какое дело: Андрон, отец Саввы, был не из простых, а из семьи потомственных деревенских колдунов, которые общались с силами тьмы. Не делайте такое удивленное лицо, Савва Андронович, вы знаете, что я говорю правду. Родня маленького Саввы столетиями поклонялась трем языческим богам: богу лжи Мороку, богине смерти Маре и хозяину всех сил тьмы – Чернобогу. Сами они числили себя жрецами Морока, а их дом, сплошь покрытый резьбой, изображающей всю нежить и нечисть, какая только есть на свете, был, по их представлению, воротами из одного мира в другой. Говоря современным языком – порталом. Или «сенцами ада», как называл их вслед за взрослыми маленький Савва. Нырнул через них с пустой корзинкой, а вынырнул с полной. Как он говорил: «Через эти сенцы можно таскать всякие тайны». И опять повторял за взрослыми, мол: «Пусть говорят: Бог дал – Бог взял, а мы у Него назад заберем». – Раздавив окурок в пустой банке с высохшей эмалью, Крымов усмехнулся: – Вот это перемены, Савва Андронович. Я про ваше лицо! И куда делось притворное изумление? Деланое недоумение? Мол, что за выдумки? Откуда такие фантазии? Не больны ли вы, товарищ капитан? Не объелись ли белены?

– Вы проделали большую работу, детектив, – мрачно усмехнулся Беспалов.

– Я целую жизнь прожил за это время, – поправил его Крымов. – Но самое главное – впереди. Юный Саввушка знал, что дом, где живут его предки по отцу, полон чудес, но ничего не просил у этого дома. Нужды не было. Но однажды возникла. Как острая жажда в пустыне: не утолишь ее – умрешь. Однажды у Саввушки появилась единокровная сестра по матери – ее звали Лилит. Рыжеволосая красавица, которая была старше его на восемь лет. Он влюбился в нее без памяти, а когда повзрослел, Лилит позволила любить себя, как и огромному количеству мужчин, не отлипавших от нее. Вам горько это слышать? Понимаю. И даже сочувствую вам. Лилит заводила романы, бросала мужчин, разбивала семьи. Так она компенсировала невнимание близких, сердечный и душевный голод, в состоянии которого жила годами напролет. И так она мстила всему миру. У нее напрочь отсутствовала эмпатия – она никого не любила. А если к кому-то и была привязана, так это к Саввушке, своему братцу. Как к больному песику, вызывающему жалость.

– А вы жестоки, детектив.

– Кто бы говорил! Я лишь правдив. Но век рыжеволосой красотки Лилит оказался короток. Никто не мог предположить, что она окажется смертельно больна. Лейкемия. Перед смертью она попросила страдающего юношу, сердце которого так легко украла, найти способ сохранить ее душу. Не дать ей исчезнуть во тьме. Она знала, что у ее единокровного брата есть по отцу очень странные родственники, которым дано больше, чем обычным людям. Когда-то Саввушка сам рассказал ей об этом. Похвастался. И тут нашлась причина вспомнить об этом. Вот когда Савве понадобился дом его предков и возможность перешагнуть из одного мира в другой. Уйти с пустой корзинкой, а вернуться с полной. Он помчался к своей родне за тайными знаниями, зловещими молитвами и черными заклинаниями. И получил многие ответы, как я понимаю. Например, как уберечь душу возлюбленной от рая и ада, оставить ее между небом и землей в ожидании возвращения. Как создать сосуд, чтобы в означенный день перенести ее душу в мир людей и перелить в новое живое тело. Я ничего не забыл?

– Почти ничего, – мрачно усмехнулся Беспалов. – Разве что упустили подробности, но это простительно – вас же там не было. Но ход мысли верный.

– Когда Лилит уходила из этого мира, Савва выгнал всех и прочитал над ней заклинание. На последнем его слове Лилит умерла. Савва, повзрослев, начинает делать куклы, как ему и наказала его колдовская родня. Условия успеха были просты: внешнее сходство, магические заклинания и желание совершить то, что не позволено смертному. Савва должен был стать и медиумом, и демиургом, ни в коем случае не убояться гордыни. Быть готовым на поступок. Чувствовать себя соперником Бога. И тогда у него все получится.

– Вы молодец – все так и было.

Крымов закурил.

– Савва Андронович, соревнование с Господом? Я вас умоляю! Как это тривиально!

– Зато иногда так эффективно, Андрей Петрович. Да, куклы были. Мои священные сосуды. Вернее, один, главный. Но вы не сказали о возвращении души Лилит.

– Плоть той Лилит, которую вы любили, исчезла навсегда. Вы должны были найти женщину, которая бы понравилась и вам, и чертовой кукле. В разное время вы находили рыжеволосых красоток в своей театральной среде: студентки ГИТИСа, ленинградка Оксана Никанорова, артистка сибирского театра драмы Вера Осокина, совсем молодая артистка театра кукол «Лукоморье» Любовь Селезнева. Все они приглянулись вашей чертовой кукле, а потом сошли с ума – не выдержали ноши. Почему – вам лучше знать. Две покончили жизнь самоубийством. Люба Селезнева до сих пор только мычит и плачет. Ее мать помнит вас как исчадие дьявола.

– Были накладочки, были… А вы оказались куда более способным детективом, чем я предполагал, – скупо усмехнулся Беспалов.

– Я польщен.

Переполненный чувствами, Крымов еле сдерживал себя, чтобы не избить до полусмерти старого циничного подлеца.

В коридоре послышалась возня, но сыщик грозно крикнул:

– Лежи спокойно, урод! Если приду – вырублю!

– После гибели каждой из моих подруг я давал слово, что эксперимент закрыт, но проходили годы, и я вновь не мог удержаться. Кукла была со мной, и я видел свет ее изумрудных глаз. Она говорила со мной.

– И что же она вам говорила?

– «Ищи». Я искал. Встречал рыжеволосую красавицу и с новой надеждой возобновлял эксперимент.

– Как вы не свихнулись?

– У меня, знаете, очень крепкая психика.

– Очень жаль: сдохли бы – оказали миру большую услугу.

– Возможно, детектив, возможно…

Крымов кивнул:

– А потом появилась Женечка Оскомина.

– Да, как вы помните, ее отец сам пришел ко мне. Я отчаялся, больше не хотел ставить эксперименты на взрослых женщинах.

– И вы решили поставить его на ребенке?

– В сущности, да. Я подумал: чем черт не шутит? Девочка больна, что за жизнь ее ждет? А вдруг я смогу помочь? Но с Женечкой все было иначе, – оживился Беспалов. – Лилит сразу достучалась до нее – Женя назвала куклу по имени. Не зная его!

– А мне вы сказали, что сами надоумили ее по телефону.

– Я соврал. Что вы хотите? Ведь я потомственный жрец бога Морока. Для меня это раз плюнуть.

– Не отвлекайтесь. И не искушайте меня – уж больно хочется вас покалечить.

– Верю и продолжаю. Женечка угадала имя Лилит, и я воспрянул