– Чего вдруг не так, хозяин? Последний раз, помнится, тебе, наоборот, очень нравилось, а?

Слегка встряхнув ее, Девеллин отошел, но из виду не выпускал.

– Перестань! Дьявол побери, перестань говорить этим голосом. И твое платье… сбрось его. Прекрати! Все это прекрати, слышишь?

Но в Сидони, казалось, вселился дьявол, она пошла на него.

– Что случилось, Девеллин? Разве эта испорченная Руби не слишком подходящая женщина для тебя? Разве не ты минуту назад сам хотел сорвать с нее одежду? Разве не это сводит тебя с ума?

– Заткнись, Сидони! – взревел он. – Ты не… ты не она. Теперь пришла ее очередь припереть его к стенке. Долгое мгновение она просто смотрела на него.

– Знаешь, в чем твое несчастье, Девеллин?

– У меня их много, – процедил он сквозь зубы. – Но тебя они совершенно не касаются.

Сидони поразила его, положив ладонь ему на живот и медленно ведя ее все ниже, пока не остановилась на его члене, уже затвердевшем и пульсирующем. Она успокаивающе скользнула по нему рукой сверху вниз и удовлетворенно вздохнула.

– Твое несчастье, Девеллин, в том, – прошептала она, – что ты хочешь женщин вроде Руби. Хочешь предсказуемости. Непритязательности. Безответственности ухода после того, как ты сделал свое дело. Ты не задаешь потом никаких вопросов, потому что почти боишься ответов.

– Прекрати, Сидони, – выдавил он, закрыв глаза. Но она продолжала беспощадно гладить его член.

– Да, я – Чёрный Ангел. Я – Руби Блэк, скверная женщина, по которой ты до сих пор сходишь с ума, что подтверждают мои пальцы. Но ты без всяких колебаний можешь бросить Сидони просто за то, что она менее добродетельна, чем твоя вдова, живущая по соседству.

– Замолчи, Сидони. Это совсем не то.

– Правда? Видимо, ты считаешь, что заслуживаешь только женщин вроде Руби. Или, может, слишком боишься чего-то более сложного.

Он, сжав ей запястье, наконец, оторвал ее руку от своего тела.

– Возможно, так и было раньше. Но сейчас… я не знаю. Я покинул тебя, Сидони, потому, что ты лгунья. Я узнал правду. Татуировка. Как ты могла скрыть это от меня, дьявол бы тебя побрал! Как позволила хотеть тебя, заниматься с тобой любовью и не сказать? Как?

– Я… совершила ошибку.

– Какую ошибку? Солгав? Отдавшись мне? Сидони закрыла глаза и покачала головой:

– Нет. Может, занятие с тобой любовью и было опрометчивым поступком. Но ошибкой… совсем не ощущалось. Пока ты не оставил меня.

Девеллин глубоко вздохнул.

– Боже мой, я думал, что влюбился в тебя. Но сейчас думаю, что я просто безумец. Объясни мне это, Сидони, раз уж ты так умна. Потому что это не дает мне теперь спать по ночам. Я беспокоюсь о том, как бы тебе не перерезали горло в каком-нибудь темном переулке, как бы ты не попала в руки палача, а не о том, как бы снова переспать с портовой шлюхой, которой никогда даже не существовало.

Она взглянула на него из-под черных ресниц.

– Нет, Черный Ангел существует. И она пока не убита.

Девеллин скрипнул зубами. Потом вдруг крепко поцеловал ее. Несмотря на дерзкий разговор, Сидони попыталась оттолкнуть его, но он с силой отчаяния только еще крепче прижал ее к себе. Вскоре она стала отвечать ему, шепча его имя.

В темноте убогой комнаты оно звучало призывом из далекого прошлого. Мольбой, обращенной к тому, кем он когда-то был. Девеллину хотелось плакать. Она ему нужна. Его охватило страстное желание снова почувствовать то, что он чувствовал прошлой ночью, а вместе с этим пришла глубокая боль. За нее. И не важно, кто она.

Девеллин окинул взглядом комнату. Расшатанная кровать совсем не подходила для его целей, поэтому он заставил Сидони отступить на два шага к столу и, смахнув на пол оловянное блюдо, уложил ее на крепкие дубовые доски стола. Одной рукой он поднял ей юбки, другой расстегнул свою одежду, затем подтянул Сидони к краю стола и плавным движением вошел в нее.

Она вскрикнула и приподнялась, чтобы принять его. Как будто страданий прошлой ночи вовсе и не было. Порознь они – что-то неполное. Требующее завершения. А вместе они, словно трут и огниво, рождают всепоглощающее пламя.

Во мраке комнаты Сидони опять простонала его имя и, что еще милее, судорожно выгнулась ему навстречу. Тогда он позволил бурному потоку нести его в бесконечность, пока, совершенно опустошенный, не упал на нее.

Спустя минуту Девеллин все же нашел силы поднять ее со стола и донести до кровати. Он усадил Сидони к себе на колени, поцеловал в лоб.

– Я не сделал тебе больно? – хрипло спросил он.

– Нет, – толи всхлипнула, то ли засмеялась она.

– Прости меня, Сидони. Я не хотел… ты совсем не… В общем, я не могу без тебя. Да поможет нам Бог.

Она в изумлении покачала головой.

– Но почему, Девеллин? Почему я?

– Не знаю. Правда, не знаю, Сидони. Это безумие. Но я влюбился.

– Тебе известно, кто я, Девеллин.

– Это не имеет значения, – сказал он, понимая, как правдивы его слова. – Я тебя хочу. Ты нужна мне. И я вообще не уверен, что ты заслуживаешь подобной участи.

– Ты спросил, была ли последняя ночь ошибкой. Ты видишь, что из этого вышло. Я глупо рисковала, чтобы получить то, чего так безумно хотела. И вот теперь я разоблачена. Но как все это может быть ложью? Как может что-либо столь прекрасное быть ошибочным?

– Оно и не было, – убежденно произнес он. Сидони уткнулась лицом в его развязавшийся галстук. – Боже, что бы ни случилось, оно того стоило.

Девеллин поцеловал ее в макушку, чувствуя, как вновь просыпается страх.

– Черный Ангел! Зачем, Сидони? Разве ты не знаешь, что тебя могут повесить? Ради Бога, скажи мне, почему ты занимаешься такими опасными делами, ведешь такую странную тайную жизнь?

Девеллин заслуживал ответа. Запинаясь, она попыталась ему объяснить. Увы, Джордж не принял ее объяснений. Девеллину они понравились еще меньше. Глаза у него потемнели, но, как бы смягчая резкость слов, он погладил ее по щеке.

– Сидони, ведь есть более простые и безопасные способы помочь несчастным. То, что ты делаешь, не только опасно, это безумие.

– Ты говоришь, как Джордж.

– С этим надо кончать, Сидони, – твердо сказал он. – Вне зависимости оттого, что произойдет между нами. Обещай мне.

Она вздохнула.

– Нет, Девеллин, я не могу. Неужели ты не понимаешь? Я не хотела в тебя влюбляться. Я так пыталась этого избежать, но ты не… ты не…

– Не признаю отказа? Верно. И сейчас делаю то же самое. Черный Ангел мертв, Сидони.

– Нет. Только не для меня.