не обвинил его в этом, не так ли? В этом или в чем-то еще… По крайней мере, официально. Южная Мерсия признала, что он был у своей матери. Всё. Точка. Ладно, может, надави они на него сильнее, Уорд мог бы сломаться и…

– Или же его брат…

Но даже когда я это говорю, меня терзают сомнения. Единственная причина, почему Джереми говорит сейчас, заключается в том, что брату уже ничего не грозит.

– Но этого не случилось, не так ли? Возможно, потому, что Найджел Уорд играл в гольф с половиной полицейских Южной Мерсии. Или состоял в какой-нибудь гребаной масонской ложе.

Воцаряется молчание. Я слышу на заднем плане музыку и женский голос. Куинн, по всей видимости, уже дома.

– Итак, – говорит он, – что мы должны сделать?

– Пока ничего. Давай проверим ДНК и установим раз и навсегда, был ли Уорд отцом. Тогда я дам это чертово интервью и посмотрю, что выползет наружу.

– А если в лаборатории скажут, что Найджел не был папочкой?

– Это еще не значит, что он не провернул усыновление. Если однажды он уже «помог» ей, я легко могу представить, как Камилла вновь обращается к нему, даже если он не был отцом.

– Он ведь тоже был у нее на крючке, верно? – мрачно замечает Куинн. – Он ведь не хотел, чтобы все это всплыло наружу? Ведь одно дело – трахать взрослую телку, а совсем другое – быть педофилом.

* * *

Когда Эв возвращается в участок, почти все уже ушли. Брэдли Картер все еще сидит за своим столом, просматривая записи с камер видеонаблюдения, но в остальном офис пуст. Ни Фаули, ни Куинна, ни Гиса.

«Черт, – думает Эв, – в кои-то веки покончу с этим вовремя».

Она бросает бумаги на стол и направляется в туалет, но едва не сталкивается с выходящей оттуда Хлоей Сарджент. Хлоя в кроссовках, а под стеганой курткой у нее спортивный костюм.

– Привет, – говорит она, улыбаясь, – я не знала, вернешься ли ты.

Эв морщится:

– Не знаю, почему я это сделала. Но я не собираюсь здесь торчать.

– Что-то важное? – спрашивает Хлоя.

– Нет, просто жаркое свидание с Гектором. Это мой кот, – быстро поясняет она, видя, как Хлоя вопросительно приподнимает бровь. – С ним чуть меньше проблем, чем с парнем. Но только совсем чуть.

Хлоя смеется:

– Пожалуй.

– А ты куда? В тренажерный зал?

– Ой, нет, – говорит она, указывая на сумку с ракеткой, которую Эв до сих пор не заметила. – Сегодня вечером играю в теннис. Лучше выместить досаду на мяче, чем на чем-то… или ком-то еще.

Она косится на Картера, и они обмениваются понимающими улыбками.

– Но ведь уже темно…

– Что делать, – говорит Хлоя, – такая игра. – Она видит, что Эв не понимает. – Это большой теннис, но на закрытом корте.

Эв делает большие глаза:

– Черт, я понятия не имела, что так можно играть в настоящий теннис…

– И мне крупно повезло: на Мертон-стрит есть такой корт. Я тренируюсь около года. К этому нужно привыкнуть – нечто среднее между обычным теннисом и сквошем. – Она задумывается. – Почему тебе не прийти туда? На это довольно весело смотреть, и отсюда можно дойти пешком.

Очередь Эв задуматься. Она терзалась вопросом, не пойти ли сегодня вечером в больницу, чтобы проведать Сомер, но вряд ли это можно назвать весельем. Она даже не уверена, что поступает правильно, – вдруг Сомер не хочет, чтобы к ней приходили посетители и вынуждали ее вести разговоры…

– После этого мы могли бы выпить в «Медведе», что скажешь? – предлагает Хлоя. – Или в «Квадрате», если тебе хочется чего-то покруче.

Эв смеется:

– Однако…

* * *

Когда на следующее утро Эв приходит на работу, она оказывается там одной из последних. Обычно она не развлекается в будни и теперь расплачивается за это, но она чертовски хорошо провела время и рада, что пошла. Такого тенниса она еще ни разу не видела раньше, и, честно говоря, это было зрелище не для слабонервных. Партнером Хлои по игре был высокий эффектный новозеландец с лицом серафима и дьявольским ударом слева. Тяжелый маленький мячик летал повсюду, стуча по всем твердым поверхностям, и (как Эв убедилась на собственной шкуре) посылать его прямо на зрительскую галерею оказалось, судя по всему, одним из самых простых способов заработать очки. Она даже пожалела, что не захватила с собой спецназовский щит. Эв безнадежно пыталась понять правила и понятия не имела, кто в итоге выиграл – Сара, как потом выяснилось, хотя, похоже, разрыв был небольшим, – но это не имело значения. После этого они втроем взяли рыбу с картошкой и бутылку просекко, и в целом для нее это было лучший отдых за черт знает сколько времени.

Хлоя уже сидит за своим столом и, когда Эв бросает сумку и начинает снимать пальто, широко улыбается ей:

– Всё в порядке?

Эв улыбается:

– Нет ничего такого, что не могли бы исправить черный кофе и пара таблеток парацетамола.

– Гектор простил тебя?

Улыбка Эв становится шире:

– Пока мы разговариваем, он строчит на меня донос в Королевское общество защиты животных, но он делает это ежедневно. Вернее, почти каждый раз, когда я забываю угостить его креветками.

Хлоя смеется:

– После смерти я вернусь в облике кота… Нет, поправочка: в облике твоего кота.

Картер поднимает глаза и морщится:

– Господи, у тебя ведь нет кота? Терпеть не могу этих созданий. Смотрят свысока и удирают, стоит только приблизиться к ним…

Эв подавляет улыбку, поворачивается к Хлое и, понизив голос, чтобы только та могла ее слышать, говорит:

– Неприятно говорить тебе это, Брэдли, мой старый друг, но дело тут не только в котах.

* * *

Адам Фаули

26 октября

09:37

На Хедингтон-роуд стоял сломанный грузовик, а весь обратный путь до кольцевой развязки трассы A40 был забит дорожной пробкой. Так что к тому времени, как я вхожу в кабинет, я и без того не в лучшем настроении, а когда вижу у моей двери Брэдли Картера, ожидающего со своим ноутбуком, словно этакий школьный староста, – это отнюдь не улучшает моего настроения. Что бы там ни было, он должен докладывать Куинну или Гису, а не мне.

– О, сэр, вот и вы…

– Что такое, Картер?

– Кажется, я нашел кое-что, сэр, кое-что, что может быть важно…

– Ты говорил об этом с сержантом Куинном? Все должно поступать к нему.

Картер колеблется, его взгляд скользит по коридору.

– Да, но я не знаю, где он…

Ну, это, допустим, ложь… Я только что сам видел, как Куинн направлялся в сторону