И этого хватило, чтобы отправить тому короткое и понятное послание. Выстрелить сжатой мыслью, которая содержала лишь три слова: «Мы хотим помочь».

И все остановилось.

* * *

Максим пришел в себя у самой морды гигантского монстра. Щупальца того обвисли, словно перед ними был труп, но глаз продолжал внимательно смотреть за происходящим. В нем больше не было той силы, которая едва не смела Макса и Варю совсем недавно. Скорее, во взгляде чудовища можно было прочесть ожидание. «Если он такое сотворил половиной глаза, то что он способен учинить, когда будет полтора?» – так звучал вопрос, который наверняка пришел Максиму в голову. И, думаю, командиру не очень хотелось услышать правильный ответ.

Но было и то, что могло искренне порадовать Макса, да и заодно всех нас. Пока он находился с Варей в царстве эмоций чудовища, они так и не отпустили свой дар, не порвали и не повредили. А если присмотреться вблизи к монстру, то становилось понятно, что оставшийся глаз на его морде тоже был искусственным, очень похожим на тот, что сделали подводники, вот только кто-то или что-то оторвало половину, отчего и возникало ощущение, что глаз полуприкрыт.

И все-таки, несмотря на одолевшие их сомнения, Максим с Варей подплыли еще ближе и приложили дар к шкуре монстра. Я представлял, что понадобится как-то подарок прикрепить, но едва тот прикоснулся к чудовищу, последовала вспышка красного цвета, и глаз тут же прирос. Монстр издал низкий утробный звук, который, однако, был не устрашающим, а скорее торжествующим. В ответ чудовище отправило Максу с Варей еще одну эмоцию – благодарность.

Ну, это-то, конечно, было хорошо, вот только мы все – пусть кто-то и дистанционно – так увлеклись этой странной «сборкой», что позабыли про наблюдателей.

Между тем представители морского народа уже плыли к нашим подводникам. На бесстрастных лицах тритонов невозможно было прочитать эмоции, но то, что у них в руках не было оружия, позволяло верить в лучшее.

Подплыв, один из тритонов кивнул, затем махнул рукой в сторону и отплыл чуть подальше – в том направлении располагался большой вход в морские пещеры. Без всяких сомнений, это было приглашение.

Разумеется, нельзя было исключать ловушки. И конечно, нельзя было гарантировать, что даже если сейчас все хорошо, то Макс с Варей смогут выбраться живыми. Но отказываться после того, что случилось, было глупо и даже попросту обидно, как если бы ты долго и усиленно готовился ответить на еще не заданный вопрос, а когда он прозвучал, то малодушно сбежал, потому что не уверен, что ответ правильный. Однако ребята плыли затем, чтобы поговорить, к тому же им не предлагали сдать оружие или еще что-нибудь в таком духе. Поэтому, пока Максим еще размышлял, Варя для себя уже все решила и двинулась за тритонами, так что командиру пришлось догонять.

Они преодолели небольшое пространство, которое отделяло их от входа в пещеру, и вскоре оказались внутри. Здесь не было темноты, хотя освещение было устроено весьма странно. Я бы даже сказал – абсолютно иррационально! Светящиеся рыбы, словно огромные подводные светлячки, плавали по огромным залам, сбившись в небольшие группы. Они не боялись тритонов, да и появившиеся спецагенты не заставили их спешно скрыться. Однако из-за того, что рыбины перемещались, как хотели, морская пещера была освещена очень неравномерно.

Тем не менее кое-что удалось разглядеть, и местами это было настолько прекрасно, что подводники даже поразились, как морской народ сумел сотворить эти предметы и рисунки…. Удивительные картины украшали стены пещеры: они изображали того монстра, которого спецагенты видели недавно, на них можно было увидеть сцены морской охоты или мирного быта, праздники и ритуальные танцы.

Но самым интересным был материал рисунков: стены покрывал мох, раскрашенный в разные цвета. А может быть, учитывая, что любую краску вода рано или поздно вымоет, картины изначально создавались так – сажали нужный мох в нужном месте.

«Да уж, как-то не очень подходит к образу кровожадных дикарей», – подумал Максим. К тому времени они с Варей в сопровождении тритонов уже подплывали к гигантскому ложу, на котором лежал некто очень старый и дряхлый. Судя по тому уважению, которое ему оказывали остальные, это был вождь или жрец.

И когда ребята оказались возле ложа, он заговорил.

Это был странный разговор, во многом напоминавший то, что Максим с Варей пережили чуть ранее, – скорее эмоции, чем настоящие слова. Однако в этот раз они не были настолько сильны, чтобы «бить»: просто проникали в голову, принося с собой ощущения и рождая картины в сознании. Общаться подобным образом было трудно, но спустя какое-то время Максим с Варей приспособились и даже научились облекать эти эмоции в некое подобие слов.

«Кто вы, пришельцы, которые помогли нашему стражнику?» – спрашивал старик, и одновременно с этим вопросом они ощущали благодарность за сделанное и настороженность от того, что они не остановились и не повернули назад, столкнувшись с чудовищем и загадкой.

Но когда Варя, как могла, передала, что они пришли из подземного города, настроение вождя и остальных собравшихся изменилось: они заволновались, их рыбьи хвосты принялись резко дергаться. Так лошадь роет копытом землю, от нетерпения и недовольства.

«Мы знаем про этот город. Он приносит зло. Там погибли наши братья, которые собрались отомстить», – вот что примерно ответил старик. Атмосфера вокруг сгустилась, и, казалось, совсем скоро должна была разгореться новая драка. Я почти ясно могу представить себе, как Макс прикинул соотношение сил, постарался запомнить расположение противников вокруг себя, как он поразмышлял, стоит ли пользоваться бомбой, или их с Варей накроет вместе с остальными. Наверняка рука командира потянулась к ножу, а у Вари ладони засветились синеватым свечением.

В этот момент старик приподнялся на своем ложе…

Он вставал долго и медленно, а когда поднялся, его послание содержало искреннее недоумение и боль. Он говорил: «Мы сожалеем, что так произошло. Те, кто ушли, – уже поплатились за свою дерзость». Он недоумевал: «Неужели вы хотите, чтобы кровь пролилась вновь? Неужели желаете, чтобы кто-то опять страдал?» Он обещал: «Если нас оставят в покое, то и мы оставим в покое людей. Нам лишь необходимо, чтобы наши земли никто не трогал и не превращал священные рощи в безжизненные пространства».

Последнее, как мы позже решили, относилось к той зараженной поляне на пути к подводному городу. И я готов признать: вполне справедливо, когда за подобным надругательством следует месть.

По словам Максима, до того момента он не особо задумывался и переживал относительно того, что же произошло в тот момент, когда командир спасал Триллиан от затопления, но после слов старейшины тритонов ему стало противно и грустно. Да, Макс защищал тех, кто был ему ближе, но все-таки при этом отнял чужую жизнь. В академии их учили, что первый раз, когда произойдет что-то подобное, окажется самым трудным: велик риск полностью разочароваться в том, что ты делаешь. Есть вероятность, что ты взвалишь на себя всю ответственность и начнешь сомневаться в себе, а значит – окажешься не готов, когда в следующий раз от твоей силы и реакции будет зависеть многое, если не все.