была очень недалека от перехода в господствующее вероисповедание, ибо только вера не дала объединиться двум народам, и Амаласунта это отлично понимала. Она покровительствовала также ученым и философам и сына своего Аталариха пыталась обучить на римский манер, чтоб он вырос не дикарем, – пока его у нее не отобрали знатные готы, считая недостойным впоследствии находиться под рукой не внука Теодориха, а образованного «римлянина»; его обрекли на скачки, поединки, попойки – так что он вскоре отупел и сгнил, заразившись от блудницы…

Интересен указ Амаласунты о разработке золотодобычи: «Для чего лежать без обработки тому, что может стать имуществом, добытым честным путем: искать золота посредством войны – дурно; плавать по морям из-за него – опасно; получать обманом – нечестиво; добывать же у самой природы – справедливо». В вандальской войне Юстиниана готская королева оказала всемерную поддержку войскам Велизария, снабжая их зерном с Сицилии. Ну и, конечно, ужасный и совсем незаслуженный конец, постигший Амаласунту 30 апреля 535 г., никого не может оставить равнодушным.

Исследуем источники. Иордан, который вообще становится довольно скуп, описывая историю готского государства после смерти Теодориха (что вполне естественно, учитывая, что Иордан был гот, – куда приятнее рассказывать о победах своего народа, чем о его крахе), сообщает: «[Аталарих]… отдал франкам то, что было занято его отцом и дедом в Галлиях, потому что франки, не только не веря в эту отроческую власть, но даже презирая ее, принялись готовиться к войне. Остальным он владел в мире и спокойствии. Когда же Аталарих достиг юношеского возраста, то он препоручил императору восточному как свою молодость, так и вдовство матери, но через короткое время этого несчастливца постигла преждевременная смерть, и он отошел от дел человеческих. Тогда мать, чтобы не терпеть презрения со стороны готов к слабости ее пола, поразмыслила и призвала, пользуясь родством, своего двоюродного брата Теодахада (более распространенная форма имени – Теодат. – Е.С.) из Тусции; он жил там как частное лицо около своих ларов, она же посадила его на царство. Но, забыв об единокровии, через некоторое время он вывез ее из равеннского дворца и заточил в изгнании на острове Бульсинийского озера, где она, прожив в печали весьма немного дней, была задушена в бане его приспешниками». Григорий Турский (ок. 539 – ок. 593 гг.) в «Истории франков» дает нам образец какой-то раннесредневековой «желтой прессы»: читатель увидит, насколько он неправ во многих отношениях; его упоминание ценно разве подтверждением того, что королеву заживо сварили в бане (кстати, отметим сразу, что ее муж, отдавший этот приказ, при Теодорихе промышлял незаконными земельными спекуляциями, за что не раз получал от Теодориха нагоняи): «Теодорих, король Италии, был женат на сестре короля Хлодвига и после своей смерти оставил жену с малолетней дочкой. Когда же дочь стала взрослой, она по своему легкомыслию пренебрегла советом матери, прочившей ей в женихи королевского сына, выбрала себе своего слугу по имени Трагвилан и сбежала с ним в город, где бы она могла найти защиту. Мать на нее сильно рассердилась и требовала от нее, чтобы она не унижала знатного доселе рода, оставила слугу и взяла в мужья равного ей, из королевского рода, кого ей она прочила, но дочь никак не хотела с этим согласиться. Тогда озлобленная мать послала отряд воинов. Напав на них, они убили мечом Трагвилана, а ее избили и привели в дом к матери. А были они в то время арианами, и так как у них был обычай, что короли, подходя к алтарю, причащались из одной чаши, а простой народ – из другой, то в ту чашу, из которой должна была причащаться королева, дочь всыпала яд. Как только королева выпила [содержимое] ее, она тотчас же умерла. Нет сомнения в том, что злодеяние не обошлось без вмешательства диавола. Что на это могут ответить жалкие еретики, когда у них даже в святом месте присутствует нечистый? Мы же, исповедующие единую и всемогущую Троицу, даже если и выпьем смертельный напиток во имя Отца, Сына и Святого Духа, истинного и “нетленного Бога”, с нами ничего плохого не случится. Италийцы, негодуя на эту женщину, пригласили короля Теодада из Тусции и поставили его над собой королем. Но когда он узнал, что совершила эта блудница, как она из-за слуги, которого взяла в мужья, стала матереубийцей, то натопил жарко баню и приказал запереть ее там вместе с одной служанкой. Как только она вошла в баню, наполненную горячим паром, она упала замертво на пол и скончалась. Когда ее родственники, короли Хильдеберт и Хлотарь, а также Теодоберт, узнали об этом и подумали, что ее, конечно, умертвили таким позорным образом, они отправили к Теодаду послов, укоряя его в ее смерти и говоря: “Если ты не заплатишь нам за то, что ты сделал, мы отнимем у тебя королевство и подвергнем тебя подобному же наказанию”. Тогда тот испугался и послал им пятьдесят тысяч золотых монет. А Хильдеберт, который всегда завидовал королю Хлотарю и строил против него козни, объединился со своим племянником Теодобертом, и они поделили между собой это золото, не желая ничего выделять из него королю Хлотарю. Но тот завладел сокровищами Хлодомера и таким образом взял у них гораздо больше, чем они у него отняли обманом».

Прокопий Кесарийский оставил нам два рассказа об Амаласунте: один – как официальный историограф Юстиниана и ведомых им войн, а второй – как всякий уважающий себя и свой труд гений, которому режим не дает возможности высказаться, а молчать он не может, – речь, конечно же, о его «Тайной истории». Сначала – отрывок из «Войны с готами»: «Будучи опекуншей своего сына, Амалазунта (такая форма имени в тексте. – Е.С.) держала власть в своих руках, выделяясь среди всех своим разумом и справедливостью и являя по своей природе вполне мужской склад ума. Пока она стояла во главе управления, ни один римлянин не был подвергнут ни телесному наказанию, ни конфискации имущества; равным образом и готам, которые под влиянием своей вспыльчивости и невыдержанности хотели проявить против них несправедливость, она этого не разрешала и даже вернула детям Симмаха и Боэция имущество, конфискованное (у их отцов). (Далее следует подробный рассказ о том, как готы отняли у королевы воспитание сына. – Е.С.)… По мере того как он становился взрослым, они стали побуждать его к пьянству, к общению с женщинами, окончательно портили его характер и, пользуясь его неразумием, внушали ему непослушание матери, так что он вообще не считал нужным считаться с ней, тем более что и из варваров многие уже восставали против нее и без стеснения требовали, чтобы она, женщина, сложила царскую власть. Амалазунта не испугалась этих злоумышлений со стороны готов и не проявила слабости, как обычная женщина, но, явно показывая еще величие своей царской власти, выбрав из варваров трех наиболее влиятельных и являющихся главнейшими виновниками движения против нее, она велела им идти к границам Италии; и не всем вместе, но возможно дальше друг от друга; посланы же они были под предлогом, чтобы охранять страну от нападения врагов. Тем не менее эти люди все-таки поддерживали связь друг с другом благодаря своим друзьям и родственникам, которые, несмотря на длинный путь, все еще приходили к ним, и они продолжали организовывать все, что было нужно для заговора против Амалазунты. Так как эта <властная> женщина не