ни к чему не привели. Служанка, принесшая в комнату свечи, мертва, и никто из прислуги не видел, чтобы она с кем-нибудь пересекалась. Замок не покидала, ни с кем из придворных не встречалась. Убиралась в гостевых покоях и на кухне, господ сторонилась. Замкнутая, робкая тихоня, в руках которой непонятно каким образом оказался редчайший смертельный яд.

Кто пытался уничтожить Ливию? Где искать эту мразь?!

Что же касается событий, приведших к знакомству с нэри Селланд, он по-прежнему ни ларга не помнил. Ни одно из зельев Каэтана не помогло. Ни то, что лекарь прописал бунтарке, ни даже более сильные… Ничего.

Рассказывая Ливии о своих студенческих годах в Леверне, Хьяртан вспомнил о лавке зельевара, в которую в те времена бывало наведывался с друзьями. Как же его звали? Норд Квидо, кажется… Он торговал не только исцеляющими снадобьями, но и другими, куда более интересными для студентов зельями. Те, что помогали не спать и просиживать за учебниками до самого утра, укрепляли память, а иные даже усиливали в Снежных магию, что было весьма полезно во время состязаний и экзаменов. Не все зелья считались безопасными, а некоторые и вовсе были запрещены. Узнай градоначальник, чем ночами приторговывает норд Гвидо из-под полы, и лавку тут же закрыли бы, а самого зельевара судили.

Хьяртан сохранил его тайну, потому что и сам в студенческие годы порой пользовался его услугами. Так почему бы не тряхнуть стариной и не воспользоваться снова? Вдруг в арсенале норда Квидо отыщется то, что ему поможет, раз уж зелья Каэтана оказались бесполезны.

Пройдя через портал, завертевшийся снежным вихрем, его величество вернулся в столицу. Лавку, угнездившуюся в конце уединенной, тихой улочки, отыскал быстро и, не обращая внимания на то, что в окнах не мелькает даже отблесков света, громко постучал.

Раз, другой… Тишина.

— Ну же, — пробормотал Хьяртан. — Только не говори, что ты отправился к Богине-матери…

Сжав руку в кулак, он снова ударил по хлипкой створке. В соседнем доме недовольно зашипела кошка, раздались возмущения соседей. Но Хьяртан не обратил на них внимания, наконец уловив за дверью тихие, шаркающие шаги и приглушенное ворчание.

Еще несколько секунд ожидания, и перед ним предстал норд Квидо собственной сонной и явно недовольной персоной. В длинном ночном одеянии и остроконечном колпаке зельевар выглядел забавно, но Хьяртан даже не улыбнулся. Сейчас ему было не до внешнего вида хозяина зельевой лавки.

— Что вам надо? — В полумраке Квидо не узнал в нежданном посетителе самого главного в Драэре Снежного. И даже приподняв керосиновую лампу и повнимательнее вглядевшись в лицо Хьяртана, не выказал должного почтения. — Вы знаете, который час?!

Еще в те далекие времена, пятнадцать лет назад, зельевар не мог похвастаться острым зрением и сейчас без пенсне, впотьмах едва ли мог понять, кто перед ним.

— Не такой уж и поздний, — спокойно проговорил Хьяртан и, так и не дождавшись приглашения, прошел в лавку. — Много времени я у вас не заберу. Мне нужна ваша помощь, норд Квидо. Нужно что-то, что помогло бы мне вспомнить.

Снежный не стал вдаваться в подробности, как и признаваться пожилому зельевару, кто он. Коротко рассказал о своей проблеме, добавив, что ему нужно как можно скорее найти решение.

— Ничем не могу помочь, светлейший, — прошаркав до прилавка, сказал мужчина. — Я торгую лекарствами. Могу предложить зелье от мигрени или подагры. Помогу справиться с бессонницей и даже подсоблю в проблемах более деликатного… кхм… постельного характера. — Зельевар вздохнул и не без зависти покосился на Хьяртана. — Впрочем, в вашем возрасте это точно не нужно… А больше мне вам помочь нечем.

— Мне прекрасно известно, норд, чем вы торгуете и торговали раньше. Я был студентом университета Леверны, вместе с друзьями не раз к вам обращался. — Хьяртан приблизился к прилавку, за которым, тяжело на него опираясь, стоял зельевар. — И все эти годы хранил вашу тайну. Я не уйду отсюда, пока вы мне не поможете. Хотите вернуться в постель, да еще и с кошельком, полным золота, дайте то, что мне нужно. Вам прекрасно известно, какими настойчивыми могут быть Снежные. Отступать мы не привыкли.

Некоторое время старик молчал, отчего Хьяртан чувствовал, как начинает терять терпение. Подумывал припугнуть его арестом, когда зельевар, тяжело вздохнув, пробормотал:

— Ладно. Сейчас принесу.

Толкнув неприметную на первый взгляд дверцу, растворился в темном проеме. Вернулся спустя несколько минут с пузырьком, наполненным янтарного цвета жидкостью.

— Принимайте ежедневно по три капли. В одиночестве, — предупредил зачем-то, а после, поправив соскользнувшее с носа пенсне, пояснил: — Это снадобье введет вас в транс, поможет проникнуть в потаенные уголки вашего подсознания. Но! — Зельевар возвысил голос. — Не больше трех капель, иначе можете себе навредить. Я вас предупредил.

Кивнув, Хьяртан забрал зелье, взамен бросив на прилавок увесистый кошель с монетами.

— Благодарю, норд Квидо.

— Идите уже, — ворчливо отозвался старик, не подобревший даже при виде щедрого вознаграждения.

Проводив полуночного покупателя до выхода, не теряя времени закрыл за ним дверь.

Глава 16

Ливия Селланд

— Я сам! — упрямо повторил брат, отталкивая руку лекаря, но не сумел сделать и пары шагов, как рухнул на ковер, а вслед за ним рухнуло мое сердце.

Я еле удержалась, чтобы не броситься к нему: Фабиана это только больше расстроит, поэтому молча стояла и смотрела, как Каэтан помогал ему подниматься и лечь на постель. В глазах брата сверкали злые слезы, и, словно их братья-близнецы, точно такие же собирались в моем сердце.

Я не могла понять: что не так?! Ведь лечение и сила Каэтана действительно возымели действие! Магия, процедуры, на которых ему разминали мышцы, впоследствии попытки встать при помощи магических костылей, снова процедуры, восстановление обычное и магическое, но… мой брат упорно не стоял на ногах. Казалось, все должно было быть хорошо!

Все должно было получиться, ведь прошло уже несколько недель, и даже в укутанный стужей Эрнхейм робко заглядывала весна. Зазвенели ручьи, все чаще разбегались в стороны свинцовые тучи, и, хотя снег не желал сдаваться, а зима — освобождать чертоги правителей Драэра, небо уже становилось выше, а солнце — теплее. Как и моя магия, которой мы с Хьяртаном занимались раз в два дня.

День у меня отводился на самостоятельное изучение теории (теперь библиотека стала моими вторыми покоями), а день (или, точнее сказать, вечер) на практику. Четыре часа, не меньше, мы посвящали занятиям магией, после чего Хьяртан провожал меня до моих комнат, желал доброго вечера и уходил.

Иногда мы ужинали вместе, но это «иногда» было совсем