не отрываясь от губ, хотя что именно, она не поняла. Поняла только, что не хочет сопротивляться, когда его пальцы, проникнув под тунику, нашли узел.

— Мы не должны, — выдохнула Тея, хоть и подразумевала совсем другое.

— Напротив, должны. Дни наши коротки.

Да, он прав: не только дни, предоставленные в их распоряжение, но и часы.

Она подняла руки, чтобы снять шлем, но он остановил ее.

— Не сейчас.

Дариен взял ее за руку и осторожно повел вниз, потом открыл какую-то дверь, и они заглянули в узкий коридор. Откуда-то неподалеку доносились шум и смех — это, наверное, кухни или помещение для слуг, где по-своему наслаждались жизнью сопровождающие гостей лакеи и горничные.

— Интересно, чем они там занимаются? — шепотом проговорила Тея.

— Нет, мы не станем шпионить за ними. — По голосу было понятно, что он улыбается.

Они пошли по коридору в сторону от веселого шума, Дариен по пути толкал каждую дверь, отыскивая незапертую.

Сколько же здесь дверей! Во время столь многолюдного мероприятия экономка вряд ли станет торопиться открывать кладовки с запасами: они вряд ли потребуются.

— Что здесь? — спросила она про очередную дверь.

— Не знаю, но у меня такое ощущение, что нам здесь не рады.

— Ничего удивительного — ведь мы незваные гости.

«Только больше терпеть я не могу. Хочу поцелуя: обжигающего, оглушающего! Найди же наконец комнату!»

Глава 27

Он втянул ее за собой в какую-то комнатенку и закрыл дверь.

Темнота стала отступать: в стене слева от входа, высоко под потолком, имелось три маленьких окошка. Они казались серыми квадратами, но света от них было вполне достаточно, чтобы ее привыкшие к темноте глаза выхватили длинное и узкое помещение со стеллажами по стенам, темными и светлыми. По запаху лаванды, мяты и чистого полотна можно было безошибочно определить назначение помещения.

— Бельевая? — спросила она шепотом.

— Бельевая.

Потом послышался щелчок — это он запер дверь.

— Ключ был вставлен в скважину с этой стороны? — Тея неожиданно занервничала.

— Кто-то неосмотрительно оставил ключ снаружи.

Она почувствовала, что он улыбается, и успокоилась.

Дариен подошел и осторожно снял с нее шлем.

— Здесь не так хорошо, как в постели, но хоть запахом слегка напоминает.

— Для поцелуя нам не нужна постель.

— Для поцелуя нам не нужна и такая комната.

Он отложил шлем в сторону, а Тея опять занервничав, проверила, на месте ли шпильки в волосах.

— Это такое облегчение! Тут не столько неудобно, сколько угнетающе.

— Богинь ничто не может угнетать.

Она потянулась к нему, но Дариен расстегнул серебряную застежку, и та тренькнула, упав на пол, за ней последовала туника. Потом, развернув ее к себе спиной, он опять принялся за шнуровку. Тея понимала, что это не позволительно, но как можно целоваться по-настоящему, когда их разделяют такие солидные барьеры?

Он развязал бант, узел ослаб, и Дариен со знанием дела распустил всю шнуровку снизу доверху. От прикосновения его пальцев мурашки удовольствия побежали по спине, и Тея оперлась руками о деревянные полки перед собой, вдыхая запах чистого полотна и аромат трав, ясно осознавая каждое его прикосновение, его присутствие у нее за спиной в этой тесной комнатушке. Его костюм хранился сложенным в течение многих лет, но тоже сохранил слабый аромат трав, который смешивался с его собственным запахом. Этот запах Тея узнала, хотя и не догадывалась, кому он принадлежит, до этого самого момента.

Теперь лиф повис свободно, и от него можно было избавиться. Она подняла руки, и Дариен снял его через голову. Тея повернулась к нему и почувствовала себя шокирующее обнаженной, оставшись в одной шелковой нижней рубашке, которая прикрывала ей верхнюю часть тела.

Дариен развязал шнурки, которые поддерживали на ней короткую юбку из металлических полос, и та со стуком упала на пол. Его руки задержались у нее на талии, сильные, теплые, слегка шершавые, и прихватили шелк.

Губы коснулись ее губ — короткое приветствие перед приливом страсти. Тея хотела было вцепиться в его китель, но обнаружила, что его нет на нем. Он избавился от него, а жилет оказался распахнутым, и ее руки мяли тонкое полотно, мягко облегавшее мускулистый торс. Тепло этого сильного тела наполняло ее невероятными ощущениями.