– Истинно так, – подал голос лорд-канцлер, чтоб ему повылазило. – Еще раз прости, что явились без предупреждения, Рангрид. Так нам позволено будет войти?

Надо же, какой кроткий… Что-то Себастьяну подсказывало: будь на месте леди Рангрид кто другой, с ним бы так не церемонились.

– Разве у меня есть выбор? Заходите уж, раз явились.

Девица, вплывшая в столовую, оказалась тонкой изящной шатенкой с замысловатой прической. Как по мнению Себастьяна, даже чересчур замысловатой – ему больше по душе гладкие иссиня-черные волосы Мэйр, распущенные по плечам. И вообще вся Мэйр целиком, с ее простенькими костюмами и демонстративной нелюбовью к побрякушкам и прочей мишуре. Подобную же напыщенность он посчитал бессмысленным китчем.

Но красивая, не отнять. Хотя выражение лица, будто ей чем-то воняет, симпатии не вызвало. Взгляд прозрачно-голубых глаз, внимательный и цепкий, пробирал до костей. Себастьян далеко не из пугливых, трудно быть таковым, когда ты сам – ходячий кошмар, но от такого повышенного внимания к своей персоне не передернуло только чудом. Викторию тоже, но, будучи высокородной дамой, она умела держать лицо.

– Так вот кого от меня прятали столько времени, – чуть ли не пропела она, протягивая изящную ручку. – Виктория.

Себастьян все же поднялся пожать протянутую руку. В воздухе тут же густо разлилось негодование Мэйр и недовольство леди Рангрид.

– Лорд Лейернхарт. Но можете звать меня Себастьян.

– Красивое имя! – совершенно фальшиво улыбнулась Виктория, на «лорда» если и среагировав, то вида не подав. – Но, быть может, стоит чуточку сократить его? Для друзей. Например, Бастиан?…

– Так называет меня только Мэйр. – Он вернул ей неискреннюю улыбку и мимолетно оглянулся на свою фею. – Когда мы в постели.

– Лишняя информация, – проворчала Мэйр, выразительно уставившись в потолок. Судя по брезгливому взгляду, который на нее бросила леди Дорих, она была с ней солидарна.

– Можно подумать, эта лишняя информация тут кого-то удивила, – в тон ей откликнулся канцлер, уже по-хозяйски рассевшийся за столом и взирающий на представление то ли с опаской, то ли с любопытством.

Что ж, стоит признать, по сравнению с этой Викторией даже трижды долбаный лорд-канцлер казался приятным человеком.

– Предлагаю приступить уже к еде, – выдал Уилл, когда пауза стала уж совсем неудобной.

– Отличная идея!

– Поддерживаю, – в один голос отозвались Мэйр и Рангрид.

Перед незваными гостями появились необходимые приборы; в бокал Себастьяна полилось вино, от которого он, вопреки привычке, не стал отказываться. Переживать на трезвую голову пристальный взгляд Виктории он был не намерен.

Главный герой вечера – поросенок с яблоком во рту – дождался наконец своего часа и теперь активно употреблялся в пищу. Завидная участь: приготовлен, съеден. Люди в разы бесполезнее. От вина в голове Себастьяна поселилась приятная легкость, которую хотелось сохранить подольше. Хотелось держать Мэйр за руку и забыть о Виктории, ее братце и взглядов в свою сторону…

…да как бы не так. Быть не в центре внимания эта дамочка явно не любит.

– Так значит, – томно протянула она, – вы двое теперь вместе? Интересный выбор. Мэйраэн, насколько я знаю, ты физически зависима от какого-то там дуба? Так себе перспектива.

– Его имя – Неметон, – прежде чем Мэйр открыла рот, отозвался Себастьян. Снисходительный тон в адрес их дерева ему совершенно не понравился.

– Да какая разница? Главное, что лорд Лейернхарт не может просидеть в лесу всю жизнь.

– Почему не могу? Я люблю лес, Мэйр и наше кровожадное дерево. А еще я десять лет проторчал в лесу и имею право на некоторые… причуды.

– Возможно, ты бы имел это право, Себастьян, – протянула Виктория, – будь ты кем-то вроде ублюдочной Блэр, в которой от леди одно название. Но будет очень нехорошо, если твои выходки повредят репутации моей семьи.

Себастьян нахмурился. Ему не нравился подобный тон, он не любил претензий в свою сторону, а повисшая в воздухе атмосфера откровенной неприязни щекотала нервы. Он сжал руку в кулак, не давая магии вырваться наружу. Чужих мыслей слышно не было, но злость была столь явной, что хотелось ответить тем же.

– А я и есть ублюдок, Виктория, – отозвался он, как мог спокойно. – И насколько я знаю, вы Дорих, а не Лейернхарт. Так кому и чем повредит то, что я живу подальше от вашего столичного гадючника?

– Моей дочери, которая является законной наследницей Лейернхартов. К чему ей в родственниках отшельник, спутавшийся с подменышем фейри? Впрочем, – она небрежно повела рукой с таким видом, будто объясняла несмышленым детям прописные истины, – ты всегда можешь отказаться от бесполезного для тебя титула в ее пользу. И можешь жить где угодно и с кем угодно.

– Виктория! – послышался голос леди Рангрид, грозный, все еще не вяжущийся с ее внешностью.

Еще бы это хоть сколько-нибудь подействовало – Виктория продолжала смотреть на Себастьяна, ожидая ответа.

– Не вижу связи.

– Не удивлена. Я желаю для Анэйтис самого лучшего. Будь у тебя сестра, ты бы наверняка хотел для нее того же.

– Виктория! – на этот раз прикрикнул уже Уилл.

Себастьяна будто по лицу ударили. Стало тяжелее дышать, словно неведомое заклинание удалило из комнаты весь воздух. Он ни на день не забывал о Сэре, воспоминания о ней никогда не были легкими, но когда об этом говорили другие, даже Мэйр…

Он поднялся с места, продолжая сжимать руку в кулак. Бесполезный жест, но боль от ногтей, впившихся в ладонь, немного отрезвляла.

– У меня была сестра, – прошипел Себастьян, думая только о том, как бы не наделать глупостей. Лицо Сэры всплыло перед глазами само собой, заставляя вспомнить о той боли, что уже должна была остаться далеко в прошлом. – И если бы мог, я бы отдал за нее свою жизнь.

– Себастьян! – Мэйр поймала его за рукав, потянула на себя. От нее повеяло волной успокаивающей магии, вопреки обыкновению ничуть не помогающей.

– Простите. – Он дернул рукой, освобождаясь. Хотелось покинуть это место как можно скорее. – Мне нужно подышать.

Прежде чем кто-то успел остановить его, Себастьян стремительным шагом вышел из столовой и из дома, постаравшись не хлопнуть дверью – деревяшка ни в чем не виновата. Свежий воздух обжег легкие, стационарный портал у ворот привлекал, звал шагнуть в него и спрятаться в тишине их с Мэйр леса. Правда, его фея вряд ли одобрит подобную самодеятельность. Забавно – его обуревают злость, ярость, тоска и боль, а он все еще думает о Мэйр. Даже его монстр – его точная копия, будто бы окутанная черным туманом, – думает о ней и кивает на дверь. Правда, он мог звать его еще и для того, чтобы обратить в прах