– мне, действительно, стало интересно, - По мне эти аппараты ничем не отличаются.

- Не соглашусь с вами, - раздался голос профессора, - на вид, они одинаковые, но разные по направлению использования. Например, МРТ поможет нам чуть более детально осмотреть процессы. Приготовьтесь, сейчас будет контраст.

- Тогда вопрос в другом, - я решил продолжить разговор, - почему нельзя было сразу на МРТ все осмотреть? Цццсссс…

Я так попытался сдержать вскрик. Опять по руке пошел огнь, но в этот раз намного меньше. Терпеть можно.

- Профессор, - мой голос изменился, - опять рука горит.

- Сейчас исправим, - обеспокоенно ответил Баранов, - странно, реакция проявилась не сразу.

- Сейчас не до этого, - отрезал я, - сделайте уже что-нибудь. Терпеть сил у меня маловато.

- Да-да, конечно, антидот уже введен. Пара секунд.

Эти парочка секунд мне показались минутами. Почти вечности. Но, все постепенно улеглось. Рука не горела, слушалась. Что же они в меня вливают? Вот на этот вопрос я, явно, не получу ответа. А очень хочется. И очень в сон тянет. Побочный эффект?

- Профессор, - решил я рассказать свое состояние, - в руке все хорошо, но наваливается какая-то сонливость. Это нормально?

- В некоторых случаях – да, - обычным тоном ответил Баранов, - один из эффектов – небольшая сонливость. Пройдет через некоторое время.

- Игорь Сергеевич, - обратился я к профессору, решив получить, наконец ответ на высказанный ранее вопрос, - вы не ответили на мой вопрос.

- Это какой? – настолько удивился профессор, что мне показалось как я услышал звук шестеренок в его голове. Но, вспомнив, он мне ответил, - Почему мы проводим исследования на разных приборах? Ответ прост – другая точка зрения. Поверхностное исследования, порой может показать другое, чем более детальное.

- А смысл?

- Комплексное исследование позволяет открыть новую суть вещей и процессов. Однако, и времени уходит намного больше. Но, как известно, быстро только кролики родятся. Ваш случай имеет значение для науки.

- А можно подробнее, - перебил я монолог профессора, в надежде выдернуть информацию, - чем я так полезен для науки?

- Это достаточно секретная информация, - отвечал мне Баранов, - и я не могу ее разглашать, даже вам. Уровень секретности высокий настолько, что даже этот разговор не должен у нас с вами быть. Но…

- Но? – выдержал я паузы, сделанной профессором.

- Но, я могу вам сказать, что вы выжили там, где любой другой умер. Подчеркиваю, любой другой.

- Стало быть, - решил я пошевелить все-еще ватными от сонливости мозгами – вы пытаетесь найти причину моей сверх живучести.

- Я вам этого не говорил…

- Я сам догадался, - осадил я панику профессору, - смог сложить у себя один плюс один. Нонна Альбертовна может подтвердить мои способность к оценке разных ситуаций.

- Но…

- Никаких «но» нет, слишком много переменных у меня на руках. Я САМ смог провести их анализ. В итоге смог прийти к неким СВОИМ выводам. А ВЫ не стали их критиковать из-за секретности. Так?

- Все верно, - в голосе профессора послышались, - вы обратились ко мне со СВОИМИ умозаключениями, а я не дал никакой оценки.

- Все так и было, - облегченно выдохнул я, - вы не оценили мои умозаключения, эффектно уйдя от ответа.

На грани. Это было на грани. Но хоть что-то да вытянул. Значит, я очень живучий. И этот феномен так интересует. Опять мне повезло, что профессор проговорился.

Однако, паника Баранова заставляет задумываться, насколько опасно рассказывать информацию про меня. Даже такую, в которой я участвую косвенно. Надо будет уточнить у Лукаша про степень секретности относительно меня, при случае.

А эксперимент с исследованием продолжался. Сонливость ушла. Но монотонный гул все продолжался. Я решил больше не тревожить, итак, изрядно испуганного профессора, и попытался войти в медитацию.

Глава 36

Глава 36. Последняя психотерапия.

Удивительно, но войти в медитацию я смог довольно быстро. Время, летевшее до этого стрелой, медленно потекло. Время немного подумать.

Что это было сейчас при исследованиях? Я никогда не отличался аллергенностью. Однако, два раза за достаточно короткий промежуток времени… Подозрительно. Крайне подозрительно. Можно, конечно, списать на случайность. Один раз. Но два. Не думаю.

«Случайности не случайны» вспомнилась мне фраза какого-то мудреца. Она, несомненно, заставляет задуматься. Стало быть, это все часть эксперимента. Уже на мне. А, разве, такого рода эксперименты не запрещены международными соглашениями?

Видимо нет. Ведь правительства сменились на другие. Вернее, на одно. Получается, договоренности пропали? Нет, такого не должны были допустить. Может, их формально или временно аннулировали, и сейчас восстанавливают. А это значит, что любые эксперименты разрешены.

Неизбежность порой пугает сильнее неизвестности. Особенно когда они действуют одновременно, как закадычные подруги. При этом у меня получилось собрать их обе. И где же сейчас моё везение?

- Все, с исследованием на сегодня закончили, - вывел меня из медитативного состояния голос профессора, - осталась одна маленькая формальность.

- Это какая? – скорее на автомате, нежели из любопытства, задал я вопрос.

- Возьмем у вас кровь на анализ, - отвечал Баранов, - это не займет много времени.

Через минуту он, вместе с Елизаветой Васильевной, вошли в кабинет. Пока профессор, погруженный в чтение информации, видимо связанной с исследованием, его ассистентка вытащила из катетера трубки.

- Идемте, - пригласительным жестом руки позвала меня за собой Елизавета Васильевна, - нам в соседний кабинет.

Поднявшись с кушетки и прочувствовав немного затекшие от долгого бездействия мышцы, я встал и пошел в направлении выхода.

Процедурная, а именно в этот кабинет меня привела Елизавета Васильевна, был, на мое удивление, вполне обычным. По крайней мере я не заметил существенных отличий от такого же в любой поликлинике.

Возможно, аппаратура и отличалась от стандартной времен бывшего СССР, но прилагавшийся в комплекте запах проспиртованных дезинфицированных предметов прилагался во всем объеме.

После приглашения присесть за один из столов, Елизавета Васильевна достаточно быстро взяла у меня кровь. Причем не так много, как мне думалось изначально.

- На сегодня у вас все, - сказал мне профессор, возникший внезапно, - остальное доведу до вас завтра.

Покинув помещение, я в сопровождении охраны отправился к себе в палату. Очередной день, считай, прожит. Сил после сегодняшних инцидентов практически не осталось. Только душ и спать.

***