Под тем самым единственным уцелевшим деревом стояла низенькая скамейка. На ней восседал, как мне поначалу показалось, древний старик. Потому что в первую очередь седина в глаза бросилась. Очень уж роскошная шевелюра, волосы излишне длинные, такие не каждая женщина согласится носить. Спускаются сзади до поясницы, абсолютно белые, частично свободные, частично заплетены в несколько косичек вместе с тонкими ремешками.

Но когда я перестал таращиться на прическу, понял, что лицо, пусть и скрывается за такими же седыми бородой и усами, не выглядит древним. Да, мужчина немолод, но стариком его назвать язык не повернется. Может, прошел некачественное омоложение или специально пытается выглядеть постарше.

Оружия не видно, одежда тоже не выглядит бойцовской, но к дереву прислонен увесистый посох. Умельцы таким дрыном способны от нескольких противников отмахаться, нанеся им серьезные травмы.

Вплоть до не совместимых с жизнью.

Глядя на посох, вспомнил немудреный рассказ Шатао и Кьяна. Мысленно поежившись, направился к мужчине, стараясь шагать непринужденно. Не хочется выглядеть человеком, поднимающимся на эшафот. Психологический портрет мастера Тао подсказывал, что он может отнестись к этому негативно.

Приблизившись, я остановился в нескольких шагах и, смело уставившись на мужчину, заговорил:

– Приветствую вас, мастер Тао. Если вам захочется со мной поговорить, можете называть меня Ли из семьи Брюс. Возможно, вы прямо сейчас захотите меня избить и выбросить назад, на тропу. Но прежде чем вы подниметесь для этого, я должен сообщить, что шел сюда пешком, без лошади, много дней. Повторял то, что делали вы, когда постигали мудрость. Даже отказавшие ноги не смогли заставить вас сесть в седло. Конечно, мои тяготы не так велики, как ваши, но я старался. Я поступил так только ради встречи с вами. Если вы после этих слов все же подниметесь, это ваше право. Но вы должны понимать, что этот путь я проделал пешком из особого уважения к вам. В ответ на проявленное уважение я попрошу лишь одно: выслушать меня.

Тао, до этого делавший вид, что не замечает посетителя, и сейчас не стал поднимать взгляд. Задумчиво уставившись куда-то мимо меня, он негромко проговорил:

– Как много ты прошел, чтобы добраться сюда?

– Сотни имперских миль, – без заминки заявил я с самым честнейшим видом.

Формально – чистая правда, ведь до Хлонассиса далеко. Там, до порта, я пешком шел, потом тоже шел, но уже по морю. А дальше, после высадки под меловым утесом, строго своими ногами передвигался. Даже не прикасался к лошадям и повозкам. То, что большая часть пути пришлась на плавание, – это мелочь, не заслуживающая отдельного упоминания.

Мастер Тао не любил, когда его называли великим мастером. Это я знал не наверняка, но больше склонялся к тому, что эпитет лишний. Вот и не произнес.

Также я знал, что в мои годы мастер Тао путешествовал от учителя к учителю исключительно пешком. И каким бы долгим ни был его путь, он никогда себе не изменял. Даже когда в схватке с разбойниками Самоцветного хребта ему сломали ногу, он, пока лечился, вырезал себе тяжелый посох из неподатливой драгоценной древесины дерева пту, с которым затем не расставался.

И да, путь он продолжил при помощи этого посоха, недолечив перелом.

Упорный.

Я намекнул, что мне известна эта деталь его биографии. И то, что последовал его примеру, считаю знаком уважения. Не факт, что ему это понравится, но попытаться стоило.

Может, и ногу стоило сломать? Для повышения градуса уважения?

Да нет, это, пожалуй, чересчур.

Мастер, выслушав мой почти безупречно правдивый ответ, все так же не поднимая взгляд, задал новый вопрос:

– Твой меч, на поясе. Как давно он с тобой?

– Больше месяца, – ответил я, с ходу не вспомнив, сколько дней назад ПОРЯДОК вознаградил меня за испытание этим оружием.

Тао покачал головой:

– Твои слова не звучат правдиво.

– Но это так, – стоял я на своем, не понимая сути претензии.

– Я знаю, что ты сказал правду. Ли из семьи Брюс, у тебя на поясе меч Первохрама. Вынести его из святого места трудно, но можно. Но пользоваться нельзя. Это особый меч, у него есть душа. И душа его прикована к месту. Меч жестоко отомстит тому, кто разрывает цепь связи. Он не послушается в правильно выбранный момент и поразит тебя. Но я не вижу ран и отрубленных пальцев. Следовательно, ты говоришь правду. Но я могу и ошибаться. Все ошибаются.

– Я заслужил этот меч. Заслужил на испытании. Знаю, что это звучит удивительно. Но это так.

Мастер Тао молчал около минуты, после чего, так и не посмотрев на меня, продолжил тем же ровным голосом:

– Люди, которые поднимаются к моему дому, делятся на три типа. Первых я сразу колочу вот этим посохом, а потом спускаю с тропы без всякого уважения. Вторым я предлагаю поднять вон тот камень на вершину вон той горы. После этого они должны захватить оттуда такой же и принести сюда. Когда у них не получается даже оторвать камень от земли, я колочу их посохом, а потом спускаю с тропы без уважения. Третьим предлагаю то же самое. Они отрывают камень от земли. Некоторые уносят его недалеко. Другие выполняют мою просьбу, но не укладываются в срок или сильно глупят, не понимая простейших вещей. Я их всех колочу посохом, а потом невежливо спускаю с тропы. К какому типу относишься ты, Ли из семьи Брюс?

Тао наконец поднял взгляд. Глаза его были безмятежно-спокойными, ярко-синего оттенка. Не настолько насыщенного, как у меня; они будто выцвели, и странные серебристо-стальные прожилки от зрачка разбегались. Но в чем-то мы похожи.

Твердо встретив взгляд, я кивнул:

– К четвертому типу, мастер Тао.

Тот, тоже кивнув, указал на рыжеватый валун:

– Приступай, Ли из семьи Брюс. Ты должен принести такой же камень с вершины до того, как тень от дерева коснется моей левой ноги.

То, что камень не из легких, я определил издали, с первого взгляда. Габариты такие, что, даже если состоит из самой неплотной породы, вес порядочный.

Приближаясь, я хмурился все сильнее и сильнее. Дело в том, что в Пятиугольнике мне много чем приходилось заниматься. В том числе шахтерскими делами. На всякий случай выбивал себе навыки на эти занятия, вдруг в будущем пригодятся. Ну и полезному заодно обучался. Мало ли что встретится во время странствий по Чащобе – будет неприятно, если пройду мимо ценнейшего минерала, приняв его за мусор.

Так что в камнях я кое-как разбирался. Рыжеватая окраска мне сразу не понравилась, и по мере приближения не нравилась все больше и больше. Это явно не первый попавшийся пустой булыжник, это порода с высоким содержанием соединений железа. Может, и другие металлы присутствуют. Плотность рудных минералов, как правило, приличная, так что на легкую ношу рассчитывать не приходится.