к выводу, что лучше провалиться в подобие медитации. Очисти разум от мыслей. Погрузись в себя. Раскрой то, что гложет тебя изнутри.

Уже через несколько секунд я ощутил подобие полета. Только, по ощущения, я потерял свое тело. Значит погружение в медитацию прошло успешно. Осталось только поплыть по подсознанию, найти то, что пытаюсь искать. А что же я ищу?

- …рей, приготовьтесь, - вырвал меня из медитации голос, - сейчас введем контраст.

Я машинально пошевелил рукой с катетером. По-хорошему, надо стараться как можно меньше двигаться. Но это достаточно сложно.

И тут у меня сильно обожгло руку. Словно пожар. Причем все сильнее и сильнее распространяясь вверх по руке. А вот такого я точно не ожидал.

- Чуть потерпите, - поддерживал меня голос Баранова, - контраст очень неприятен, но не смертелен. Скоро пройдет.

- Вы в это уверены? - сдерживая крик, я ответил на заявление профессора, - у меня рука горит огнем. Еще чуть-чуть и я потеряю над ней контроль.

И в тот момент рука начала дергаться в конвульсиях. Не смотря на все мои усилия, ее брейк-данс набирал обороты. Недолго думая, я остановил ее второй рукой. Это было достаточно тяжело в стесненном пространстве аппарата.

- Секунду, не двигайтесь, - поступали новые указания, - сейчас все будет.

- Что будет? – опять сдержал я крик, - облегчение? Вот же… срань

Последние слова я фактически прошипел. Боль становилась уже невыносимой. Судороги тоже усиливались. Такими темпами я не смогу удержать себя в руках. Очень хотелось ударить по чему-то.

И тут наступило… облегчение? Или боль притупилась? Не понимаю! Рука стала двигаться медленнее, другая стала справляться с ее удерживанием. В один момент я обрел некий контроль над ситуацией. Но как?

Бросив взгляд на руку, что было достаточно тяжело в стеснённых условиях, я увидел нечто странное. Цвета как будто померкли. И рука все замедлялась и замедлялась. Причем я ее не чувствовал. Словно она не моя, но при этом все еще часть моего тела. Опять странности.

- Еееее…..щщщ….ееее сссс…ееее…кккк….ууууу.ннннн..ддддууууу, - прозвучал очень медленный голос профессора.

Теперь хоть что-то встало на свои места. Время замедлилось для меня, как в кабинете у Нонны Альбертовны. Это позволяет мне контролировать ситуацию. Опять новая способность? Или развитие?

Постепенно время стало приходить в норму. Боль отступала, судороги прекратились. Я потихоньку стал чувствовать руку. Вот движение вверх, вниз, влево и вправо. Осталось лишь онемение.

- Все хорошо? - раздался из динамиков голос Баранова, - Опишите, что случилось.

- Уже все хорошо, - сказал я спокойным голосом, - только небольшое онемение осталось.

- Онемение? – удивился профессор, - такое бывает. Что-то еще?

- Нет. Сейчас нет.

- А тогда?

- Тогда было нехорошо.

- Опишите.

- Как только вы ввели в меня это, у меня рука горела огнем. Причём все это пошло вверх по руке.

- Распространялось быстро?

- Достаточно быстро, хотя, мне не с чем сравнить. Если описывать, то за несколько секунд распространилось до середины плеча.

- Что было дальше, - и один сплошной научный интерес, так и сквозит.

- Потом я полностью потерял контроль над рукой. После чего, ее сковала судорога. Не найдя лучшего варианта, я решил второй рукой остановить другую.

- Это было видно, но у вас по началу не получалось. Как вы смогли совладать в данной ситуации?

- Не могу сказать вам точно, лишь описать ощущения. В один момент у меня притупилась боль, замедлилось время. Благодаря этому я смог обуздать судорогу. А потом и вовсе все прошло.

- Мы вовремя ввели нейтрализатор, - подтвердил мои внутренние догадки профессор, - видимо, этот тип контраста вам не подходит. Печально.

- Печально? – не понял я смысл последней фразы.- Я, возможно, чуть не потерял руку или, может быть, и еще чего похуже.

- Печально не в этом смысле, - осадил меня Баранов, - это был самый лучший препарат, насколько нам известно, гипоаллергенный. Но вы, как оказалось, особенный. Аллергия – спонтанно возникает, чаще всего, когда ее не ждешь.

- Мне не легче от этого факта, - все еще не сбавлял я оборот своего негодования, - по факту, мне очень повезло. По ощущениям, я мог дать анафилактический шок. Надеюсь, я правильно обрисовал возможную ситуацию развития событий?

- Верно, - не стал спорить профессор, - но давайте это останется только в теории и в прошлом. Сейчас все хорошо, мы продолжим. В конце концов, других вариантов у вас нет.

Профессор сделал акцент на «вас». Он прав. Я здесь никто. Почти никто. Лабораторная крыса, без права голоса. Я важен лишь как материал. Благо, точно нерасходный. Остается только надеяться, что я выживу и останусь в здравии.

Тем временем, снова загудел аппарат, исследование продолжалось.

- Профессор, - решил я задать вопрос, - я так понимаю, что исследование пошло немного не по плану. Что же мы будем делать.

- Не беспокойтесь, - успокаивал меня Баранов, - видов контраста очень много, мы просто подберем новый. Сейчас приготовьтесь, мы введем новый через несколько секунд.

Легко сказать. Как теперь можно быть уверенным, что ничего не случится. Конечно, можно верить, что все у ученых под контролем, все-таки, приступ купирован, но… Думать поздно. По ощущениям мне вводят уже новую порцию чего-то там.

***

Вставая с аппарата КТ, я облегченно вздохнул. В этот раз все обошлось. На новый контраст не было никакой реакции. Это очень хорошо для меня. По крайней мере, я смог чуть-чуть успокоится.

- Теперь, - обратилась ко мне Елизавета Васильевна, - прошу вас к аппарату МРТ. Это сюда

Фактически я передвинулся на пять-десять метров левее. Предо мной оказался точно такой же прибор. И в чем же отличие? Я не настолько обширно знаю все эти научные тонкости.

- Ложитесь, - ассистентка профессора заканчивала последние приготовления к исследованию, - сейчас от вас требуется тоже самое, что и на предыдущем месте.

- Лежать и ничего не делать достаточно скучно, - отметил я свои ощущения. На прошлом аппарате я пролежал достаточно долго.

- Ничем с этим не смогу помочь. Все зависит от профессора.

- Я вас понял, спасибо за заботу, - «если так можно назвать». Но это уже мысленно.

Елизавета Васильевна ушла. Кушетка двинулась в «бублик». Я немного напрягся. Надеюсь, ничего похожего на прошлое исследование не произойдет.

- Игорь Сергеевич, вы сможете пояснить, чем отличается эти два исследования?