стоящий у грунтовой дороги старый бук. Прибитая к дереву дощечка гласила: «Площадка для пикника через четверть мили». Мэдди видела эту дощечку из окна машины, когда они ехали к озеру.

Еще шаг-другой – и в поле ее зрения оказался прислонившийся к дереву мужчина с окровавленным лицом. Грязные и порванные рубашка и брюки, ободранная до крови щека. Никогда раньше Мэдди не видела человека в таком ужасном состоянии. Неужели на него напал дикий зверь? Взгляд его был неподвижен, и Мэдди он как будто не видел. Незнакомцу определенно было плохо. Может быть, заблудился ночью в лесу или сломал ногу? Отец Мэдди всегда предупреждал дочерей не уходить далеко от дома. Леса в окрестностях Кроссхейвена имели печальную славу: дети терялись в них, получали травмы, а иногда с ними случалось и кое-что похуже. Как с Джули.

Мужчина неловко переменил позу и, в поисках опоры задев плечом дерево, скривился и застонал. Руки у него были связаны за спиной, но внезапно освободились, и он потер покрасневшие запястья, встал на колени и опустил голову. Получив явные свидетельства того, что ситуация чрезвычайная, Мэдди быстро прошла разделявшее их расстояние.

– Мистер, с вами все в порядке?

Голова его качнулась. Он закрыл и открыл глаза.

– Ты лучше… уходи. – Его подбородок ткнулся в грудь. – Уходи…

Мэдди не сдвинулась с места.

– Кто вас обидел? Хотите, я позову помощь?

Незнакомец мотнул головой из стороны в сторону. Он как будто ждал кого-то. Неподалеку заурчал мотор. Машина быстро приближалась, хрустя колесами по гравию. За деревьями мелькнул свет фар.

Мужчина упал на землю и покатился вниз по насыпи в ее сторону. Мэдди отскочила назад и бросилась бежать. Продираясь через кусты и под ветками, она потеряла форменную шапочку, но не остановилась. За спиной у нее резко скрипнули тормоза, хлопнула дверца. Мэдди бежала, потому что весь вид незнакомца, все его синяки и порезы кричали громко и ясно: «УБИРАЙСЯ!»

* * *

Было уже начало шестого, и небо над узкой лесной дорогой заметно потемнело. В дорогу Прюсик отправилась в совершенно новых «оксфордах» и в результате заработала волдырь на правой пятке. Идти становилось все тяжелее, а озеро никак не появлялось. Мало того, за все время мимо не прошло ни одной машины, на которой можно было бы подъехать.

Прюсик сунула руку в карман, достала телефон и снова набрала номер Макфэрона. Телефон мигнул, показывая, что батарея разряжена. Невероятно, оказаться в глуши с волдырем на пятке и разряженным сотовым! Но винить было некого, кроме себя, что она и не преминула сделать. Ее внимание привлекли сверкнувшие за деревьями огни фар. Потом послышалось урчание мотора. Кто-то определенно ехал в ее сторону.

– Наконец-то. Хоть кто-то.

Лучи фар осветили сумрачный лес и мгновением позже ударили в лицо. Заслонив ладонью глаза, она показала значок ФБР. Машина замедлила ход, и Прюсик поспешила к правой стороне кабины. Водитель наклонился и распахнул дверцу.

– Как же вы вовремя, – сказала она, забираясь на пассажирское сиденье и стягивая наполовину правую туфлю.

Водитель резко взял с места.

– Вы мисс Прюсик? ФБР? – Опущенный козырек щегольской твидовой кепки затенял верхнюю часть его лица.

– Верно, специальный агент Прюсик, – подтвердила она, пытаясь рассмотреть лицо мужчины, точнее, нижнюю его половину.

Подбородок определенно принадлежал Дэвиду Клэрмонту. Сердце екнуло и заколотилось. Правое плечо было заметно ниже левого, что указывало на искривление позвоночника. Руль водитель держал правой рукой, опираясь локтем левой о дверцу. Вся его поза указывала на праворукость, тогда как Клэрмонт, в чем у нее не было сомнений, был левшой. Прюсик вспомнила, что во время допроса Клэрмонт сидел, наклонившись на правый бок, – еще одно свидетельство леворукости. Она сжала мизинец в кулаке.

– Кто с вами связался? Офис шерифа Макфэрона? – спросила Прюсик тем уверенным тоном, который брала на вооружение в допросной комнате.

Вот только здесь, в тесноте мчащейся машины, за рулем которой сидел убийца, контролировать ситуацию она не могла.

