– Что вы имеете в виду? В чем похожи? – Прюсик постаралась произнести это непринужденным тоном. – Я не убиваю людей.

Он ухмыльнулся.

– Чувством юмора не обделены, а, леди? Нет, вы такая же, как я. Потому я и оставляю вам подарочки. Первая, да, получила обычный камень, но это было еще до того, как я узнал, что есть кое-кто другой, такой же. И надо же, этим кем-то оказались вы, дамочка из ФБР. – Он снова усмехнулся. – Ну, ладно, над пролитым молоком не плачут.

Ей стало дурно. Убийца специально оставлял камни-амулеты в горле своих жертв, чтобы она нашла их там.

– Вас со сцены как ветром сдуло, да? Это ведь из-за его силы? – Холмквист поднес руку к воротнику рубашки и потряс чем-то. – Видите? Я вас знаю.

Прюсик не осмелилась даже поднять глаза. Своим откровением он поверг ее в полное смятение. Оказывается, убийца с самого начала держал ее в поле зрения. Она сжала колени, пытаясь, как делала обычно в таких случаях, представить там, за лобовым стеклом, точку схода: плавательную дорожку и себя на ней, разрезающую гладкую воду, поворачивая туловище из стороны в сторону, забрасывая над головой руки и каждым движением поддерживая ритм… Ничего не получилось. Воображение не срабатывало – она чувствовала себя загнанной в угол и ничего не могла с этим поделать.

Прюсик попыталась сосредоточиться на блоке рецептурных бланков, прикрепленном к приборной панели над тем местом, где обычно находится пепельница. В верхней части блока имелась напечатанная надпись: «Ирвин Уолстейн, доктор медицины». Она вспомнила глухой удар в багажнике, когда Холмквист вдруг резко затормозил, и попыталась заговорить, но горло сдавило так, словно его закупорили. Со второй попытки ей удалось взять себя в руки.

– А что с доктором Уолстейном?

Холмквист крепче сжал руль.

– С тем доктором, который приезжал к Клэрмонту? – Он покрутил шеей влево-вправо. Позвонки захрустели, как когда-то хрустели костяшки пальцев у ее отца. – Поступил с ним так, как он поступил бы со мной.

«Тебе нужно успокоиться», – сказала себе Прюсик. В какой-то момент она едва не поддалась ужасному импульсу выпрыгнуть из седана на ходу и, прокатившись по дороге, убежать. Но машина шла на скорости пятьдесят миль в час, и при ударе о землю можно запросто потерять сознание, и тогда он просто прибьет ее на обочине. «Нет, придерживайся плана А, сохраняй спокойствие, отвлеки его и постарайся как-то заманить туда, где есть люди».

Прюсик вспомнила, как совсем недавно, когда она была без сознания, он ощупывал ее живот.

– Что вы имели в виду, Дональд, когда упомянули мой «маленький сюрприз»?

Холмквист бросил быстрый взгляд в зеркало заднего вида и тут же снова перевел его на дорогу.

– Давайте поговорим об этих камнях. О той силе, которой они, как вы говорите, обладают.

Она заметила, как он то ли провел языком по щеке, то ли перекатил что-то во рту.

– Знаете, я – антрополог. – Прюсик стиснула зубы, стараясь сохранить спокойствие, как ее учили во время базовой подготовки в ФБР. – Давным-давно я проводила летние исследования в Папуа – Новой Гвинее и видела резные камни, точно такие же, как у вас.

Он едва заметно кивнул, как бы признавая, что слушает ее.

– Признаюсь, меня это озадачивает – и сами камни, и то, что они значат для вас.

Холмквист повернулся к ней с самодовольной ухмылкой на лице.

– А что? Хотите сами такой получить?

Он раздвинул губы – между зубами блестело что-то мокрое от слюны. Камень-амулет.

Прюсик прищурилась, пытаясь рассмотреть, сколько еще осталось топлива. С того места, где сидела она, стрелка, похоже, указывала на ноль. Она уже решила бежать, если машина остановится. Сняла туфли. Потерла подошвами по полу.

– Зачем вы это сделали? – спросил он. – Зачем разулись?

– Натерла ноги. – Она почувствовала, как снова заколотилось под блузкой сердце, и нервно выпалила: – Что с бензином?

– Дотянуть до Блэки хватит.

Прюсик пошарила между сиденьем и дверцей, сунула руку в сумочку, нащупала телефон и, громко закашлявшись, нажала кнопку быстрого вызова с номером мобильного Макфэрона. «Только бы соединили». Посмотреть вниз она не решилась, чтобы не упустить этот, может быть, единственный шанс. Оставалось только надеяться, что звонок прошел.

