телу. Все ее тело дрожало, как будто она сильно замерзла. Она старалась не думать о том, что сделали бы Шу и его люди, не будь у нее оружия, но от этого ужасного сценария у нее скрутило живот. Такие мужчины, как они, рассматривали ее не как мыслящую и чувствующую личность, а только как средство для их ненасытной дикости. Это были мужчины, которые верили в ужасные мифы о темнокожих женщинах, мифы, которые делали таких женщин, как она, уязвимыми для нападок в любое время и в любом месте, мифы, которые клеветнически клеймили чернокожих женщин как ненасытных в погоне за пороками плоти и готовых удовлетворить любые свои плотские желания. Эстер услышала приближающиеся к двери шаги и снова схватила винтовку. Мысль о том, что Шу вернулся, снова наполнила ее сердце страхом, а глаза наполнились слезами гнева. Она крепко прижала приклад винтовки к плечу и стала ждать.

Глава 14

Но вместо Шу и его людей вошел Фостер, а за ним Гален и Андре Рено. Ее охватило облегчение. Она опустилась на койку, отложила винтовку в сторону и вытерла руками в перчатках слезы.

Фостер бросился к ней и взял ее за руки.

— Боже мой, Эстер, кто-то сказал, что слышал выстрелы. С тобой все в порядке?

На самом деле она хотела, чтобы ее обняли, пока дрожь не пройдет, но она стоически ответила:

— Да, я в порядке.

— Что случилось? — спросил Гален. Меньше всего Галену хотелось стоять здесь и изображать добрососедскую заботу. Он умирал от желания заключить ее в свои объятия. Он хотел удостовериться, что она не пострадала от того, что напугало ее так сильно, что она схватила ружье, чтобы защитить себя.

— Это был Шу, — ответила она. Она рассказала им историю Блэкбернов, затем объяснила, куда ушел шериф, и о неприятном визите Шу.

Когда она закончила свой рассказ, ей с трудом удалось не замечать беспокойство в глазах Галена.

Гален сказал:

— Андре, пойди посмотри, сможешь ли ты найти шерифа, я не хочу, чтобы мисс Уайатт оставалась здесь на ночь. Вы согласны, Квинт?

— Полностью согласен, — ответил Фостер. Затем он спросил Эстер:

— Как ты могла подвергнуть себя такой опасности, выдав себя за Фанни?

— Мне ничего не угрожало, это Блэкбернам грозила реальная опасность. Моя роль была незначительной.

— Она будет не незначительной, если тебя осудят. Ты же знаешь, что они могут конфисковать твою землю и дом?

— Фостер, я знала о последствиях, но Блэкбернам нужна была наша помощь, и мы ее оказали.

— Эстер, я ужасно волновался, когда Би остановила меня и рассказала о побеге. Ни один беглец не стоит того, чтобы ради него попасть в тюрьму.

Эстер не могла поверить своим ушам.

— Фостер, ты сам себя слышишь?

— Да, и я признаю, что это звучит не очень благородно, но я беспокоюсь о тебе. Я не хочу, чтобы ты гнила в тюрьме.

Его искренность смягчила настроение Эстер.

— Фостер, я никогда не подвергну себя ненужной опасности, но я должна внести свой вклад в борьбу с рабством.

Эстер посмотрела поверх головы Фостера туда, где стоял Гален. Он ответил ей бесстрастным взглядом, и ей вдруг захотелось, чтобы они были одни. Она повернулась к Фостеру и тихо сказала:

— Я не откажусь от своей работы кондуктором.

Фостер, казалось, хотел продолжить спор, но вместо этого вздохнул.

— Я понимаю. Я не согласен, но я понимаю.

Поспешное появление шерифа привлекло всеобщее внимание.

— Мисс Эстер, с тобой все в порядке? Что случилось?

— Я в порядке, но я должна извиниться перед вами за дыру в двери.

Он повернулся к двери, осмотрел ущерб, нанесенный выстрелом, затем повернулся обратно.

— Шу возвращался сюда?

Она кивнула.

Лоусон разразился ругательством, от которого у Эстер защекотало уши. Однако он тут же принес искренние извинения.

— Простите, но он мусор!

Эстер отмахнулась от него.

— В извинениях нет необходимости, шериф. Будь я ругающейся женщиной, я бы тоже сказала несколько ругательств.

— Он прикасался к вам?

Она покачала головой.

— Нет.

Гален привлек всеобщее внимание, заявив:

— Шериф, в сложившихся обстоятельствах, я полагаю, мисс Уайатт следует разрешить вернуться домой.

— Я согласен, но я не могу освободить ее, пока не будет обеспечено ее освобождение под залог.

Эстер сказала:

— Я позабочусь о том, чтобы утром внести залог.

Фостер спросил:

— Как именно?

— Я воспользуюсь средствами от продажи земли и продам ещё часть.

— Какова сумма залога, шериф? — спросил Гален.

Шериф назвал сумму, но, в отличие от встревоженной реакции Эстер, Гален, казалось, не был обеспокоен высокой цифрой. Он повернулся к Рено и сказал:

— Андре, позаботься об этом, пожалуйста.

— С удовольствием.

Рено сунул руку во внутренний карман своего сшитого на заказ сюртука и достал маленький бархатный мешочек, который звякнул, как будто в нем было много монет. Рено передал мешочек шерифу. Лоусон сначала выглядел озадаченным, но, когда заглянул внутрь, его глаза расширились.

— Золото?!

— Надеюсь, этого хватит. — заявил Гален.

Шериф пробормотал:

— Да. Но… золото?!

Фостер, казалось, был ошеломлен видом кошелька в руках шерифа. Эстер была уверена, что на ее лице отразилось удивление. Когда она встретилась взглядом с Галеном, он сказал шерифу:

— Я полагаю, здесь более чем достаточно, чтобы закрыть этот вопрос.

Шериф все еще казался немного ошеломленным. Он уставился на Галена с чем-то похожим на изумление, но Гален, стоявший перед ним, одетый так богато, как любой лорд, встретил его взгляд так, словно привык к таким удивленным взглядам.

— Можем мы теперь проводить ее домой? — спросил Гален.

Шериф снова пробормотал:

— Э… да, но нужно подписать кое-какие бумаги…

— Рено может позаботиться об этом. Не поехать ли нам домой, Квинт, мисс Уайатт?

Эстер собрала свои вещи, затем, еще раз искренне извинившись перед шерифом за повреждение двери, вышла вслед за мужчинами в ночь.

Снаружи небо было усыпано звездами. Эстер глубоко вдохнула свежий, чистый воздух, когда они подошли к ожидавшей Галена карете.

Фостер помог ей забраться внутрь, и как только Рено присоединился к ним, карета тронулась в путь. Фостер сказал:

— Мистер Вашон, я хочу поблагодарить вас за то, что вы внесли залог за Эстер. Я уверен, что она не сделает ничего, что могло бы поставить под угрозу ваше золото.

У Эстер был тяжелый день, и она была не в настроении выслушивать не слишком деликатный выговор Фостера.

— Я тоже благодарю вас, мистер Вашон, но вам не обязательно было проявлять такую щедрость ради меня. Я уже обо всем договорилась.

— Но, Эстер, твоя земля, — сказал Фостер.

— Что мне было делать? Ты слышал сумму. Би