Человека сопровождали два плечистых мужика в хорошем камуфляже. Лапы – на открытых кобурах, демонстративно этак. В паре шагов от них человек остановился и, заложив руки за спину, с холодным любопытством посмотрел на них блеклыми, невыразительными глазами.

– Это ваши люди в моей больнице лечатся? – Голос его был таким же невыразительным, как и взгляд, разве что ощутимо выделил слово «моей».

– Я так думаю, вы и сами знаете, раз прямиком к нам направились. – Артем порадовался, что голос Крысолова вновь обрел спокойствие и уверенность: в нем не осталось и следа той растерянности, с которой он говорил буквально минуту назад. Бесцветные глазки человека в синем костюме уставились Крысолову куда-то в грудь.

– Я не люблю, когда мне не отвечают прямо на поставленный вопрос. – В голосе мелькнуло легкое… раздражение? Однако Крысолов молчал, и человек оказался вынужден продолжить: – «Лечиться даром – даром лечиться», – слышали такое?

– Слышал, – равнодушно ответил Крысолов.

– Тогда, наверное, слышали и про мои правила. – Человек вновь выделил голосом слово «мои». – Экстренная помощь – бесплатно. В течение суток. Потом – надо платить.

– А с кем я хоть разговариваю? – поинтересовался Крысолов, рассматривая потрескавшиеся псевдомраморные панели стоящей рядом колонны.

– Саенко меня зовут, слышали, может? Так что насчет оплаты? Кстати. Поскольку вы не наши жители, оплату попрошу внести за трое суток вперед.

– Мы заплатим, Саенко. – Голос Крысолова становился все более равнодушным.

– Однако, я слышал, у вас какие-то… затруднения?

– Это наши затруднения. – Крысолов мастерски скопировал интонацию человека в костюме, хотя общий тон его голоса оставался таким же спокойным.

А вот невысокий слегка, только слегка, но занервничал:

– Ну тогда времени у вас до обеда, потом забирайте своих калек куда угодно.

– До четырех часов, – скучно уточнил Крысолов. – До этого времени мы внесем плату. И, кстати, только за троих. Не калек. Пациентов.

– Как угодно, – невысокий взял себя в руки, – потом их выставят за ворота. Даже этого, который с трубой лежит. С аппарата его сняли, дышать сам может – вперед! А кстати, знаете, сколько стоит сейчас баллон кислорода? А он уже почти сутки на кислороде лежит, так что вы мне в хорошую копейку влетаете. И после четырех часов я намерен ее с вас взять. Мне без разницы, кто вы и кого там постреляли, мои интересы должны быть соблюдены. Кстати, сейчас внести оплату можете? Ах, нет… Ну вы можете… хотя бы заложить свое оружие – ломбард берет. Под невысокий процент…

– Мы соблюдем ваши интересы, – Крысолов оставался невозмутимым, – а что до оружия, мы сами решим, как им распорядиться. Может, и по прямому назначению.

– Вы угрожаете мне?! – Невысокий повысил голос – так, чтобы люди, стоявшие невдалеке, начали озираться на них.

– Ну что вы, я всего лишь имел в виду, не подстрелить ли нам еще парочку морфов, чтобы расплатиться с вами. Я смотрю, у вас в поселке их как-то чрезмерно много.

– Шутите… – скривился Саенко. – Ну шутите, шутите. Если хотите – могу помочь, хотя бы с транспортом… Ну или с сопровождением…

– Не, не надо. – Крысолов демонстративно зевнул. – Сами справимся. Но если хотя бы минутой раньше четырех к моим людям кто-нибудь сунется с требованием покинуть больницу – он займет их место.

Человек в синем костюме хмыкнул и, ничего больше не сказав, двинулся прочь, все так же держа руки за спиной. Крысолов проводил его недобрым взглядом.

– Не выдержал, полчаса не выдержал, – процедил он сквозь зубы. – Ах ты ж, гаденыш жадный! Машину у нас только угнали, а он уже знает, что у нас с «транспортом» проблемы… Я так думаю, – посмотрел он на Артема, – машинка наша как раз у него где-то и стоит. Я-то на «крестовых» грешил. Только так понимаю, если это и они, то с его одобрения, а может, и с помощью. А не один я лопухнулся, – с неким мрачным удовлетворением констатировал он. – Подожди он немного – и я точно бы к нему пришел, а там бы он уже мне свои условия диктовал. Ага, «помог» бы – пулей в затылок, только мы до захоронки и добрались бы. А потом можно даже «гуманизм» проявить – оставить несчастных раненых на излечении в больнице бесплатно, раз их уж собственные друзья так кинули. А во время лечения мало ли что с человеком случиться может – скажем, сосед по палате перекинулся да и покусал всех… Так и другим объяснят, если кто проверить придет. И, между прочим, именно так и будет, если мы с тобой не появимся, живые и с оплатой… – он глянул на часы, – через шесть часов сорок две минуты. Мне бы сейчас часы, как у Коммандо, – сказал он непонятную фразу.

– А это кто?

– А… не бери в голову. Что у нас с боеприпасами, давай лучше глянем.

После короткого осмотра того, что у них оказалось с собой, Крысолов помрачнел. По автомату на каждого, по два рожка на автомат. Да еще «глок» с двумя обоймами – Крысолов с ним никогда не расставался, даже во сне. Ну по ножу еще, типа, тоже оружие. Все остальное было или на квартире, где их, несомненно, уже ждали Жоркины ребята, или в машине, канувшей в безвестные гаражи хозяина больницы. Все ведь, как назло, тогда с собой захватили, чтобы почистить, смазать, значицца, пока ребята в больничке валяются. Вот и почистили, бандюкам на радость…

– Ладно, будем надеяться, бой вести нам не придется, нам по-тихому проскочить и вернуться надо. А если все же завяжемся, нас двоих и по пять рожков не спасут. Давай по-быстрому к ребятам сходим, надо хоть предупредить их, если что…

Они поднялись наверх. Кусок со Старым сидели вместе недалеко от отделения реанимации, Старый что-то тихо втолковывал здоровяку, тот с серьезным видом слушал, иногда и сам что-то пытался говорить, затыкая пальцем отверстие трахеостомы, однако все же больше кивал или мотал головой.

Увидев их, они оба обрадовались, однако быстро помрачнели, узнав о требованиях, предъявленных им хозяином больницы.

– Ну хорошо, положим, я, да и Кусок, можем в принципе и свалить отсюда до четырех, а вот Банан, конечно… Я спрашивал – он по-прежнему только с кислородом дышит, без него в момент загружается. Его и вправду попробовали экстубировать, а оказалось, у него пневмоторакс развился: может, ребро было сломано, и воздуха во время вентиляции в плевральную полость подпустили. А может, и сама вентиляция поспособствовала, «рошка» – аппарат жесткий. Легкие от него рвутся запросто. Дренаж установили, но… Да и Сикока что-то тоже… Я слышал, сестры говорили, какие-то проблемы у него, не мочится вроде после переливания – может, просто недолитый, а может, и серьезнее что, не дай бог, почечная недостаточность какая.

Кусок решительно поднялся и опять попробовал навязаться к ним в попутчики, но Старый покачал головой:

– Нет, Макс, ты здесь останешься, надо за ребятами приглядеть. Вряд ли они здесь, на виду у такой кучи народу, кого-нибудь из вас выкрасть решатся, скорее за нами пойдут, но мало ли…