– Дональд, почему мы сворачиваем на север, на автостраду? Разве парк Эхо-Лейк не в противоположной стороне? Вы сказали – Блэки? Почему мы направляемся в Блэки, если меня уже два часа назад ждали в парке Эхо-Лейк?

Они проехали под большим зеленым указателем, согласно которому до аэропорта Кроссхейвена, куда она прилетела несколько часов назад, было всего лишь пять миль. «Почему Холмквист едет в Блэки?»

– Поверните влево на съезде к аэропорту, – резко сказала Прюсик. – Я забыла сумку на стойке.

Его правая рука слетела с руля на ее бедро и сильно его сжала.

– Хорошая попытка, леди. Там, куда вы отправитесь, никакие сумки не понадобятся. – Он снова положил руку на руль и отбил пальцами энергичный ритм.

Сердце трепетало, как крылышки колибри, норовя вырваться из груди и умчаться в ночь. Его уверенность пугала. Как и камень в зубах. Почему он спросил, хочет ли она получить такой? Прюсик прижала к бедрам потные ладони.

Впереди показались огни большой автозаправочной станции к северу от Кроссхейвена.

Оглушенная выбросами адреналина, она уже не хотела ни сопротивляться, ни бороться. Он добился того, чего хотел. Ей вспомнилась сцена из документальной программы о природе, которую она смотрела в детстве по телевизору. В замедленной сцене гепард догонял газель, сбивал это грациозное животное с ног, а потом просто стоял над ней. Этого было достаточно, чтобы несчастная газель замирала на месте, парализованная страхом. Прюсик, тогда маленькая девочка, постучала ладонью по полу перед экраном телевизора, призывая быстроногую газель бежать: «Ну вставай же! Вставай и беги! Ты же можешь!»

Теперь она сама была в положении той сбитой газели и испытывала такой же парализующий ужас, переживала тот же внутренний коллапс, как будто невидимый, но ощутимый электрический ток пробегал между Холмквистом и Прюсик, хищником и добычей.

Он посмотрел на нее, и она уловила на сетчатке его глаз слабое красное мерцание – отблеск фар приближающейся машины.

– Даже не пытайтесь выкинуть какой-нибудь фокус. Понимаете, о чем я? – предупредил Холмквист, словно прочитав ее мысли.

Правой рукой Прюсик взялась за дверную ручку, уже решив, что выпрыгнет, если придется. Но сначала нужно собраться и приготовиться.

Ее внимание привлек рокот двигателя быстро догоняющего их автомобиля. Яркий свет фар ударил в заднее стекло. Обходя слева, большой внедорожник сблизился с седаном и, зацепив переднюю панель, столкнул машину доктора с полосы на обочину. Шины внедорожника взвизгнули, и сам он, цепляясь за край насыпи, на мгновение завис и, накренившись, сполз по рыхлому гравию и рухнул вниз. На глазах у Кристины он перевернулся, упал на свежевспаханное поле и замер колесами вверх.

Передние колеса седана еще крутились над глубокой оросительной канавой, футах в десяти ниже обочины. Холмквист распахнул левую дверцу и спрыгнул в канаву, угодив, похоже, в высокую траву. Прюсик посмотрела на перевернувшийся внедорожник. Одно его колесо еще крутилось. На дверце автомобиля она прочла выведенную крупными буквами надпись: «Кроссхейвен. Департамент шерифа».

Кристина распахнула дверцу и соскользнула в канаву, хватаясь за сорняки, чтобы не упасть. Внизу она поскользнулась на выстилающих дно плитах. Ни малейшего желания оставаться без служебного оружия в темной канаве вместе с Холмквистом у нее не было. Цепляясь за траву, она вскарабкалась на противоположную сторону и оказалась на вспаханном поле. Идти босыми ногами по суглинку оказалось неожиданно приятно. Из канавы донесся плеск – Холмквист, похоже, убегал.

Осторожно, раскинув для равновесия руки, чтобы не упасть, Прюсик подошла к внедорожнику, лежащему на крыше на краю поля. Просунув руку в разбитое окно со стороны водителя, она прижала два пальца к сонной артерии шерифа. Пульс был сильный.

– Джо, – прошептала она, осторожно сжимая его руку. – Ты меня слышишь?

Макфэрон не ответил. Она провела ладонью по ремню, вытащила из кармашка фонарик и включила. Лицо шерифа было в крови, но веки от света затрепетали.

– Проверь Клэрмонта. – Он поморщился. – Сзади.

Прюсик посветила фонариком на пару запасных резиновых сапог и сорванную с держателя аптечку. Под лучом света блеснули осколки разбитых стекол.

– Его там нет. Должно быть,