* * *

— Мы должны найти профессора! — выкрикнула Мара Глоумбад.

Гном-полукровка, она, вооруженная каменным молотом, созданным каким-то непростым заклинанием, крушила подступавших к ней Наг. Несмотря на внешнюю скромность телосложения, будучи гномом-полукровкой, Мара обладал невероятной силой и выносливостью.

— И как, — Чжин увернулся от кораллового дротика, — мы должны по-твоему, — перепрыгнул через секиру из блестящего металла, — должны это сделать?!

Уже падаю на пол, он взмахнул рукой и десять каменных ножей, вылетевших из печати, превратили нагу в некое подобие салата из креветок.

— Детки, не отвлекаемся! — Грибовский, контролируя взглядом все поле боя, коим стало небольшое кофе на четвертой палубе, размахивал своим исполинским мечом, сдерживая натиск сразу шести крупных наг-мужчин. У каждого по шесть рук, полных острых железок, но они, даже наседая всем скопом, не могли дотянуться до эспера.

А если кому и везло, то рана на теле красноголового тут же затягивалась.

— А где ваша напарница?! И мисс Периот!

Но гвоздем программы выступал совсем иной персонаж. Элеонора Уэссэкс, по мнению большинства — больше раздетая, чем одетая, каждым взмахом руки создавала огромные огненные шары, которые оставляли после себя дымящиеся остатки поджаренных наг.

Но даже так — морские твари только продолжали пребывать из брешей в полу и стенах. И с каждой секундой их становилось все больше. Четверка все шустрее отходила к лестницам, по которым взбегали кричащие в панике пассажиры.

— А это очень хороший вопрос, — процедил Грибовский.

Только сейчас он понял, что больше не видит ни О’Хару, ни того странного блондина с слишком-умным-азиатом. Может родственник Чон Сука?!

— Ах ты мудила грешная! — прозвучал немного нервный выкрик, после которого нага, уже занесшая мечи над головой Мары Глоумбуд, взорвалась.

В самом прямом смысле этого слова. Изнутри наружу. Орошая окрестности дождем из своей зеленоватой крови и внутренностей.

— Спасиб, профессор.

— Не благодари. Если кто вас и прикончит, падаваны, то это буду я и только я. И, если честно, — Алекс взмахнул рукой и черная волна вороньим крылом накрыла с десяток наг, заставляя их корчиться от жуткой боли и иссы хать прямо на глазах. — я очень близок к этому желанию.

— О, дорогуша! — Грибовсский обрадованно замахал в приветственном жесте мечом, на котором болталось несколько пронзенных им наг. — Оу… выглядишь ты…

— Даже не продолжай, — процедил Алекс. — где еще двое моих подопечных?

— Только не подходи! — воскликнул Грибовский. — От тебя воняет так, будто ты только что из канализации выбрался.

— Не только что, — если бы ученики и эспер не были бы уверены, что Александр Думский человек, то решили бы, что он один из фейри-змей. Настолько правдоподобно он шипел. — А лет десять назад, но не суть.

В ободранной одежде, покрытый мазутом, какой-то другой пахучьей дрянью, весь в крови, кишках и внутренностях наг, он держал в руке странный, вытянутый по форме сверток. Два его зеленых глаза на фоне общего плачевного вида, горели буквально первобытной злобой.

Никто из тройки студентов не сомневался, что если бы сейчас перед профессором оказался бы декан Либенштайн, то о его дальнейшей судьбе можно было бы снять весьма недурственный хоррор.

— Это то, о чем я думаю? — Грибвоский кивнул головой в сторону свертка.

— Ага, — только и ответил Алекс, после чего еще раз взмахнул рукой. На этот раз студентам на мгновение стало трудно дышать — такое они испытывали только в присутствии бывшего ректора Первого Магического, когда тот демонстрировал свое могущество на спортивных мероприятиях.

Пространство вздрогнуло от черной магии, а затем из каждой тени вытянулись покрытые струпьями, когтистые руки-лапы мертвецом и потянули внутрь визжащих от ужаса и боли Наг. Погружаясь во мрак, их плоть разлагалась в тех местах, где их касались струпья.

Многие исчезали в тенях уже будучи окровавленными скелетами.

— И самое паскудное, — Алекс сжал палку. — я начинаю к этому привыкать.

Разумеется, а как могло быть иначе, что даже через темницу, созданную магией древнейших, просачивалась сила меча Азазеля. И дум не нашел ей лучшего применения, кроме как постоянно проводить через собственный источник, используя один из самых могущественных и черно-магических артефактов, как… простой накопитель.

Ну ладно, может быть не самый простой. Может быть наделявший его в данный момент практически неиссякаемым запасом кристально чистого, черного у.е.м., но, все же — накопителем.

И, не приди ему в голову эта мысль, то вряд ли бы, словно крот, проел кислотой сразу несколько палуб на пути к спасению. Удивительно, но под спасением он не подразумевал нахождение своих подопечных. Просто… так случилось, что они оказались на его пути.

— Надолго хватит? — спросил Грибовский.

Пользуясь минутной передышкой, он стянул с лезвия пронзенных наг и, подойдя к чудом уцелевшей барной стойке, перегнулся через неё и взял бутылку горячительного. Выглядело это так, будто красноволосый повторял стереотипы и принадлежал к числу ярых алкоголиков, но Алекс знал, что тому попросту требовалось топливо для своего зверского метаболизма. Даже если это топливо — спирт.

Натурально стиль пьяного монаха, не иначе.

Кстати о монахах.

— Где Чжин и Лео?

— Профессор! — с удивлением воскликнула блонди.

— Чего? — Дум повернулся к ней, а затем отвернулся. — Блять! Ты одеться можешь?!

— Вам что-то не нравится? — нахмурилась Уэссэкс. — Я, вообще-то, собиралась позагорать у бассейна, а не изображать из себя суши-шефа.

В таком мини-бикини? Алекс, будучи далеко не святым, довольно часто по молодости пользовался услугами элитных эскортниц. Зачастую их предоставляли сами отели, где он обитал. Но даже на них одежды под «пальто», в котором они приезжали, было по-больше.

Нет, он по достоинству оценил фигуру блонди, но…

— Рассказывай, — Дум подошел к Грибовскому, забрал у того бутылку и сделал пару больших глотков. Ну а что? Может у него тоже… метаболизм.

— Мы детей вызволили и решили…

Алекс скосил взглядом в сторону Элеоноры.

— Ничего им не сообщать, — закончил за напарника Алекс. — Позагорать, Грибовский? Серьезно?

— У бассейна им должно было быть наиболее безопасно, — прошептал в ответ поляк. — Открытое место, куча камер и охраны. Вряд ли бы наш общий знакомый стал там бесчинствовать.

— О, поверь мне, — Алекс отхлебнул еще немного горячительного, после чего вернул бутылку обратно. — стал бы.