– Нет, я не болен, – наконец сказал он, ступая на тонкий лед. – На самом деле у меня неприятности, мама. Вернее, я создал неприятности другому человеку.

Герцогиня удивленно подняла брови.

– Дорогой, что случилось? Девеллин колебался.

– В общем, дело обычное. Я завлек неопытную молодую женщину в темную комнату и попытался скомпрометировать ее добродетель. По крайней мере так показалось людям, которые застали нас в гостиной лорда Уолрейфена.

Мать побледнела.

– Боже! Насколько плохо?

– Я довольно усердно целовал ее. Хуже всего, я спустил ей рукав почти до локтя.

– Элерик! – Герцогиня закрыла глаза.

– Ради Бога, мама, я только осматривал рану на предплечье леди, – возмутился он. – Недавно она подверглась нападению разбойников.

Глаза ее светлости широко раскрылись.

– Какой ужас!

– Она была достаточно своевольна и достаточно глупа, чтобы ходить одной в темноте, – сердито произнес Девеллин. – И я совсем не уверен, что это ее остановит.

– Своевольна и глупа, – сухо повторила мать. – Да она сущее наказание.

– Избавь меня от твоего сарказма, – проворчал Девеллин. – Я лишь пытаюсь тебе объяснить, как получилось, что я занялся одеждой леди.

Ее светлость подавила улыбку.

– Конечно, продолжай.

– Я хотел осмотреть рану, – повторил он. – Мне требовалось взглянуть, насколько она серьезна. Леди не хотела, чтоб я смотрел. Мы оба тянули рукав, когда нас увидели. К сожалению, это выглядело, я уверен, совершенно иным видом борьбы.

– И сейчас ты просишь моего совета?

– Да, потому что знаю, насколько скандал может запятнать невинную женщину, – ответил маркиз, забыв, что Сидони могла быть далека от невинности. – Я не желаю, чтобы от моего грубого поведения страдала еще одна женщина.

– Ах, ты имеешь в виду Джейн, – прошептала мать. – Но Джейн уже лет двенадцать как леди Хелмшот. И я не могла бы сказать, что она чрезвычайно страдала, Элерик.

– Ей пришлось выйти замуж за человека вдвое старше, чем она.

– Пришлось? – лукаво спросила герцогиня. – Единственное, к чему ты ее вынудил, была рука лорда Хелмшота.

– Не понимаю, что ты имеешь в виду.

– Ты ведь делал ей предложение?

– На следующий же день, как приказал отец, – процедил маркиз. – И Джейн сразу мне отказала.

– Да, но тогда еще был жив твой брат. Все мы, включая Джейн, надеялись, что он вернется к нормальной жизни.

– Но этого не произошло. В чем тоже моя вина. Герцогиня прижала кончики пальцев к вискам.

– Элерик, у меня больше нет сил на такие разговоры, – устало произнесла она. – Более того, я собиралась говорить о другом.

– Тогда говори, ради Бога.

– Сначала я задам тебе вопрос. Как ты думаешь, почему Джейн пошла с тобой втемную библиотеку? Ведь ты не имел видов на титул.

– Она пошла, чтобы заставить Грега ревновать.

– И добилась своего. Грегори ворвался в библиотеку, готовый уберечь свое маленькое завоевание от жадных рук брата. Весьма романтично!

– В следующий раз, мама, я буду знать, что тебе ответить, когда меня-обвинят в цинизме. Скажу, что был честен.

Мать засмеялась.

– Я цинична, не так ли? Я понимаю, что, если б вы двое не поссорились, и Грег бы не упал.

– Господи, мама, он не упал. Я ударил его, причем умышленно.

Но мать не обратила на это внимания.

– Как я сказала, если бы Грег не упал, я уверена, что Джейн была бы сейчас леди Девеллин, – спокойно продолжала она. – Но вместо этого два дня спустя лорд Хелмшот сделал ей предложение, и Джейн, что называется, предусмотрительно застраховала себя от проигрыша.

Девеллин горько улыбнулся.

– Джейн никогда тебе не нравилась, да? Ее светлость пожала плечами.

– Она знала, что подумает Грег, когда пошла с тобой в библиотеку. Она была совершенно беспринципной. Грег бы в конце концов понял это, но к тому времени он мог бы уже жениться на ней.

– Теперь нам вряд ли стоит обсуждать Джейн и Грега.

– Да, прости меня. Ты ведь хотел моего совета? Девеллин саркастически улыбнулся:

– И дорого за это расплачиваюсь.

– Мне бы очень помогло, если бы я знала имя этой леди, Элерик.

– Нет. Имя леди не имеет значения, – ответил маркиз, подумав: «Ложь. Конечно, имеет. Причем существенное, если станет известным».

Мать презрительно фыркнула.

– Она респектабельна? Добродетельна?

– Будь она вертихвосткой, разве я просил бы тебя?

– Понятно, Элерик. Значит, леди добродетельна. Она еще девственница?

– Вдова. Но молодая.

– Ясно. – Герцогиня ненадолго задумалась. – Конечно, если ты искренне хочешь защитить ее репутацию, то лучший способ – это брак.

Маркиз воззрился на мать, как будто подобная мысль не приходила ему в голову.

– Брак? Со мной? Ты не менее сумасшедшая, чем тетя Адмита, если думаешь, что мое имя способно защитить ее репутацию. И, честно говоря, мама, я не хочу эту женщину.

– Тогда никаких свадебных колоколов. И много было свидетелей этого компрометирующего эпизода?

– Всего двое, – буркнул Девеллин. – Твоя закадычная Изабель со своим другом. Высокий светловолосый Адонис, женатый наледи Килдермор.

– А, преподобный мистер Амхерст.

– Проклятие! Священник? Чем дальше, тем хуже.

– Закрой свой нечестивый рот, Элерик, – небрежно сказала мать. – На его счет тебе нечего беспокоиться. Из Амхерста не выбьешь сплетню даже ломом.

Девеллин немного успокоился, и мать, наклонившись через стол, похлопала его по руке.

– Возможно, я заверну на Беркли-сквер. Ты ведь знаешь, мы с Изабель давние подруги.

Она хотела встать, но Девеллин удержал ее:

– Мама, возможно, тебе пока не стоит туда ехать.

Он так побледнел, что встревоженная герцогиня опять села.

– Что случилось, дорогой?

Он закусил губу, хотя считал, что давно избавился от детской привычки.

– Я солгал, – наконец произнес он. – Имя леди может иметь значение.

– Я бы все равно спросила Изабель.

– Она не знает всего. Эта леди очень юной вышла замуж за французского морского капитана. После его смерти она приехала из Франции, сняла дом напротив моего. До недавнего времени я считал, что она француженка.