— Самое надежное средство от мизантропии, — пояснила она, махнув рукой. — Поговаривают, что судье Бессмертному пришлось немало потрудиться, добывая эту вещицу.

— А зачем ему средство от мизантропии? — непонимающе спросила я, про себя гордясь тем, что знаю значение таких мудреных слов. Конечно, здесь совсем другой язык, но я понимаю его интуитивно, поэтому бедный словарный запас родного языка автоматически означал бы и убогость здешнего.

— Полагаю, иначе он не смог бы работать, — пожала плечами она.

Я смотрела на нее, как мои однокурсники на латинские глаголы. Не понимаю, почему судья не может быть человеконенавистником?! По-моему, это вообще логичное следствие работы в правоохранительных органах.

— Видите ли, когда судья начинает выносить смертные приговоры даже по гражданским делам — это весьма затрудняет соблюдение законности, — с холодком (видимо, раздраженная моей тупостью) пояснила куратор. — Алевтина, вы можете идти обедать. Будьте добры явиться через час.

— Конечно, госпожа Громова!

Я постояла, наблюдая, как она шла по улице под ручку с Полем, потом развернулась и пошла куда глаза глядят. А что мне еще оставалось?..

Аппетита не было. Хотелось подобрать юбку, пинать булыжники под ногами, кричать в голос. За что мне все это?!

Я уныло брела под палящими лучами солнца.

«Надо запомнить дорогу, мне ведь еще придется возвращаться», — проплыла мысль, словно карп, лениво помахивающий хвостом.

Но даже думать о возвращении не хотелось. А ведь мне не в чем упрекнуть куратора: она отнеслась ко мне со всей возможной для нее сердечностью, ни разу не обидела, не унизила… Почему же душу гложет голодная боль? Наверное, потому, что рядом с блистательной госпожой Громовой я как невзрачная песчинка рядом с драгоценным камнем…

Конечно, мои невнимательность и неудачливость принесли плоды: споткнувшись, я полетела вперед, инстинктивно выставив вперед руки… и поняла, что всем телом распахнула дверь какого-то дома.

— Здравствуйте, милая барышня, — по-старомодному учтиво поприветствовал меня старик, сидящий за конторкой.

Интересно, куда я попала?! Магазин, ателье, кафе?

Надо извиниться и поскорее уйти.

— Чашечку кофе? — предложил он с такой неподдельной добротой, что я не смогла отказаться…

Понять, что это за заведение, мне так и не удалось. Два столика в окружении кадок с растениями, потемневшая от времени конторка, непонятная надпись «Аптека для душ» над нею. Конечно, сами слова понятны, но что имелось в виду?!

За первой чашкой последовала вторая. В какой-то момент я обнаружила, что рассказываю новому знакомому (я даже имени его не спросила!) всю свою историю, а он сочувственно слушает и кивает.

Мне уже было все равно, хотелось просто выговориться. На душе у меня не просто лежал камень, там вздымался целый курган!

— Понятно, — протянул старик, когда я наконец выдохлась и замолчала, болтая в чашке ложечкой. — Обождите минутку.

Он поднялся и скрылся за почти незаметной дверью, оставив меня совершенно опустошенной. Блаженное безразличие ватой укрыло растрепанные чувства, заслонило меня от мира, полного боли и безразличия.

— Вот! — с гордой улыбкой сообщил старик, появившись снова так незаметно, что я вздрогнула.

— Что это? — пробормотала растерянно.

— Книги. — Старческие пальцы ласково погладили обложку, провели по корешку.

Я машинально взяла в руки три потрепанных тома. С ними явно обращались очень аккуратно, подклеивали уголки и страницы, но годы все равно оставили на них свой след.

— А… что это за заведение? — глупо спросила я. Вовремя, ничего не скажешь.

— Вы не поняли, барышня? — добродушно усмехнулся старик, наклонив набок седую голову. — Вон ведь написано: «Аптека для душ».

Не такая уж я дурочка, сообразила почти сразу.

— Библиотека? — робко спросила я.

— Конечно! — подтвердил он с улыбкой. — А что еще может исцелять души?

— Но как вы можете знать… — начала я растерянно и замолчала.

— Кому какие книги нужны? — закончил он за меня. Я кивнула, и он объяснил просто: — Это мой талант. Я беседую с людьми и вижу, чего им недостает.

— А если читать не по рецепту? Все подряд? — Я все никак не могла понять странную концепцию этой «аптеки».

— Получится эффект, словно от горсти всевозможных лекарств. — Старик смотрел спокойно и доброжелательно. — Однако здоровые души способны превозмочь влияние, а если обнаружится трещинка или скол, то последствия будут самые грустные. Бывают даже книжные наркоманы… — Взгляд его стал печален.

— Как интересно… — завороженно признала я.

— Каждому по потребностям! — настоятельно произнес он смутно знакомую фразу.

Оставалось только кивнуть.

— Ох, мне, наверное, пора! — спохватилась я.

— Конечно. — Он согласно кивнул. — Заходите к нам еще.

— Спасибо вам! — сказала я, прижав к груди книги. Я даже не взглянула ни на название, ни на жанр, но на душе почему-то стало светло и чуточку грустно…

Обратно я почти бежала, но — странное дело — теперь замечала и смеющихся детишек, и саламандр, дремлющих на солнышке, и нежные песни фонтанов.

Перед судом я слегка притормозила, с удивлением глядя на группу разномастных существ, потрясающих плакатами.

«Смерть убийцам!» — призывала одна надпись. «Чем тролль хуже эльфа?!» — патетически вопрошала другая. «Даешь защиту прав нац. меньшинств!» — требовал еще один демонстрант.

Орать они не орали (так ведь и за хулиганство загреметь можно, благо, суд рядом!), но потрясали своими художествами весьма воинственно. Наверное, их пыл подогревали многочисленные кружки пива — под стеночкой громоздилась башня пустой посуды.

Я ускорила шаги, стараясь поскорее проскользнуть мимо. Такие митинги мне еще дома надоели.

Задыхаясь, я взбежала по лестнице и остановилась перед дверью в зал заседаний, пытаясь отдышаться.

— Алевтина, вы едва не опоздали. — Голос госпожи Громовой напоминал горсть льдинок, брошенных за шиворот.

— Извините! — тоном маленькой девочки пролепетала я, исподтишка бросив взгляд на Поля, который выглядел мрачнее тучи.

Кажется, между этой сладкой парочкой пробежала не кошка, а настоящая рысь.

— А что это за люди бастуют перед судом? — попыталась перевести я разговор на другую тему. «Людей» среди демонстрантов было немного, но не говорить же «представители разумных рас!», а «психи» звучит как-то невежливо.

Судя по еще более помрачневшему лицу Поля и укоризненному взгляду куратора, с вопросом я не угадала.

— Митингующие требуют от суда привлечь господина де Лакруа и его нанимателя к уголовной ответственности за убийство тролля — по предварительному сговору и за вознаграждение, — объяснила госпожа Громова с непередаваемой иронией.