– Да, офис шерифа. Простите за то, что обратился не по форме, специальный агент. Отправили меня искать вас, как только получили сообщение. – Он говорил и держался смело и уверенно, демонстрируя те качества, которые полностью отсутствовали у Дэвида Клэрмонта.

– Значит, вы общались с шерифом Макфэроном? – продолжала Прюсик. Беспокойство только усиливалось. Откуда этот человек, Дональд Холмквист, узнал, кто она и где будет?

– Сами понимаете.

Четкого ответа на свой вопрос она так и не получила. Ни да, ни нет – ничего определенного, и это лишь подтверждало, что ей угрожает опасность.

Кристина провела ладонью по волосам. Ей нужно было как-то выиграть время.

– Тогда вы, должно быть, знаете, что меня ждут в государственном парке Эхо-Лейк. Я должна выступить перед герлскаутами, и меня наверняка уже ищут.

– Женской работе конца не видать, – загадочно произнес он и, повернув голову, взглянул на нее и тут же отвернулся.

Кристина отчетливо услышала, как хрустнули шейные позвонки. Это хруст она уже слышала, когда допрашивала в Уиверсвилле Дэвида Клэрмонта.

– Спасибо, что нашли меня, – сказала она как бы между прочим. – До поляны для пикника еще далеко?

Водитель добавил газу.

– Нет, уже недалеко. – Он указал пальцем вперед. – Здесь есть короткий путь, и мы быстрее попадем прямо к озеру.

– Да. – Прюсик выдавил из себя смешок. – Я уже знаю, что у вас тут значит «близко».

– Не то что в большом городе, да? Где вокруг много людей и каждый готов помочь тебе, если понадобится. – Он сказала это с каким-то злорадным удовольствием.

Прюсик удивленно моргнула, услышав уже второе загадочное замечание. Он как будто использовал свой собственный, предназначенный лишь для внутреннего общения код или выражал таким образом подразумеваемую угрозу. И она решилась на рассчитанный риск.

– Послушайте, вы знаете, что ваш брат Дэвид стал настоящей знаменитостью благодаря телевидению и радио? Думаю, вашу историю тоже стоило бы послушать.

Не снижая скорости, седан пересек дорогу, которую Прюсик видела полчаса назад. Мысли побежали вразброд.

– Вы уверены, что мы не пропустили поворот? – спросила она, употребив «мы», чтобы это прозвучало менее угрожающе. – Почему бы нам не развернуться здесь?

Водитель слишком резко вошел в поворот – из-под колес полетел гравий.

– Не получится, – пробормотал он и уже громче и внятнее добавил: – Мать всегда говорила: как постелешь, так и поспишь.

Он пугал ее – как странной манерой выражаться, так и непонятной гонкой неведомо куда. В горле пересохло. В голове билась пульсация миндалин, как уж случилось недавно в душной комнате для допросов в полицейском участке Уиверсвилла. Она открыла рот, но не издала ни звука. Тот, за кем она охотилась, был рядом – она нашла его. Или он нашел ее.

Собравшись с духом, Прюсик мысленно сосредоточилась на воображаемой точке за лобовым стеклом, представляя гипнотическую тишину бассейна и себя на водной дорожке – размашистое движение рук, попеременное напряжение мышц, подтягивающее живот дыхание, ровный темп.

– Кстати, о вашей матери, Дональд, – сказала она, делая отчаянный шаг. – Что бы она сказала, узнав, что вы все еще мочитесь в постель? Я была в вашей квартире в Делфосе. Но вы ведь уже знаете об этом, да? Ну и бардак же вы там устроили.

Пальцы на руле напряглись.

– А что бы она сказала, увидев, как вы испачкали матрас? – безжалостно продолжала Прюсик. – Взрослый мужчина, а все еще пачкает ее матрас – ну куда это годится.

У Холмквиста задрожали губы.

– Не хочу даже спрашивать, как бы она отнеслась ко всему остальному, что вы сейчас делаете, к тому, что храните в банках для консервирования.

Машина замедлила ход. Водитель стыдливо опустил голову.

– Не думаю, что ей бы это понравилось. Нет, она наверняка была бы очень и очень против.

– Вам бы лучше помолчать, – едва слышно сказал он.

– Хорошо, Дональд, отложим эту тему на потом. Согласно записям больницы Святой Марии, вы родились первым. – Он бросил на нее недоверчивый взгляд. – Да, именно так. Вы – старший брат. Вы, Дональд, после исчезновения вашего отца должны были стать мужчиной в доме. Разве вы не знаете, что на старшем брате лежит ответственность? Вы