Чисто выбритый, ухоженный, загорелый и подтянутый, с аккуратной прической, в стильной офисной рубашке. Даже взгляд у него стал другой – прямой, испытующий, более закаленный, с какой-то тайной тоской в уголках прищуренных глаз. Лена знала, что именно такая загадочная тоска в серо-зеленых глазах действует на женщин как магнит.

«Упустила», – с тоской думала она. А ведь могла легко надеть на него ошейник, когда Санчес еще беспородным щенком преданно смотрел ей в глаза. Он же из таких, кто на всю жизнь, от кого не страшно рожать. О чем она думала тогда? Увлечена была Димычем, на Санчеса даже не смотрела, играла им, только дружить хотела, помочь по-товарищески. Вот и помогла… Какая-то лиса Полина моментально подобрала бесхозного – как только отмыли, побрили, красиво одели. Видишь как, уже «мы купили», «мы будем смотреть», а ведь месяц только встречаются. И дела у них в бизнесе вон как идут – еще пара лет такого развития, и будет Санчес на страницах Forbes завсегдатаем. «Нет, видно, у меня той необходимой женской смекалки, умения видеть мужика насквозь, когда он еще в луже валяется, чтобы потом подобрать, отмыть и сделать любящим миллиардером. Не наградила мама талантом. Да у нее и самой с этим проблемы…»

Лена не слушала Санчеса, погруженная в свои мысли. А он продолжал говорить, наслаждаясь собственной жизнью и переменами в себе. Ему нравилось, что Лена больше не смотрит на него с заботливой жалостью старшего товарища. Сейчас она смотрит на него так, как на Димыча, на Рому, на своих ведущих и самых уважаемых клиентов. Она включила все свое обаяние, и Санчес прекрасно чувствовал исходящие от нее женские волны притяжения. Подбирать за Димычем несолидно…

– …или порнушку, – неожиданно закончил он, видя, что Лена его уже не слушает.

Санчес мило улыбнулся и помахал рукой официанту. Лена смутилась, опустила глаза в свою пустую чашку. Они вышли на улицу, по-дружески поцеловались и разбежались каждый в свою сторону. Лена направилась в сторону офиса, роясь в сумочке в поисках мобильника. Санчес поспешил к метро – через час они встречались с Полиной, и он хотел успеть выбрать ей цветы – такие, чтобы выражали весь букет его чувств. Он широко и безмятежно улыбался, как улыбаются только младенцы и влюбленные. Во время встречи с Леной целый час ему приходилось сдерживать эту улыбку, чтобы не выслушивать ее лекции о том, что все мужики – сволочи, а все женщины – шлюхи. Голодный сытому не товарищ.

Полина. Полина. Они знакомы всего месяц, но весь этот месяц Санчес остро чувствует одно: она – лучшее, что случилось в его жизни за все двадцать с лишним лет. Это подарок судьбы. Невысокая, но точеная, словно вырезанная великим мастером из дорогих сортов дерева. С лицом супермодели, большими выразительными глазами и широкой белозубой улыбкой. Чтобы заработать карманные деньги, Полина подрабатывала моделью и снималась в рекламе. Однажды даже показала Санчесу себя по телевизору. В массовке девиц, танцующих вокруг молодежного поп-идола с бутылкой газировки в руке, она выглядела очень сексуально, но была загримирована до неузнаваемости. Раньше Санчес даже побоялся бы подойти к такой девушке на вечеринке, да и не пробился бы через кордоны ухажеров. А сейчас она сама смотрела на него преданно и влюбленно, восхищенно слушала все, что он ей говорил. Про работу, про свои взгляды на искусство, религию, социальные отношения. Он мог в любой момент спокойно обнять ее, прикоснуться к ее коже, погладить, поцеловать…

Их отношения развивались бурно и стремительно. Полина написала Санчесу через фейсбук, положив начало не прекращающейся ни днем, ни ночью переписке. Когда не было доступа в Интернет – они переходили на смс-общение. Через несколько дней Санчес пригласил Полину сходить с ним на выставку, на которую «все равно собирался идти». Выставка проходила в здании Академии наук и была посвящена моделированию социальных отношений в режиме реального времени: на огромных мультимедийных панелях жили разные социальные абстракции, собирающие информацию в режиме реального времени через Интернет. Тонкие линии отображали миллионы связей в социальных сетях… Тысячами огоньков вспыхивали успешные телекоммуникационные соединения… Выставка была действительно уникальной и в представлении Санчеса должна была символизировать всю общность интересов, которая их связывала: его информационные технологии, ее социология… Пару часов они блуждали по выставке, не проронив ни слова, заворожено глядя по сторонам, собирая любовно-статический заряд, время от времени легонько соприкасаясь голыми руками… За это время они преодолели первое, такое мучительное для Санчеса ощущение удушающего стеснения. В кафе, возбужденно жестикулируя, они обсуждали выставку уже как старые и добрые знакомые. Санчес не мог оторвать взгляд от Полины и не верил, что такие красивые девушки бывают в жизни. Полина тоже была очарована. Она не могла понять, что в этом молодом человеке так не понравилось Аяне. Она уже видела Димыча, когда Аяна представила его мельком. Конечно, Саша рядом с ним проигрывал и по красоте, и по харизме, но его внутренний мир был богаче и осмысленнее. За счет этого Санчес выглядел более устойчивым, заземленным… После выставки они гуляли весь день и почти всю ночь – держась за руки, смеясь, разговаривая. Как школьники после выпускного бала, отказываясь признавать грязь и сложности окружающего мира. Не замечая ничего и никого вокруг. С рассветом Санчес отвез падающую от усталости Полину к себе, снял с нее туфли и уложил на кровать. Она мгновенно уснула. Сам он устроился на ковре у ее ног, укрывшись покрывалом…

А утром его разбудил шкворчащий шум из кухни и запах яичницы. Свежая и жизнерадостная Полина стояла у плиты с деревянной ложкой. На ней была рабочая рубашка Санчеса, достающая Полине до середины бедра. Сзади на рубашке под влажными после душа волосами темнело мокрое пятно. Она повернулась, и такие же мокрые темные пятнышки показали Санчесу, где с рубашкой соприкасались мокрые крупные соски.

– Чистое полотенце я у тебя так и не нашла…

Солнце било через окно, рентгеновскими лучами пронизывало тонкую рубашку, высвечивая манящие контуры. Санчес стоял, загипнотизированный зрелищем прекрасной нимфы на своей запущенной холостяцкой кухне. Мятый, заспанный и немытый, он выглядел как черт, к которому в гости заскочил ангел. Накормить завтраком.

Полина засмеялась и картинно нахмурила брови:

– Срочно в ванную! В таком виде я тебя за стол не пущу.

Они не выходили из дома целый день. Вечером Полина уехала к себе.

– Мы еще не готовы к совместному проживанию, ты должен это понимать. – Она щелкнула его по носу и рассмеялась, увидев обиженно-вопрошающее лицо. – Иначе это все слишком быстро закончится. Бытовуха убьет любые, даже самые сильные чувства. Понимаешь?

Санчес обреченно кивнул.

– Но я приеду, прилечу к тебе по первому требованию. Пусть женщина не должна так говорить. Но я говорю, слышишь? Ты только свистни, только подумай обо мне, и я примчусь к тебе в любое время дня и ночи. Как настоящая влюбленная дура.

«Я уже думаю о тебе… Возвращайся» – получила она эсэмэску, как только села в такси.

«Так нечестно! Я тоже о тебе думаю. Будь хорошим мальчиком. Убери в квартире».