Конечно, мало приятного выплачивать пенсию по утере кормильца, но это цветочки по сравнению с женитьбой!

Любопытно, неужели здешнее законодательство допускает такой принудительный брак? До курса семейного права я еще не дошла, а заранее порыться в кодексах не успела…

— Поскольку закон предусматривает, что брак — это добровольный союз, и среди способов компенсации вреда отсутствует такая возможность, суд считает возможным отклонить уточненные исковые требования, — читал дальше судья, исчерпывающе ответив на мой молчаливый вопрос.

Он закончил, и участники процесса толпой двинулись из зала, на ходу обмениваясь впечатлениями.

Что-то жужжали в коридоре феи, слышался фальцет представителей истцов, гул голосов мужиков, манерный баритон барона…

Впереди всех шли госпожа Громова и Поль. Постаравшись заглушить в зародыше гидру ревности, я задумалась. Хм, а ведь действия Поля, когда он меня спасал от шпаны, тоже можно было квалифицировать как хулиганство…

— Если желаете, я разработаю для вас «типовой договор об оказании геройских услуг», — негромко предложила госпожа Громова. — Там можно оговорить все риски и ответственность…

— Нет уж, спасибо! — саркастически ответил Поль. — Хватит с меня таких подвигов. Честь имею!

Резко, по-военному, склонил голову и пошел прочь, печатая шаг.

Да уж, подвиги нынче совершать накладно…

Я рывком открыла дверь в офис и, влетев внутрь, захлопнула ее. Прислонилась спиной и наконец перевела дух.

В последнее время город одолевало нашествие камарэ. Эти создания, похожие на комаров, только размером с хорошего ежика, нашли свое место в этом сумасшедшем мире. Они стали коммивояжерами! Каждый камарэ таскал за спиной куль со всякой мелочевкой и, увидев беззащитного прохожего, бросался ему наперерез. Мерзкий звук, который он издавал при этом, буквально резал уши…

Комары-переростки были настолько проворны, что скрыться от них почти не было шансов. Они заходили на посадку с пронзительным визгом истребителя, суя под нос свои товары, и отвязаться от них не было никакой возможности. Разве что спастись бегством, что я и сделала.

И чуть не влетела в какую-то женщину, которая взвизгнула и с силой оттолкнула меня.

— Эй, полегче! — рявкнула она. — А то прокляну!

— Не стоит, госпожа Блаваш, — раздался за ее спиной спокойный голос моего дорогого куратора. — Стэнли, будьте добры, проводите госпожу Блаваш к выходу.

До этого самого выхода было буквально два шага, но Стэн и не думал спорить.

— Да, госпожа Громова. — Он послушно склонил голову и галантно распахнул дверь перед посетительницей. — Прошу вас!

А у меня предательски заныло сердце. Ах, как же он был хорош! Прозрачные голубые глаза, почти белые волосы, широкие плечи… И подозрительный красный след на шее, выглядывающий из-под пышной пены кружев.

Госпожа Блаваш сверкнула зелеными очами, норовисто встряхнула рыжими кудрями, но устоять перед обаянием Стэна не смогла.

— Благодарю! — произнесла она и, хлопнув ресницами, выплыла на улицу, покачивая бедрами.

Я затаила дыхание, и предчувствия меня не обманули.

— А-а-а! — заверещала ведьма (то, что она ведьма, у нее просто на лице написано!), судорожно отмахиваясь от приставучего камарэ, который очень обрадовался новой жертве. — Кыш-кыш! Уберите эту гадость, убери-и-те!

В конце фразы голос ее взлетел до почти ультразвуковой высоты.

Если честно, я даже немного посочувствовала несчастной госпоже Блаваш. Мало приятного, когда тебе под нос суют откормленных рыжих тараканов, уверяя, что эти твари — специальной сторожевой породы! Хорошо хоть насекомые зимой были вялыми и сонными.

Торговец пищал что-то о том, что его тараканы годятся охранять не только дом, но и женскую честь.

Я представила тараканов, привольно рассевшихся на платье гордой владелицы, и содрогнулась. Да уж, на такую девицу мало кто покусится…

Стэн невозмутимо закрыл дверь, даже не пытаясь спасти клиентку. М-да, это не Поль с его рыцарскими замашками. С другой стороны, формально госпоже Блаваш ничего не грозило — не покусает же ее камарэ, в самом деле!

— Новая клиентка? — спросила я сдавленно.

— Разумеется, — пожала плечами госпожа Громова, слегка склонив к плечу темноволосую голову. — Алевтина, вы опять опоздали.

— Простите, госпожа куратор, это больше не повторится, — пробубнила я, глядя в пол и отлично понимая, что лгу.

С недавних пор я старалась пореже бывать в офисе, а уж по утрам, рискуя нечаянно увидеть очередное свидетельство близких отношений госпожи Громовой и Стэна… Блажь, страх — называйте как хотите. Но у меня не было сил это перебороть.

А ведь я думала, что уже выздоровела! Просто, наверное, все это было слишком…

— Надеюсь, — откликнулась госпожа Громова, и тон ее вдруг показался мне… Понимающим? Сочувственным? — Стэнли, будьте так любезны, заварите Алевтине чаю.

И он, конечно, безропотно подчинился своей принцессе.

— Спасибо, — почти прошептала я, не смея взглянуть на них.

Казалось бы, знание — горькое, но лекарство. Только оно почему-то совсем не помогало.

Зато чай помог. Не знаю, что Стэн в него подмешал, но, выпив полную чашку, я набралась решимости наконец приступить к работе.

Госпожа Громова поручила мне составить исковое заявление по делу госпожи Блаваш.

Я старательно переписывала перечень имущества супругов (клиентка собиралась не только развестись, а и поделить общий скарб).

По-моему, ее мужу следовало бы отдать большую часть — просто за вредность. А ведь прожили они в браке почти десять лет!

Да и список совместно нажитого впечатлял… И не только объемом!

— Вы молодец, Алевтина, — сдержанно похвалила госпожа Громова, пробежав глазами плод моих трудов. — Полагаю, вы заслуживаете награды. Можете завтра полдня отдыхать. Жду вас к двум.

— Спасибо, госпожа Громова! — искренне сказала я и невольно ей залюбовалась.

Наверное, «Дисней» консультировался у кого-то, лично знакомого с моим куратором. Такое сходство просто не могло быть случайным!

Только… все же сейчас госпожа Громова сильно изменилась. И Стэн составлял с ней очаровательный контраст. Темное и светлое, воля и подчинение…

Он так и остался верным пажом.

Так, Аля, прекрати немедленно!..

Стэн догнал меня уже у порога.

— Алевтина, — окликнул он и, когда я нехотя обернулась, протянул мне какую-то странную штуку из веревочек и палочек. — Возьми. Это тебе.