– Так она уже очнулась! А мы и не знали! С возвращением нагрешную землю, дорогая. Считайте, девушка, что вы родились в рубашке. Если быоперация началась на пять минут позже, то ее не было бы смысла начинать. Всескладывалось в вашу пользу, – довольно потирая руки, заговорил мужчина вбольшом колпаке, похожий на профессора. – Ваш ангел-хранитель, – онкивнул в сторону моего знакомого, – домчал вас до больницы за считаныесекунды, тем самым сохранив вам жизнь. Прошу прощения, но к вам следователь.Конечно, вам еще рано общаться с милицией, но он очень настаивает. Я позволилему встретиться с вами, но рандеву будет продолжаться ровно пять минут.Скажите, вы сможете говорить?

– Смогу. Но только пять минут. И пусть при разговореприсутствует мой спаситель.

У Сашки вытянулось лицо, и он тихо сказал:

– А я-то тут при чем? Лучше я выйду.

– Нет. Останься, ты можешь мне пригодиться, –постаралась улыбнуться я.

Дверь закрылась. В палате опять стало тихо. Тоже мне, собралицелый консилиум, никто их об этом не просил. Через несколько минут пришелследователь. Он был в штатском. Сунув мне под нос свое удостоверение,следователь достал чистый блокнот и приготовился слушать меня.

– Я никаких заявлений делать не собираюсь и не нуждаюсь ввашей помощи, – заявила я.

– Вы ничего не хотите мне объяснить? – спросилон. – Но ведь на вас произошло покушение.

– На меня? – Я сделала удивленное выражениелица. – Да кому я нужна! Скорее всего, произошла ошибка.

– Но ведь эта ошибка чуть было не стоила вам жизни, –никак не мог угомониться следователь.

– Извините, но у меня нет желания с вами общаться. Тем болеев таком состоянии. Если у вас есть ко мне какие-то вопросы, то пригласите меняв участок. Тем более я москвичка и прописана в Москве. Когда я поправлюсь, выможете вызвать меня в отделение. Да и то я буду отвечать вам только вприсутствии адвоката, и не вашего, а моего личного, домашнего адвоката. Безнего вы не услышите от меня ни слова. Давайте будем соблюдать законы Уголовногокодекса Российской Федерации и ни в коем случае их не нарушать. Нам с вамихорошо известно, какими последствиями это грозит.

Следователь сделал недовольное лицо и закрыл свой блокнот.

– Вы совсем не хотите нам помочь? Но почему?

– Потому что не хочу! – Мужчина внимательно посмотрелна мои дорогущие серьги и кольца (как их только не сняли во время операции!), азатем, хитро прищурившись, спросил:

– Ну хотя бы один вопрос: а зачем вы пожаловали в наши края?

– У меня здесь жених, – улыбнулась я и кивнула на Сашку. –Мы очень долго переписывались и перезванивались, а затем поняли, что нашичувства сильнее нас. Я приехала затем, чтобы сделать моему любимому предложениеруки и сердца.

Взяв Сашку за руку, я торжественно сказала:

– Дорогой, давай узаконим наши отношения!

– Что?! – Сашка, или, проще говоря, «Правый руль»,выпучил глаза и хотел что-то возразить, но мне пришлось вовремя тормознуть его.

– Ты ошарашен, милый, но теперь тебе конец, хватит ходитьбобылем.

– Да я вообще-то женат, – буркнул он.

– Ах ты проказник, а зачем писал, что развелся? –повысила я голос. – Ну ничего, твои проблемы легко разрешимы.

– Простите, а вы разве не замужем? – спросилследователь, состроив при этом ехидное выражение лица.

– Нет. В моей жизни существует только один мужчина, и оннаходится перед вами. Больше на ваши вопросы мне отвечать не хочется. Прошу васпокинуть палату, я устала. Да, вот телефон моего личного адвоката, если у васпоявятся какие-нибудь вопросы, обращайтесь сразу к нему. Надеюсь, он вампонравится. Это очень известный юрист. Он один из лучших адвокатов Москвы иМосковской области.

Следак записал телефон и с недовольным лицом покинул палату.

– Как я его! Лихо! А ты тоже, друг называется, что, труднобыло подыграть?!

– Предупреждать надо, – обиделся тот, – подисообрази, что у тебя на уме.

– Послушай, ты кто? Коммерс или крутой?

– Зачем тебе? – не понял он.

– Ты не ответил на мой вопрос.

– Я на глупые вопросы не отвечаю.

– Ну, как хочешь. Короче, кем бы ты ни был, тебе по-любомунужны деньги. Короче, я предлагаю тебе десятку баксов за то, что некотороевремя ты проведешь со мной.

Вы бы видели его глаза! Казалось, еще немного, и они вылезутиз орбит.

– В плане потрахаться? – чуть слышно спросил он.

– Насчет потрахаться, это еще неизвестно, кто кому долженплатить. Ты что, жиголо, что ли?

– Нет, – обиделся он. – Знаешь, скажи спасибо, чтоты под капельницей лежишь, а то бы я тебе за такие слова знаешь, что сделал!

– Ой, какие мы грозные! – съязвила я. – Мне стобой трахаться пока не хочется. Пока. Хотя, может, и совсем не захочется, ясама не знаю. Послушай меня внимательно. Если в реанимацию смог зайти ты, то,значит, сможет кто-нибудь еще. Понимаешь, о чем я говорю? Человек, который вменя стрелял, скоро придет сюда и добьет меня. Мне нельзя здесь находиться.Скажи, где я лежу?

«Правый руль» опять вытаращил глаза и почти шепотом сказал:

– Это тысячекоечная больница. Здесь оказывают экстреннуюпомощь. Сюда доставляют после любого происшествия.

– Так я и знала. Проследи сам за тем, что ты сказал, ипоймешь мою мысль. Человек, который в меня стрелял, если узнает, что я жива, тосразу поймет, где меня искать. Тогда мне конец. Ты должен срочно забрать меняотсюда и дать возможность где-нибудь отлежаться. На мне все заживет как насобаке. Как только я очухаюсь, ты поможешь мне сделать несколько дел, вернее,поприсутствуешь на них, а затем проводишь в Москву. За это я даю тебе десятьтысяч долларов. И все, ты свободен как птица.

– Тоже мне, умная. Во-первых, своей жизнью ты уже обязанамне. Во-вторых, я не знаю, что у тебя за дела и сколько они стоят. Я не могуиграть втемную. А если меня не сегодня, так завтра убьют, к чему мне тогда твоядесятка? Для начала я бы хотел, чтобы ты мне все рассказала. – Саша былочень серьезен и заметно нервничал.